Разведчики вернулись довольно быстро и сообщили, что тыл противника ничем не прикрыт. Доложив об этом Каширину, Семен Годунов попросил заменить спешенных кавалеристов стрелками и послать конницу в тыл врага. Каширин одобрил смелый план Голунова.
Рейдовую группу возглавил один из самых отважных и смекалистых командиров казачьего полка Федор Андрианович Вандышев.
Прошло двадцать минут. Два полка белогвардейцев при поддержке пулеметов и четырех орудий непрерывно атаковали окопавшихся верхнеуральцев. Кончались патроны. Годунов посмотрел на часы. Пора! По времени Вандышев должен быть в хуторе Дребневском. Подал команду:
— Приготовиться к атаке!
У противника было значительное численное преимущество. Верхнеуральцы и белоречане понимали — отступать некуда, сбросят и потопят в реке. Дружно поднялись и пошли вперед. И белые встали, развернулись в цепь.
Крики «ура» с той и другой стороны заглушил свист и нарастающий цокот копыт. Красные конники с тыла врезались в ряды белогвардейцев. Началась беспощадная рубка…
Затяжной бой закончился полным разгромом наступающего противника.
В тот памятный час эскадронный Федор Вандышев получил от товарищей звание «обходного генерала».
Иван Каширин написал рапорт:
«Главкому товарищу Блюхеру. 3.1Х.19 часов.
Доношу, что, несмотря на упорное сопротивление, белые разбиты. Двести человек взято в плен. Остальные изрублены и утонули в реке. Наши трофеи — три орудия и шесть пулеметов. Потери выясняются.
Командующий Верхнеуральским отрядом Иван Каширин»[21].
Передал ординарцу:
— Пулей лети!
На столе Блюхера лежало донесение от командира Уральского отряда Ивана Павлищева. Он сообщал: «Противник непрерывно атакует части. Бьет с фланга, пытается прижать к Уфимке. С большим трудом сдерживаем напор. Опасаюсь за исход боя».
Главком приказал связному:
— Передайте Павлищеву — Казанку удержать любой ценой.
К Блюхеру подошел работник штаба Никифор Баранов, глухо сказал:
— Неустойка кругом. А если ворвутся в Красный Яр? Секретные дела надо сжечь.
— Подожди. Только собери на всякий случай.
Дверь распахнулась. Вошел смеющийся казак.
— Ты что зубы скалишь? Нашел время! — пристыдил его Баранов.
— А что мне плакать, что ли? Мы, верхнеуральцы, беляков разбили вдребезги. Во привез!
И казак передал Блюхеру рапорт Ивана Каширина.
Главком прочитал, потряс руку казаку:
— Спасибо, дружище. Сто пудов с сердца снял. Передай Ивану Дмитриевичу Каширину — вся армия благодарит за победу!
В избу торопливо вошел адъютант главного штаба Яков Суворов. Приминая длинные курчавые волосы, что‑то шепотом передал Блюхеру.
Улыбка сошла с лица главкома:
— Вот что, сейчас же лети к Томину. Патронов ему дадим. Две. Нет, три тысячи. Заслужил. Пусть держится из последних сил.
Суворов ушел.
Пригибаясь в дверях, в избу вошел связной.
Блюхер вскочил, бросился к нему:
— Как там Павлищев?
— Все покончили!
— Как это «покончили»? Отряд разбит?
— Да нет, товарищ главнокомандующий! Наши белых разбили. Случай помог. Поймали связного беляков с важным приказом. Ихний командующий решил стянуть все силы, ударить в левую сторону и сбросить, значит, нас в Уфимку. Тогда Павлищев сам перешел в атаку с левой‑то стороны, а две роты послал в тыл. Неприятеля вдрызг разбили! И самое дорогое выскажу — захватили пятьдесят тысяч патронов.
— Вот выдумщик!
— Вот те крест. Только Павлищев просит не отбирать. Могут новые беляки наскочить.
…Томин допрашивал только что захваченных в плен двух оренбургских казаков. Они рассказали, что за атакующей пехотой стоят в полной готовности несколько конных полков, которые сразу же войдут в прорыв и вырубят красных.
