И все‑таки деревенское густое молоко, мед и сало помогли. В первых числах декабря Василий Блюхер выехал на фронт.

Своего помощника Николая Каширина начдив 30–й (дивизия получила новый номер) Блюхер не нашел в штабе.

— Николай Дмитриевич на передовых позициях, — не скрывая тревоги, доложил начальник штаба Цветков. — И комиссары уехали в бригады. Плохие дела у нас. Колчак проводит поголовную мобилизацию и гонит полки на фронт. Появились лыжные батальоны, которым нельзя отказать в нахальстве и смелости. Не успеваем отбивать атаки. Соседняя, двадцать девятая дивизия потеряла более половины своего состава. Отступаем. Наши фланги открыты.

— Покажите последние оперативные сводки, — попросил Блюхер.

Читал, нервно пощипывая карандаш. Дивизия в тяжелейшем состоянии. Много убитых, раненых, обмороженных. Мороз в тридцать градусов, а бойцы в старых разбитых ботинках. Теплых портянок и тех нет. Горячей пищи не имеют и хлеба получают четверть фунта на день. И все‑таки держат фронт. Похоже, что высшее командование Республики недооценивает пермское направление. А именно здесь Колчак наносит главный удар.

Блюхер, конечно, не знал, что еще 13 декабря 1918 года Председатель Совнаркома В. И. Ленин указал Председателю Реввоенсовета Республики: «Пермь в опасном положении. Считаю необходимым послать подкрепление. Питер может дать полки советской бедноты, их там два, или другие, по указанию Реввоенсовета. Предлагаем Вам сделать надлежащие указания возможно скорее. Предлагаем указать Реввоенсовету на огромную важность Кизеловского района Перми, снабжающего углем заводы и всю железную дорогу. Потеря Кизела остановит движение»[32].

Эта телеграмма была подписана также Председателем ВЦИК Я. М. Свердловым.

Главнокомандующий И. И. Вацетис отдал распоряжение направить в 3–ю армию стрелковую бригаду. Кроме того, главком приказал командармам 2–й и 5–й перейти в наступление и отвлечь от Перми часть войск белогвардейцев.

Эти меры оказались недостаточными и запоздалыми. Противник сосредоточил крупные силы в районе Кунгура. У деревни Верхние Исады белогвардейцы окружили и уничтожили 1–й морской Кронштадтский полк.

Блюхер выехал на самый трудный и опасный участок— к Нижним Исадам. Измученные непрерывными кровопролитными боями, части отступали. Начдив ввел в сражение последний резервный-—Белорецкий полк. Командир полка А. В. Пирожников с марша повел бойцов в атаку. В рукопашной, жаркой схватке белорецкие рабочие разбили наступающих и отбросили на 20 верст.

Эта маленькая победа обрадовала Блюхера. Приведя части в порядок, он вывел их на выгодные для обороны Кунгура рубежи. Семь дней и ночей бойцы доблестной 30–й дивизии защищали Кунгур. Силы были неравными. Генерал Гайда все время бросал в атаки крупные свежие части. Днем 21 декабря белогвардейцы заняли Кунгур.

Начдив приказал отходить медленно, задерживаясь на каждом рубеже и селении, ни в коем случае не отрываться от флангов соседей.

Установить связь с соседями было очень трудно. Измученная, обескровленная 29–я дивизия и только что сформированная 4–я Уральская дивизия не могли остановить превосходящие силы противника. В ночь на 25 декабря колчаковцы ворвались в Пермь.

Тяжелая весть ошеломила Блюхера. Фронт 3–й армии разорван на части. Сейчас надеяться на пополнение полков дивизии нельзя. Да и полков, по существу, нет — есть сводные батальоны. Их надо как‑то подкрепить, иначе они превратятся в роты. Единственный выход — расформировать 5–ю, 6–ю и Архангельскую бригады и влить их бойцов и командиров в другие части. За счет сокращения штабных и тыловых подразделений значительно увеличится количество активных штыков. Начдив провел перестройку в боевой обстановке. Бригад стало меньше, а дивизия боеспособнее.

