Однопартийцы воспринимали главных претендентов в борьбе за Белый дом как шоуменов, которые зациклены на собственной популярности, не соблюдают партийную дисциплину и недостаточно работоспособны. Многие республиканцы называли Маккейна «мавериком». В американском политическом лексиконе это слово обозначает индивидуалиста, бунтаря, человека, который не признает общепризнанных правил. «Мысль о том, что Маккейн может стать президентом, ужасает меня. Ведь он – настоящий сумасброд, – говорил сенатор от Миссисипи Тэд Кокрэн, который тридцать лет кряду работал с республиканским кандидатом. Такой образ, безусловно, вызывал интерес у журналистов, которые еще задолго до предвыборной кампании 2008 года сделали Маккейна одним из своих главных фаворитов. Скорее всего, это произошло еще тогда, когда молодой офицер, переживший шесть лет во вьетнамском плену, на костылях отправился в Белый дом на встречу с президентом Никсоном. Обама также был кумиром прессы. Начиная с его программной речи на съезде Демократической партии 2004 года, к нему было постоянно приковано внимание. Когда же он выставил свою кандидатуру в президенты, Америку охватила настоящая обамамания.

Вопреки американским политическим традициям два главных претендента на президентское кресло задолго до завершения карьеры выпустили свои автобиографические эссе. Книга Маккейна «Вера моих отцов», опубликованная в 1999 году, накануне республиканских праймериз, на которых сенатор от Аризоны уступил Джорджу Бушу, практически сразу стала бестселлером. То же самое произошло с лирическим сочинением Обамы «Мечты моего отца» и его книгой «Смелость надежды», которая была удостоена «Грэмми». Забавнее всего, что в этих авторских исповедях была заложена одна и та же идея. Она заключается в том, что любой человек может отказаться от своих эгоистических интересов ради служения общественному благу. Маккейн и Обама в подробностях рассказывали о своих духовных исканиях и личных переживаниях, что абсолютно нехарактерно для представителей американской элиты. По словам экспертов, оба кандидата скорее напоминали поп-идолов, чем прагматических политиков прошлого, и их появление на вашингтонском Олимпе знаменовало собой начало постмодернистской эпохи в американской истории

Многое, конечно, зависело от того, кто будет назван кандидатом в вице-президенты. В девятнадцатом веке был популярен анекдот о том, как у одного человека было два сына: один стал моряком, другой – вице-президентом, и больше отец ничего о них не слышал. В веке двадцатом под воздействием так называемого «нулевого фактора» (все президенты за исключением Рейгана, избранные в нулевом году, умерли до истечения срока своих полномочий) роль потенциальных преемников главы государства стала куда более значимой. Среди вице-президентов, наследовавших высшую государственную власть, были Гарри Трумэн, Джеральд Форд, Джордж Буш-старший. Если же говорить об администрации Буша, ни для кого не было секретом, что первую скрипку в ней играл вице-президент Дик Чейни. И потому неудивительно, что мировые СМИ с нескрываемым интересом следили за тем, кого выберут себе в напарники два основных кандидата на президентское кресло.

Первым с выбором определился Барак Обама. Многие советовали ему остановиться на кандидатуре Хиллари Клинтон, которая была его главным конкурентом на демократических праймериз. Утверждалось, что она сумеет привлечь своих сторонников, которые пока относились к Обаме прохладно. На праймериз Клинтон заручилась поддержкой 18 млн. человек. Причем, по данным одного из опросов, чуть ли не половина из них не собиралась голосовать за темнокожего кандидата, а каждый пятый был намерен отдать голос республиканцу Маккейну. Однако, несмотря на такую статистику, Обама не согласился на альянс с бывшей первой леди США и остановил свой выбор на председателе сенатского комитета по международным отношениям Джоне Байдене.

Эксперты утверждали, что опытный международник Байден нужен Обаме для того, чтобы прекратить разговоры о его некомпетентности в области внешней политики. Кроме того, убежденный католик и представитель старой гвардии демократов Байден должен был помочь Обаме перетянуть на свою сторону ту часть электората, с которой у него возникли наиболее серьезные проблемы в ходе праймериз – католиков и производственных рабочих, так называемых «синих воротничков». С другой стороны, выбрав в напарники сенатора, который с 1972 года заседает на Капитолийском холме, Обама нарушил свое обещание разорвать с политическим истеблишментом, управляющим страной из Вашингтона и не знающим «реальной Америки». Правда, в истории Демократической партии уже был похожий эпизод, когда на выборах 1976 года критик вашингтонской политической системы Джимми Картер заключил тактический альянс с одним из ее представителей – Вальтером Мондейлом.

