— Ну ничего, мы их скоро всех увидим, — зевнул Хольт и потянулся, хрустнув суставами. — Пойду проверю кутузку. Мостик в твоих руках, второй.

Минуту спустя, глядя сквозь одностороннее стекло в тесную корабельную камеру для арестованных, Хольт искренне пожалел узника. Лучше было бы ему умереть.

Вождя повстанцев звали Яанда, его поимка стала последним успехом службы безопасности Фламланда под руководством Карлсена, практически положив конец восстанию. Яанда был высоким мускулистым мужчиной, храбрым вождем и жестоким бандитом. Он совершал набеги, диверсии, боролся с Эстильской империей до последнего. Загнанный в угол, он сдался Карлсену.

— «Гордость велит одержать над противником верх, — написал Карлсен однажды в частном (как он тогда думал) письме, — Достоинство и честь запрещают мне унижать или ненавидеть врага». Политическая полиция Микаля придерживалась других взглядов.

Если пойманный бунтарь и был высокого роста, Хольту еще не пришлось в этом убедиться лично. Кандалы, сковывавшие его запястья и лодыжки, были из пластика, не ранящего кожу, но смысла в них Хольт никакого не видел и, если бы мог, он бы их снял.

Рядом с Яандой сидела Люсинда, кормившая пленника. Посторонний мог принять девушку за дочь бунтаря, но в действительности она была его сестрой, всего на пять лет младше. К тому же она отличалась редкой красотой, и у полиции Микаля могли быть иные — кроме милосердия — мотивы оставить ее сознание в нормальном состоянии. Ходили слухи, что спрос на развлечения определенного рода был очень высок среди придворных Ногары, любивших при этом частую смену участников.

Хольт старался не думать о подобных вещах. Открыв замок камеры (он закрывал дверь, чтобы уберечь Яанду от какого-нибудь несчастного случая или чтобы он не заблудился, беспомощный, как ребенок), Хольт вошел.

В глазах Люсинды, когда она ступила на борт курьера была только чистая ненависть ко всем эстильцам без исключения. За дни полета Хольт, стараясь быть максимально мягким и вежливым, изменил отношение Люсинды, и сейчас ее лицо оставалось спокойным. Ему показалось, что в ее глазах мелькнула надежда, которой она рада была поделиться хоть с кем-нибудь.

— По-моему, он только что назвал мое имя, — сказала она.

— Правда?

Хольт наклонился к Яанде, но улучшений не заметил. Глаза бунтаря смотрели стеклянно, из правого иногда выкатывалась одинокая слеза. Челюсть Яанды отвисала, как и раньше, сидел он в неестественной позе тряпичной куклы.

— Возможно... — Хольт замолчал.

— Что? — Она даже немного подалась к нему. Боги Космоса, ой не имеет права! Он не может с ней связываться. Лучше бы она его продолжала ненавидеть.

— Возможно, — мягко сказал, он, — твоему брату лучше не поправляться. Ты же знаешь, куда мы его везем.

Его последние слова окончательно задушили слабую надежду, ожившую в ней. Она молча смотрела на брата, словно видела впервые.

Загудел наручный интерком.

— Капитан слушает, — Хольт нажал кнопку приема.

— Сэр, обнаружен корабль, они вызывают нас. Примерно на 160-м градусе к нашему курсу. Небольшой корабль, внешне все нормально.

Последнее означало, что обнаруженное судно не было гигантской крепостью-берсеркером. У остатков фламландских бунтарей для глубокого космоса транспорта не было, и Хольт не видел причин для особой осторожности.

Вернувшись на мостик, он взглянул на экран детектора. Очертания корабля были не знакомы, но при огромном количестве верфей на орбитах множества обитаемых планет это было неудивительно. Но чего они хотят?

— Чума?

— Нет, не чума, — ответил радиоголос, пробиваясь сквозь треск помех. Видеосигнал тоже был плохой, изображение прыгало, лица говорящего не было видно.

— В последнем прыжке поймали микрометеорит, теперь все поля шалят. Можете принять несколько пассажиров на борт?

— Конечно.

Столкновение корабля на пороге сверхсветового прыжка с микрочастицей было редким, но иногда происходящим событием. Хольт был спокоен.

