Первая конституция княжества Болгария была одной из самых демократических в мире и уж совсем не напоминала законы Российской империи и соседней Румынии. При всем том, что государственной религией провозглашалось православие, остальные религии притеснялись в самой малой (для Восточной Европы) степени.
Совсем не похожей на другие страны оказалась Болгария и во время Второй мировой войны и немецкой оккупации. Страна была союзником Германии, но ее правительство, царь и патриарх с иерархами православной церкви резко выступали против депортации евреев. А Германия нажимала, причем сильно. Да и свои фашисты появились. И, скажем, евреев из Вардарской Македонии (ныне Республики Македония), оккупированной болгарскими и немецкими войсками, отстоять не удалось. Их вывезли в лагеря через болгарскую территорию.
Не следует думать, что при такой нетипичной для Восточной Европы поддержке властей и церкви жизнь евреев была безмятежной. Нет, и тут навесили на них нагрудные знаки, призывали на трудовые работы, вводили комендантский час. Но, согласитесь, как бы неприятно все это ни было, с Освенцимом не сравнить. И, что главное, еврейская община не ощущала той ненависти населения, которая облегчила нелегкий труд Эйхмана и его немецких и местных подручных во многих странах.
Среди антиеврейских законов был и такой: всем евреям, которые имели в фамилиях окончание «-ов» (Исааков, Коенов, Башмакджиев и т. п.), запрещалось пользоваться этим гордым славянским окончанием. Им предписывалось носить фамилии Исаак, Коен, Леви, Башмакджия. После войны большинство эти окончания себе не вернули. Да что там говорить: подавляющее большинство болгарских евреев уехали в Израиль сразу после его провозглашения. А многие — и до.
Надо сказать, что чувство благодарности к Болгарии испытывают многие из них, и когда в начале 1970-х годов Израиль посетил несостоявшийся болгарский царь Симеон (тот, что позже работал в Болгарии премьер-министром), выходцы из Болгарии встречали его на стадионе в Хайфе криками «Да живее наш цар!» — «Да здравствует наш царь!».
Болгарские евреи отличаются испанскими или мавританскими фамилиями: Толедано, Кастильо, Франко, Алкалай, Алькаид, Алшех, Пинто, Папо, Буэнависта; очень библейскими именами: Биньямин, Авраам, Сара, Мордехай, которые у них дивно сочетаются с французскими: Жан, Жак, Жюль, Раймон. Это следы деятельности в Оттоманской империи французского еврейского просветительского общества «Альянс Израэлит». Этот «Альянс» не только заботился о евреях и их правовом положении, но и пропагандировал французский язык.
И наконец. Почему-то по болгарским законам, требующим иметь в документах имя отца в притяжательной форме (Иван Петров Карасимеонов), для армян, греков, румын и евреев делается исключение. Скажем, наш соловей Филипп Киркоров, который болгарский армянин, в болгарских документах не Филипп Бедросов, а Филипп Бедрос Киркоров. Соответственно, у евреев Биньямин Раймон Коэн, Мордехай Жан-Жак Алшех.
Справедливость требует отметить, что если еврею захочется вдруг привести свое отчество к, так сказать, общеболгарскому нормативу, то мешать ему никто не будет.
Но справедливо добавить и то, что никому еще не захотелось…
Если перефразировать известное выражение «Скажи мне, кто твои друзья…» с учетом разбираемой нами темы, то получится: «Скажи мне, что за евреи в стране, и я скажу тебе, что за страна». К Румынии это относится в высшей степени. Страна это молодая (мы сейчас не касаемся дакских и римских древностей, а имеем в виду лишь то, что как политическое образование на карте Европы страна появилась лишь к середине XIX века), границы ее то переползали с запада на восток, то, наоборот, на какой-то короткий исторический миг останавливали движение. То она была вассалом Турции, то Объединенными княжествами «Принчипате Уните», то королевством. То союзником нацистской Германии, то непримиримейшим ее врагом (по крайней мере в освещении румынских историков). И все эти перипетии отражались на ее еврейском населении, его судьбе, его составе.
