Мы нарочно поставили здесь несколько звездочек. Вместо знака передышки или паузы. А передышка нужна: уж слишком много было происшествий разговоров и встреч и в эту ночь и в предыдущую. Однако под конец ночи все-таки произошло еще одно событие. Оно (то есть событие) примчалось в блестящем «бьюике» к Гнезду, въехало во двор, стремглав выскочило из машины и заявило о себе громким стуком в дверь темного заснувшего дома.

— Эй, эй, проснитесь! Послушайте, есть кто-нибудь живой в доме? Откройте! Вы слышите меня? Юджин, Юджин, ты здесь? Сынок, сынок, это я, твоя мама! Открой мне, милый.

В доме зажегся свет. Из окон высунулись растрепанные головы.

— Кто стучит? Что угодно? — спросил трепещущий голос Засухи. Ей, бедной, немного нужно было для того, чтобы испугаться до смерти.

Но тут в другом окне появился Хомер. Проводив Юджина, он только-только успел лечь.

— Кажется, я не ошибаюсь: это миссис Гарденер? — приветствовал он самым любезным тоном жену майора. — Миссис Гарденер, зачем вы беспокоите себя, едете среди ночи…

— А, это вы, сэр?! — мстительно воскликнула миссис Гарденер. — Наконец-то я до вас добралась! Где мой сын? Что вы с ним сделали! Почему не привезли его немедленно домой?

Засуха между тем спустилась по лестнице и отворила дверь. Миссис Гарденер отпихнула ее, взбежала, как девочка, по лестнице и предстала, грознокарающая, перед полуодетым Хомером.

— Где Юджин! Он спит? Проведите меня к нему в спальню, вы, бесчувственный человек!

— Но… но Юджина уже нет… — неосторожно пролепетал Хомер.

Миссис Гарденер помертвела.

— Как… как нет? — прошептала она. — Что вы хотите сказать? Он умер? Погиб в горах? С ним сделали что-нибудь здесь?

Из всех дверей высыпали любопытные. Засуха умчалась за водой для американской дамы. Она не очень понимала, в чем дело, но видела, что американка нуждается в помощи. В доме сейчас было очень мало обитателей. В Гнезде оставались только Жюжю, Лисси, американские школьники с Хомером да малыши на попечении Засухи. Тэд и Дэв первые выскочили в коридор, но никак не могли взять в толк, что происходит и кто это приехал.

— Сударыня, сударыня, не плачьте… Ради бога, успокойтесь. Полчаса назад я отправил Юджина на машине в город. Он скоро будет дома, — старался втолковать безутешной матери Хомер. — Он, наверное, уже у своего отца.

— О-о-о, это правда? — простонала миссис Гарденер. — Вы не обманываете меня? Не стараетесь меня просто утешить?

— Даю вам честное слово джентльмена, — торжественно уверил ее Хомер.

Жена майора медленно приходила в себя. Засуха протянула ей чашку с водой.

— А вы почему еще здесь, мистер Химер? — хмуро и подозрительно спросила миссис Гарденер, отпив полчашки. — Ведь мой муж рекомендовал вам вернуться!

Хомер принялся выкладывать все свои злоключения с машиной. Ему пытались подсунуть негодный грузовик, заставили его ремонтировать… Если бы миссис Гарденер только знала, что всем им пришлось здесь перенести!

— Собирайтесь! Я заберу сейчас и вас и ваших мальчиков, — распорядилась жена майора.

— В самом деле? Ох, если бы вы знали, миссис Гарденер, как вы меня осчастливили! Мы мигом! — И Хомер направился в «резиденцию», крича повелительно: — Вставать! Все вставать! Собираться! Мы сейчас уезжаем!

Рой Мэйсон поднялся с кровати. Тяжелая голова, тяжелые, неподвижные глаза. Уехать вот так, не простясь с Клэр? Уехать навсегда! Но разве может он остаться? Ему никто не позволит. Да и кому он нужен здесь, в Гнезде? Он начал медленно одеваться.

Рядом снаряжались, весело задирая друг друга, Фэйни и Лори: эти были счастливы, что приходит к концу их пребывание в «немыслимой дыре».