Шлюпка с незнакомца причалила к воздушному шлюзу. Изобразив ободряющую улыбку, Хольт открыл люк, и в следующую секунду он и полдюжины человек его команды оказались в водовороте ледяного металла. Это была абордажная команда берсеркера, безжалостная, как ночной кошмар.

Машины взяли курьер под контроль так стремительно, что не было и речи об организованном сопротивлении, но пока что никто из людей не пострадал. Выдрав с мясом тяговые модули из шлюпки курьера, роботы загнали в кабину шлюпки Хольта, команду и пленников.

— Это был не берсеркер, на экране был нормальный корабль, — продолжал твердить второй помощник. В кабинке шлюпки было тесно. Машины обеспечили их воздухом, водой и пищей; время от времени их по одному водили на допросы.

— Я знаю. На берсеркера корабль не был похож, — сказал Хольт. — Наверное, берсеркеры начали применять новую тактику, меняют форму своих кораблей, создают новые виды оружия. Очень логично, если вспомнить Каменный Край. Странно, что никто из людей не предвидел подобного.

Звякнул люк, вошли два робота-андроида, с автоматической точностью пробрались среди наполнявших тесноту кабины пленников и остановились рядом с нужным.

— Нет, он не говорит! — вскрикнула Люсинда. — Не трогайте его!

Но машины не слушали или не слышали. Они подняли Яанду на ноги и повели. Девушка пыталась уйти с ними, умоляла машины оставить брата. Хольт боялся, что ее убьют, но роботы только лишь не дали Люсинде покинуть шлюпку, оттолкнули от люка. Металлические руки были неумолимы. Люк захлопнулся, Люсинда непонимающе смотрела на крышку. Она не шевельнулась, когда Хольт сочувственно обнял ее за плечи.

Прошла, казалось, вечность, но люк открылся снова. Машины вернулись без Яанды, им был нужен Хольт.

Корпус курьера звенел и сотрясался — кажется, роботы его перестраивали. В небольшой кабине в новой части корпуса берсеркер смонтировал себе электронные глаза, уши, установил динамик. Сюда Хольта привели на допрос.

Допрос продолжался весьма долго, и почти все вопросы касались личности Иохана Карлсена. Берсеркеры, как известно, считали Карлсена врагом номер один, но данный конкретный берсеркер вообще страдал какой-то карлсеноманией. Он не верил, что Карлсен мертв.

— Я проник в ваши информационные банки, к картам и расчетам курса, — напомнил берсеркер Хольту, — и я знаю курс к кораблю «Нирване», где якобы находится нефункционирующее тело Карлсена. Опиши эту «Нирвану», принадлежащую жизнеединице Фелипе Ногаре.

До сих пор Хольт спокойно давал прямые ответы — машину интересовал мертвый. Флагманский корабль — другое дело: Хольт заколебался. Но если бы он и хотел что-то сказать о «Нирване» ему мало что было известно. К тому же он и его собратья по несчастью не выработали общего плана обмана берсеркера — ведь машина наверняка слушала все их разговоры.

— Я этот корабль никогда не видел, — сказал он, и это была чистая правда. — Логически рассуждая, это мощный военный корабль. Ведь на нем путешествуют самые влиятельные вожди людей.

Все сказанное машина и сама могла вывести, поэтому никаких секретов Хольт не открывал.

Внезапно распахнулась дверь, и Хольт удивленно взглянул на незнакомца, вошедшего в кабину. Секунду спустя он понял, что ошибся — это был не человек, а создание берсеркера. Пластик, очень похожий на плоть, или синтетическая биокультура.

— Привет, вы капитан Хольт? — спросило создание. Речь была достаточно правильной, но все равно, хорошо замаскированный корабль похож только лишь на хорошо замаскированный корабль.

Хольт промолчал, и синтетический человек спросил:

— Что не так?

Даже одна его речь могла сказать внимательному слушателю, что перед ним автомат.

— Ты не человек, — объяснил Хольт. Автомат опустился на пол и обмяк.

— Видишь ли, — сказал берсеркер, — не получается имитация жизнеединиц. Их сразу распознают. Поэтому помочь мне должен ты, настоящая жизнеединица. Ты поможешь мне убедиться в том, что Карлсен в самом деле мертв.