Очевидно, какие-то еврейские поселения существовали еще на территории римской колонии Дакия, о чем свидетельствуют найденные надгробные камни с изображением меноры и Маген-Давида, с надписями на иврите и греческом. Но от тех еврейских поселений, как и от римской колонии, остались лишь археологические находки. Скорее всего жители их говорили на греческом языке и были переселенцами из Восточного Средиземноморья. Владели ли они исчезнувшим ныне дакским языком — неизвестно, но, наверное, нет, ибо в портовых городских поселениях господствовала разговорная (или вульгарная) латынь, превратившаяся впоследствии в румынский язык.
Но тот обильный отряд еврейства, который стал осваивать территорию нынешней Румынии в Средние века, когда хозяевами тут стали турки, несомненно, говорил на языке, тоже произошедшем от вульгарной латыни, — испанском. То были сефарды, выходцы из Испании, приглашенные султаном. Впрочем, очень уж широко распространиться по будущей Румынии они не могли: княжества были весьма своеобразным турецким вассалом. Сами турки не имели права селиться в городах и строить мечети (а в местах размещения гарнизонов могли строить только деревянные, чтобы их можно было сжечь после передислокации). Не могли они и ездить верхом в городах и деревнях. Вообще на некрещеных румыны смотрели, мягко говоря, косо; так что и евреям там было несладко. Но все-таки достаточно большое число евреев-сефардов там укоренилось. Из их числа, например, известный румынский художник-карикатурист Жюль Перахим (каковое слово значит на иврите «цветы»).
Но все же говорить о большом еврейском населении в Средние века не приходится. Но пришел XVII век, а с ним и «хмельницкис цайтн», служивший — аж до самого Освенцима — символом бед и ужаса. И огромное количество евреев бежало с Украины в Молдову и Валахию (будущую Румынию) и было — не без нажима турок — принято здесь. В море ашкеназим с языком идиш растворились почти без остатка старожилы-сефарды.
Но картина получилась бы слишком простой, если бы после разгрома Австро-Венгрии в Первой мировой войне к Румынии (закончившей ее на стороне победителей) не отошла бы Трансильвания — обширный спорный край, веками входивший в состав Венгрии, но с превосходившим венгерское румынским населением. А здешние евреи были и остаются евреями венгерскими: с венгерским языком, венгерскими же именами и фамилиями: Ваго Золтан, Сегё Дьёрдь, Фехервари Имре и т. д. И вот что занятно: эта «венгерскость» в них осталась, хотя и создавала преизрядные неудобства и во времена Чаушеску, да и теперь (хотя и не столь значительные).
Отвечая на румынский шовинизм, евреи стали давать своим детям такие «ультравенгерские» имена, как Аттила, Чаба или Элёд. В самой Венгрии таких имен среди евреев почти не встретишь.
А теперь об албанцах.
О них за последние годы в отечественных СМИ написано такое количество недружелюбных слов, что пришел черед сказать и доброе слово. Спора их с сербами и македонцами мы не касаемся. Но евреям есть что сказать хорошее.
Мы будем говорить именно об албанцах, а не об Албании. Албания — государственное образование очень молодое. Предки албанцев — иллирийцы — один из древнейших народов Европы. Евреи тоже не самый молодой народ — и вообще, и в этом углу Европы, в частности. Так что не пересечься пути этих народов никак не могли. Но почти никакого следа эти пересеченья не оставили.
Может быть, потому, что еврейские хроники привычны описывать лишь преследования, гонения и испытания. Остается предположить, что на территории современной Албании таковые события не имели место быть. (А также на всех территориях, которые, как албанцы считают, входили — хоть на какой-то период — в Албанию.)
Длинная и весьма интересная история еврейского народа показывает нам, что такое могло произойти лишь по одной-единственной причине: если в стране не было евреев. Нет, так сказать, человека, нет и проблемы. С одной стороны — так оно почти и есть; с другой — не совсем так.