И тогда Томин приказал командиру 17–го Уральского полка Александру Кононову гранатами и штыками отбросить врага от Старо–Кулево. В бою отличилась 2–я рота. Бойцы встретили набегающих белогвардейцев гранатами и яростно кинулись в рукопашную.
Противник отошел на три версты.
Адъютант штаба 30–й дивизии Виктор Сергеевич Русяев
…В это же время по только что построенному мосту началась переправа. Блюхер сам следил за порядком. У одного беженца на мосту слетело с телеги поврежденное осколками колесо. Движение приостановилось. На берегу сгрудились сотни подвод. Горбатый мост угрожающе затрещал. Блюхер крикнул:
— Осади назад! Назад! — и побежал к беженцу. Тот пристраивал колесо.
— Ты что делаешь? — с трудом сдерживая ярость, спросил Блюхер. — Устроил пробку.
— Не шуми! Вот сейчас починю и поеду.
Блюхер подозвал трех боевиков:
— Распрягите! Повозку в воду!
Всхлипывая, беженец влез на коня.
Блюхер почувствовал себя неловко:
— Не горюй, батя, заплатим. Купишь новую телегу.
— Сам виноват. Всех задержал. Прости старого дурака, — и беженец ткнул пятками в мохнатый живот коня. — А ну, пошел, голубок, пошел!
Последними уходили из Красного Яра кавалеристы–разинцы и саперная команда Михаила Голубых. Мост облили керосином, подожгли.
Башкиры стояли на берегу, плакали:
— Ай, большевик, что сделал большевик. Такой большой мост. Один день жил мост.
Махая фуражкой, Голубых прокричал:
— Мы скоро вернемся. Построим новый. Ждите нас, товарищи!
…Рано утром 12 сентября 1918 года разведывательный отряд, возглавляемый коммунистом Виктором Сергеевичем Русяевым, у деревни Тюйкно–Озерской встретился с передовой заставой 6–й роты 1–го советского Бирского полка 5–й Уральской дивизии.
Беспримерный рейд завершился — бойцы–южноуральцы пришли к своим.
Не скрывая гордости и радости, главнокомандующий Василий Константинович Блюхер отправил в Совнарком В. И. Ленину, в Пермский областной комитет и всем, всем, всем телеграмму:
«Приветствую вас от имени южноуральских войск в составе Верхнеуральского, Белорецкого, 1–го Уральского, Архангельского, Богоявленского, 17–го Уральского стрелковых полков, 1–го Оренбургского казачьего Степана Разина, Верхнеуральского казачьего кавалерийских полков, отдельных кавалерийских сотен и артиллерийского дивизиона. В вашем лице приветствую Рабоче–Крестьянскую Советскую Республику и ее славные красные войска. Проделав беспримерный полуторатысячный переход по Уральским горам и области, охваченной восстанием казачества и белогвардейцев, формируясь и разбивая противника, мы вышли сюда, чтобы вести дальнейшую борьбу с контрреволюцией в тесном единении с нашими родными уральскими войсками, и твердо верим, что недалек тот день, когда красное знамя социализма снова взовьется над Уралом»[22].
V. НА ВОСТОЧНОМ ФРОНТЕ
1
Вести о рейде по тылам врага армии южноуральских партизан пронеслись по всей Советской республике. Член Уральского Совета и Уральского комитета РКП (б) старый большевик А. П. Спунде 19 сентября 1918 года беседовал с В. И. Лениным о героическом походе южноуральцев от Белорецка до Кунгура. Владимир Ильич попросил Спунде прислать подробные сведения о главнокомандующем армией Блюхере. В тот же день Спунде написал письмо, в котором дал высокую оценку боевой деятельности Василия Константиновича Блюхера как по ликвидации дутовщины, так и в организации и проведении рейда. От имени руководителей Уральской областной партийной организации А. П. Спунде просил о том, чтобы:
«1) Блюхер с его отрядами был бы отмечен высшей наградой, какая у нас существует, ибо это небывалый у нас случай;
2) чтобы он получил командный пост такой, который дал бы ему возможность руководить III армией. Указывают на III армию, так как т. Блюхер тесно связан с Уралом, в частности с казачьей молодежью, и потому здесь он был бы максимально полезен…»[23]