— Эх, и закатимся мы с тобой к старому Джо, когда вернемся домой! — вслух мечтал Фэйни. — Прямо, кажется, не дождусь этого…

Зато в коридоре понуро торчали две фигуры: Дэв и Тэд. Распоряжение Хомера застало их врасплох. Им вовсе не хотелось уезжать. Тэд выглядел совсем растерянным: только что он так радовался возвращению Лисси, только что все было так хорошо — и вот, нате, пожалуйста! Правда, Хомер все последние дни толковал про отъезд, но Тэд просто-напросто не верил в такую скорую разлуку с друзьями. А может, он нарочно гнал от себя мысль об этой разлуке, прятал голову, как страус!

Дэву тоже не хотелось уезжать: уж очень полюбились ему грачи. И потом уезжать в такой тяжелый момент — не значит ли это предавать друзей, покинуть их в беде? И совестливый, честный Дэв мучился, раздумывая об этом на все лады.

Наскоро накинув халатик, выскочила из спальни Лисси.

— Что я слышу, мальчики: вы уезжаете? Совсем?!

Тэд увидел серые глаза, широкий нос, который так забавно морщился. Рука девочки, еще теплая от сна, очутилась в его руке. Дэв деликатно отвернулся.

— Где мои часы? Где мои часы? Куда они девались? Они были у меня на руке еще вечером, — нетерпеливо повторял Хомер, слоняясь по всем углам. Он высунулся в окно: — Ради бога, миссис Гарденер, обождите нас. У нас маленькая задержка: ищем мои часы.

Засуха принесла ему часы, забытые в душевой. Он презрительно глянул на нее.

— Что ж, вы кажется, совсем сюда переселились, мадемуазель? Удивляюсь вашей сестре: как она допустила, чтоб вы стали красной? Да на ее месте я бы…

Засуха вспыхнула, глаза ее блеснули.

— Лучше не продолжайте, сэр, — сказала она твердо. — Вам это не принесет особой чести. И потом каждый в жизни выбирает то, что ему кажется лучшим…

— Давайте обменяемся адресами, Лисси, — говорил между тем Тэд, все еще держа теплую ручку. — Я буду вам писать.

— Адрес вы знаете, Тэд, — сказала Лисси. — Пишите сюда, в Гнездо. Мы с Засухой, то есть с мадемуазель Ивонн, — поправилась она, — будем здесь, покуда мы нужны. А потом я решила, что и здесь можно учиться, да еще много лучше, чем у Кассиньоль. И папа будет рад, я знаю, если я научусь чему-нибудь нужному в жизни.

— А мой адрес вот. — Тэд что-то быстро нацарапал авторучкой на бумажке и подал девочке.

Был там один только адрес или еще что-нибудь, мы не знаем. Знаем только, что Лисси, едва заглянув в бумажку, покраснела и поспешно сунула ее в карман.

Тэд стиснул ее руку.

— Прощайте, Лисси, — произнес он жалобно. У него защипало в носу. Что за черт, неужели он разревется? Этого еще не хватало! И Тэд решительно шагнул прочь от Лисси. Вот как должен поступать настоящий мужчина.

Но в это мгновение настоящий мужчина ни за что не смог бы оглянуться.

Предстояло еще одно грустное прощанье с Жюжю.

Жюжю временно спал в комнате Матери, и Тэд осторожно вошел туда. В комнате был уже полный порядок. Об этом позаботилась Засуха. Книги стояли на полках в строгом строю, бумаги сложены пачкой на столе. В чернильнице — свежие чернила, все карандаши отточены. Вернись сюда Марселина в любую минуту — все готово для жизни и работы.

Тэд огляделся. На кровати Матери, свернувшись клубком, мирно посапывал Жюжю. Разбудить его, чтобы попрощаться? Но тут мальчик увидел, что свесившаяся рука Жюжю крепко держит листок бумаги. Крупные, неровные строки покрывали страницу. Так вот почему Жюжю так крепко спал и не проснулся: он сочинял новую песню для завтрашнего дня!

Тэд снова вынул из кармана ручку. Много вырванных из тетради страниц валялось на постели. Он взял одну и на чистой стороне старательно вывел по-французски: «До свидания, хороший мой Жюжю. Всегда твой друг Тэд Маллори». И положил листок на подушку, у самой щеки спящего.

Ночью облака пришли ночевать в Турью долину. Белые сырые полотнища завесили все закоулки и прогалины, повисли, зацепившись за деревья и кусты, крохотными каплями осели на палатках, на лицах, на траве. Одеяла, спальные мешки, попоны — все стало волглым, тяжелым, не в подъем. Голоса звучали глухо, невнятно.

Исчезло все. Ни костров, ни машин, ни людей, только туман, наливший всю долину, как глубокую миску, до самых краев молочным киселем.