Тем временем борьба с огнем продолжалась, подрывали все, что могло способствовать распространению пожара. Первые подрывные работы не дали никакого результата! и на следующий вечер возникла угроза, что весь город будет охвачен огненным кольцом. Тогда воинские части, более опытные в технике подрывных работ, сделали последнюю попытку на проспекте Ван-Несс, взорвав все дома с одной стороны улицы. И эта жертва окончательно изменила ход событий. На следующий день, в пятницу, пожар начал отступать. К тому времени уже можно было черпать воду из залива и пожарные принялись за дело с удвоенной энергией. В субботу 21 апреля любая возможность распространения пожара была окончательно устранена, а к вечеру пламя отступило к Норд-Бичу, где его добычей стали редко разбросанные дома.

За эти два дня методической борьбы за поддержанием порядка наблюдали уполномоченные на это лица, а продовольствие распределялось справедливо и бесперебойно. Так были пресечены паника и анархия; к людям постепенно возвращалось спокойствие. Некоторые из тех, кто собирался уехать, решили теперь остаться. Другие обсуждали, как бы подешевле отстроиться. Десятки тысяч жителей покинули Сан-Франциско без надежды на возвращение, но не меньше было и таких, кто пытался уже восстановить свои дома, если они еще в какой-то мере могли служить приютом, или в противном случае построить временное убежище, поудобнее палатки.

На третий вечер группы молодежи стали извлекать из-под обломков пианино и рояли, и вопреки трагической обстановке или, возможно, именно из-за нее, вопреки стонам раненых, плачу пострадавших семей и кровавому зареву пожара, который нехотя отступал, глухо ворча почти за: спиной, вопреки всему этому с разных сторон начали доноситься музыка и пение.

Можно, разумеется, попытаться представить себе, как выглядел Сан-Франциско в те страшные дни, но тем, кто сам не присутствовал при полном разрушении города! с 400-тысячным населением во время последней войны, такая попытка вряд ли удастся. И все-таки попробуем вообразить себе скопища людей на разрушенных улицах и в садах. Толпа была разношерстной, но различия определялись не столько имущественным положением, сколько умением приспособиться к невзгодам. Мы уже знаем, что бедствие сравняло все классы общества. Между тем многие пострадавшие все еще жили под открытым небом, тогда как другие разыскали удобный кров, расселись там на стульях вокруг стола, иногда даже украшенного букетом цветов.

Одни плачут, другие напевают песенки; вдали клубы дыма становятся все тоньше и прозрачнее; нет сообщения с внешним миром, нет газет, и это огромное скопище несчастных обреченных на безделье людей, волнуется, кипит, с жадностью питается новостями, столь же сенсационными, сколь и ложными. Ходят слухи, что все побережье Калифорнии смыто волной цунами, а город Чикаго разрушен землетрясением.

Иногда толпа расступается, давая дорогу экипажам с озабоченными представителями власти. Все обслуживание обеспечивается армией с помощью добровольцев. Приближается момент, когда власти почувствуют наконец такую уверенность в своих силах, что заставят всех заняться работой в обязательном порядке. Пока же проводятся розыски трупов, их относят в указанное властями место, опознают и хоронят.

И тут обнаруживается, что число человеческих жертв значительно меньше, чем можно было ожидать. При виде этого разрушенного до caiMoro горизонта города, с растрескавшимися каменными зданиями, обезглавленными особняками, расшатанными и расщепленными деревянными домами, с грудами обломков, откуда еще поднимается лукавый дымок, кто же усомнится, что здесь погребены гекатомбы трупов. Нет, их совсем не так много. В ранний утренний час, когда началось землетрясение, все жители Сан-Франциско еще не расстались со своими жилищами, и всем удалось спастись до пожара: те, кто жил в крупных строениях, уцелели благодаря тому, что устояли сами здания, укрепленные стальными каркасами, а деревянные дома развалились, не причинив большого вреда своим обитателям. Все было бы, конечно, совсем иначе, случись катастрофа несколькими часами позже, когда взрослые находились бы на работе, а дети — в жалких школьных зданиях. О том, что происходит в таких случаях, читатель получит представление на примерах Токио и Иокогамы, о которых мы расскажем дальше.

Между тем в Сан-Франциско через 15 дней после землетрясения из-под развалин было извлечено 350 трупов. Несомненно, что общее число жертв было больше. Ведь многие сгорели дотла в охваченных пожаром строениях, других наспех похоронили в первые же дни, не оставив никаких сведений. В настоящее время полагают, что в самом Сан-Франциско погибло около 700 человек. Это последнее уточнение необходимо, поскольку землетрясение распространилось на весь район и жестоко потрепало такие города, как Сан-Хосе и Санта-Роза. За пределами Сан-Франциско только от самого землетрясения погибло 189 человек, из них 112 в психиатрической лечебнице в Эгньюсе, около Сан-Хосе.

Что касается материального ущерба, то совершенно очевидно, что наибольшие убытки были причинены пожаром, а не подземными толчками. Напомним, что соотношение между этими двумя причинами ущерба в наше время определяется обычно как 80 к 20. Но крупнейший калифорнийский инженер Хант после тщательного исследования, снизил даже долю разрушений, причиненных землетрясением, до 5 процентов. В капитальном, насчитывающем 900 страниц труде американского инженера Фримена[15], посвященном проблемам страхования от подобных катастроф, приводится фотография длиной в 1,33 метра. На ней воспроизводится панорама Сан-Франциско, каким он был 18 апреля в 10 часов утра, то есть когда пожар еще только начался. На этой фотографии большинство строений невредимо. Нужно приглядеться, чтобы увидеть, что окна остались без стекол и надстройки обрушились.

Согласно официальному отчету, опубликованному муниципалитетом Сан-Франциско, за 72 часа, в течение которых город «превратился в настоящий ад, было разрушено 28 188 домов, или причинен ущерб в 500 миллионов долларов. Цифра весьма внушительная, но все же уступающая тем, которые установлены по другим районам, испытавшим подобные бедствия, в частности по Японии после землетрясения 1923 года. Это никак не вяжется с тем фактом, что калифорнийским ученым и журналистам был дан приказ молчать о землетрясении, как только появился отчет Эндрью Лоусона… Видимо, государственные мужи не могли примириться с тем, что их страна стала жертвой подобного удара судьбы, и у них появился комплекс неполноценности. На всякие разговоры о землетрясении было наложено табу, и деловые люди боялись даже упоминать о нем. Нужно было обладать неукротимым темпераментом Лоусона, сносившего все преграды на своем пути, чтобы добиться основания в 1911 году Американского сейсмологического общества.

Однако, даже если число человеческих жертв было, к счастью, не очень большим и если материальный ущерб можно было относительно легко возместить, это землетрясение все же следует рассматривать как явление исключительное, которому, по словам Ж. П. Ротэ, «должно быть отведено особое место». Действительно, впервые за всю историю человечества последствия землетрясения столь очевидно отразились на самом земном шаре. Впервые та часть земной коры, изучением которой занимаются геологи и геофизики, претерпела явные нарушения. По выражению Монтессю-де-Баллора, это землетрясение представляется «самым значительным эпизодом в геологическом изменении рельефа Земли, свидетелем которого стал человек».

Теперь нам следует рассмотреть катастрофу в Сан-Франциско именно с такой точки зрения. Для этого нужно прежде всего отказаться от самого названия «катастрофа в Сан-Франциско». Как верно отметил Лоусон в своем отчете, это землетрясение, учитывая его масштабы, правильнее называть «Калифорнийской катастрофой».