Кроме того, демократы вынуждены были объяснять избирателям, почему Байден согласился на предложение Обамы, хотя до этого не раз заявлял, что сенатор от Иллинойса не готов руководить страной. (Избирательный штаб Маккейна тут же начал использовать эти высказывания в своей пропаганде). Вызывал сомнение и тот факт, что демократам удастся раскрутить образ специалиста-международника. Подход Байдена к внешней политике многим казался чересчур оригинальным. Например, выступая с критикой военной кампании в Ираке, он предлагал раздробить эту страну на три части по религиозно-общинному принципу.

Своего кандидата в вице-президенты Обама представил на съезде Демократической партии, проходившем в конце августа. И уже вместе они появились на футбольном стадионе в Денвере, где их встречала 80-тысячная толпа американцев, охваченных «обамаманией». Такого шоу Америка не видела с тех пор, как Джон Кеннеди объявил о согласии баллотироваться в президенты перед 100 тысячами своих сторонников на стадионе Memorial Coliseum в Лос-Анджелесе. Выступление Обамы было приурочено к 45-й годовщине эпохальной речи Мартина Лютера Кинга «У меня есть мечта». И кульминацией шоу стали слова Обамы, перекликающиеся со знаменитой фразой Кинга. «Наши судьбы неразрывно связаны, – заявил он, – и наши мечты могли бы стать одной мечтой»[28].

Декорации, которые были выбраны командой Обамы, вызвали едкие замечания со стороны его оппонентов. Сцену с античными колоннами и портиками, которая должна была вызвать ассоциации с мемориалом Линкольна, республиканцы тут же окрестили «храмом Обамы» и предложили сенатору от Иллинойса облачиться в римскую тогу. «Божественный Обама, – писала консервативная «Нью-Йорк пост», – произнес свою речь, как и положено императору мира, в собственном храме, куда он спустился с небес, чтобы облагодетельствовать простых смертных и изменить американцев настолько, что их не узнали даже отцы-основатели республики»[29].

Поскольку дизайн сцены разрабатывали художники, оформлявшие последний концертный тур Бритни Спирс, а на разогреве у демократического кандидата выступили Стиви Уандер и Шерил Кроу, у республиканцев вновь появились основания говорить о том, что Обама страдает звездной болезнью. По их словам, образ поп-идола, который так нравится демократическому кандидату, не соответствует слогану его кампании «Он – один из нас». Однако советники Обамы утверждали, что довольны эффектом, который произвело его выступление, и не собираются воспринимать всерьез критику республиканцев. «Мы хотели подчеркнуть, что перемены в Америке начинаются снизу, а не сверху, – заявил один из сотрудников предвыборного штаба Обамы Дэвид Плафф. – Было бы неразумно отказываться от этой идеи лишь из опасений, что выступление на стадионе даст повод для критики. Ведь в массовом движении – сила нашей кампании»[30].

Казалось, что после выступления Обамы, которое завершилось красочными фейерверками, республиканцам не удастся перетянуть одеяло на себя. Однако уже на следующий день Маккейн привлек к себе внимание журналистов, избрав в напарники губернатора Аляски Сару Хит Пэйлин. Это решение стало абсолютной неожиданностью для экспертов, однако многие из них восприняли его как гениальный тактический ход. 44-летняя избранница Маккейна, занявшая когда-то второе место на конкурсе красоты «Мисс Аляска», считалась убежденной рыночницей и противницей однополых браков. Она водила самолет, рыбачила, охотилась и состояла в Национальной стрелковой ассоциации, защищающей право на ношение оружия. Пэйлин прославилась своей принципиальной позицией по вопросу об абортах: в апреле 2008 года она родила пятого ребенка, несмотря на то что анализы показывали, что он явится на свет с синдромом Дауна. Старший сын Пэйлин, 19-летний Трэк, через несколько месяцев после окончания президентской кампании должен был отправиться в Ирак. В общем, сложно было представить себе кандидата, который бы в большей степени отражал ожидания традиционалистской Америки.