Молодой полководец Василий Блюхер на собственном опыте убедился: главное зло на войне — это отсутствие должного взаимодействия между соединениями. Сколько раз соседи оставляли неприкрытыми фланги и ставили в смертельно опасное положение бригады 30–й дивизии. Так было, когда 2–я бригада 29–й дивизии, не выдержав ударов белогвардейцев, оставила село Усть–Сына и не предупредила об отступлении комбрига Ивана Павлищева. Опытный командир вовремя разгадал намерение противника прорваться в тыл его полкам и доложил об этом начдиву. Блюхер приказал Павлищеву отойти к западному берегу Камы.

Крайне сложная, тяжелая обстановка создалась на осинском направлении. На позиции 1–го Красноуфимского полка навалилась 7–я дивизия противника. Блюхер понял замысел генерала Гайды: любой ценой разгромить красноуфимцев, ворваться в город Осу и, форсировав Каму, выйти в тылы красных. Трудно, очень трудно задержать превосходящие силы противника (и особенно лыжников), если в резерве нет ни одного штыка. И самое скверное — нет должного контакта с частями 2–й армии (В. И. Шорина), которые до сих пор не заняли участок, указанный разграничительной линией.

После долгого, мучительного раздумья поздно вечером 8 января 1919 года начдив Блюхер приказал комбригу 1 И. К. Грязнову: «…Упорно оборонять занимаемый участок и подступы к Осе. В случае же невозможности больше держаться на указанной линии, медленно отходить, задерживаясь на каждом рубеже, на фронт: Ерзовка (Поташки)—Петухово — Беляево включительно, который и оборонять, обеспечивая правый фланг дивизии от могущего быть обхода противника, в случае разрыва с частями 2–й армии. Вести самую широкую разведку и наблюдение за движением противника в западном направлении от г. Осы.

Считаю нерадением перед Республикой, что до сих пор командармом 2 не занят участок, указанный последней разграничительной линией между 2–й и 3–й армиями, и не оказана помощь, за счет имеющихся армейских резервов, частям 1–й бригады, в частности 1–му Красноуфимскому полку, изнемогавшему в боях с 7–й дивизией противника в районе г. Осы, и всю ответственность за могущий произойти прорыв возлагаю на командарма 2»[33].

В этом же приказе начдив Блюхер определил пункты, опираясь на которые части должны были создать прочную оборону на западном берегу Камы.

Используя выгодные естественные рубежи, начдив Блюхер остановил продвижение противника на всем вверенном ему участке. Наконец‑то представилась возможность вымыть бойцов, прожарить их обмундирование, починить обувь. Короткая передышка преобразила изнемогающие от усталости и холода полки.

В середине января Блюхер выехал в Огерский завод к комбригу Грязнову и вместе с ним разработал операцию по разгрому гарнизона противника у села Дворецкое. Этот населенный пункт защищала слывшая непобедимой и пользующаяся особым вниманием адмирала Колчака усиленная штурмовая бригада.

18 января Блюхер пожелал Грязнову:

— Стукни, Ваня, за всех нас. Не считайся с громкими титулами, бей по флангам крепче.

И на следующий день комбриг Грязнов неожиданно перешел в контрнаступление и, разгромив «непобедимых штурмовиков», занял село Дворецкое. Как нужна была эта небольшая победа! Она пролетела по фронту армии, вдохновляя бойцов на стойкость, на подвиги. Воспрянула духом пополненная 29–я стрелковая дивизия и тоже пошла вперед. С обнаглевшего противника сбили спесь, выгнали из Нытвенского завода и станции Менделееве. Рано сбросил со счетов адмирал Колчак 3–ю советскую армию. Она жила, залечивала раны и отважно сражалась за каждую пядь родной земли.

Комбриг 1 30–й стрелковой дивизии Иван Кесарьевич Грязнов Снимок 1925 г.

24 января 1919 года Военный совет Восточного фронта послал в 30–ю дивизию приветствие: «…Второй день 29–я и 30–я дивизии успешно продвигаются вперед, гоня перед собой противника, который только накануне указывал в своих приказах, что перед ним разложившиеся части 3–й армии. Реввоенсовет всегда был уверен, что временные неуспехи частей 3–й армии не могли сломить ее революционного духа, мужества, и теперь как нельзя лучше неожиданный для противника переход в наступление подтвердил эту уверенность…»[34]