И здесь мы вплотную подходим к основному вопросу, ответ на который несколько подзавис в воздухе: а зачем вообще все это нужно? Представим себе такую типичную ситуацию. Некий заместитель главы фирмы — Бабников — хочет пристроить на непыльную работу в эту фирму свою хорошую знакомую — Длинноногову, но если он сделает это открыто, ему придется отвечать на непростые вопросы главы фирмы — Принципиалова. Но Бабников находится в дружеских отношениях с главным психологом фирмы — Угождаевым, который ему никогда не откажет. Что происходит дальше, нетрудно догадаться: при приеме на работу Длинноногова показывает гораздо лучшие результаты тестирования, чем другие кандидаты, и ее берут на основе объективных показателей. При этом не надо слишком плохо думать об Угождаеве: он не пойдет на прямой подлог и не исказит результаты тестирования, а просто заранее скажет Бабникову, каким тестам будет подвергнута его протеже и в какой книге можно прочитать о том, как лучше отвечать на вопросы.
Чтобы дело еще больше прояснилось, рассмотрим еще один пример. Глава фирмы — Раздраженов — недоволен одним из своих подчиненных — Неугодновым — и хочет от него избавиться. Но Неугоднов популярен и к тому же женат на дочке депутата Болтунова. Поднять на него руку так же рискованно, как пойти с открытым забралом на Ланселота. Но можно подвергнуть Неугоднова — наряду с другими сотрудниками, конечно, — тестированию и объявить коллегам, что, к великому сожалению, оно выявило у него пироманию, он рано или поздно подожжет здание фирмы и, как бы он ни был дорог коллективу и лично Раздраженову, с ним придется расстаться.
В общем психологи-практики нужны в организациях для того, чтобы подводить научную и объективную основу под то, что делается с их сотрудниками, при этом снимая с начальства какую-либо личную ответственность. Они жизненно необходимы любому начальства, которое, как известно, ее-то, личную ответственность, больше всего и не любит.
Впрочем, осталась еще одна часть поставленного выше вопроса: для чего нужно психологическое обучение персонала? Тут надо вспомнить, что психологи — тоже люди, они сами становятся частью организаций, в которых работают, и, соответственно, не только следят за взаимоотношениями персонала, но и сами вступают с ним во взаимоотношения. Если бы этот персонал думал, что психологов держат только для его отбора и ассессмента, часто кончающегося увольнениями, на их головы регулярно падали бы кирпичи, и им пришлось бы платить очень высокую зарплату как представителям одной из самых опасных профессий. Персонал не должен думать, что психологи нужны для этого, и им надо было придумать себе какое-нибудь занятие для отвода глаз (вспомним, что формально декларируемые цели работающих в организациях всегда расходятся с их реальными целями). Вот эту-то камуфлирующую роль и выполняет психологическое обучение, включающее всевозможные Т-группы и др. Все это заставляет персонал организаций не только верить в полезность психологов, но и хорошо относиться к ним, поскольку Т-группы они обычно организуют в рабочее время, что предоставляет персоналу легальную возможность побездельничать.
И все же, несмотря на все сказанное, значительная часть применяемых практическими психологами методов проста — как сами практические психологи — и эффективна. Наглядной иллюстрацией их простоты и эффективности может служить такой правдивый случай.
В большой детский магазин приходит любящий отец с избалованным чадом, которое требует купить ему самую большую игрушку и при этом истошно орет. Удрученный отец не знает, что делать, но вдруг ему на глаза попадается дверь с надписью «Психолог». Он решает попытать счастья, заводит свое чадо в эту дверь, где их встречает зверского вида человек, который тут же просит папашу выйти, оставив его с чадом наедине. Через пять минут дверь открывается, из нее выходит ребенок-ангел, который говорит: «Папа, мне ничего не надо, поехали скорее домой». В ответ на вопрос отца, как ему удалось добиться столь впечатляющего воспитательного успеха, психолог говорит мало понятные слова, типа «суггестия», «сублимация», «проекция» и т. п. А на вопрос папы ребенку, заданный по дороге домой: «Что дядя с тобой делал?» тот отвечает: «Ничего, просто сказал, что если я буду просить самую большую игрушку, он мне морду набьет».
И такова значительная часть используемых практическими психологами методов: за сложными и мало понятными словами стоят простые и хорошо известные вещи.
4. Рекрутирование психологов
Как все мы успели узнать сначала в теории, а потом и на собственной шкуре, в условиях рыночной экономики спрос определяет предложение. В силу этой закономерности практические психологи с начала 90-х стали плодиться у нас как грибы после хорошего Дождя. Этому в немалой степени способствовали также отмена странного советского закона о нелегальном извлечении доходов (т. е. о нелегальности всех доходов кроме зарплаты, получаемой в государственных учреждениях) и не менее странного закона, дозволявшего заниматься психологической практикой только лицам, имеющим медицинское образование, т. е. разбирающимся в таблетках и шприцах, но не в психологии.
Если человеческие законы можно произвольно вводить и отменять, то законы мироздания нельзя. Один из законов мироздания гласит, что нечто, даже если оно очень востребовано, из ничего появиться не может. А практических психологов у нас совсем недавно не было вовсе, поскольку вузы, дававшие психологическое образование, учили чему угодно, но не практическому применению психологии. И здесь произошло то, что происходит во время войн, когда не хватает профессиональных военных, — была объявлена массовая мобилизация. Лучшим средством массовой мобилизации в мирное время, как известно, служат деньги, которые стали щедро платить практическим психологам. А вместо агитплакатов использовались объявления в газетах типа того объявления, упомянутого выше: «Требуется психолог до 35 лет. Психологическое образование необязательно». Подобная комбинация — востребованность психологов, с одной стороны, и необязательность психологического (да и вообще какого-либо) образования, с другой — оказалась очень привлекательной для широких слоев нашего общества. Особенно для инженеров, которые по своему духу у нас всегда были близки ученым, но в отличие от них уже в советское время были утомлены и постоянным безденежьем, и отсутствием профессиональных перспектив, и бесконечным чае- и еще коечтопитием на рабочих местах. Они-то и составили передовой отряд рекрутируемых в практические психологи.
Но, конечно, только из инженеров создать боеспособную армию практических психологов было нельзя — хотя бы потому, что новобранцев, как бы они не горели патриотизмом, кто-то должен научить стрелять. В результате были задействованы еще две разновидности рекрутов. Во-первых, профессиональные психологи, которые, имея дипломы об окончании психологических вузов, не попали в научно-исследовательские институты и, соответственно, не вписались в более престижную в прежние годы академическую психологию. Во-вторых, значительная категория лиц, которые вообще ни во что не вписались, ничего не умели и не имели, кроме желания заработать.
Из трех категорий рекрутов собственно стрелять умели только представители второй категории, да и то, в основном, теоретически: знали, что надо нажать на курок, но смутно представляли, где он находится. Вот тут-то нам на помощь пришел тот, кто нам всегда помогал в трудную минуту, — заграница. Именно там наши первые рекруты, как и во времена Петровы, научились стрелять, х. е. освоили азы практической психологии.
На первый взгляд, посылать их туда на обучение было делом рискованным. Особенно если учесть, что соответствующая традиция восходит еще к Борису Годунову, который отобрал 18 наиболее одаренных боярских отпрысков и отправил их на обучение за рубеж. Никто из них не вернулся. Но, во-первых, надо было рискнуть, во-вторых, рисковать было особенно нечем, поскольку все три категории рекрутов в необученном виде особой ценности не представляли. Риск оправдался, а печальный опыт царя Бориса повторился не полностью: некоторые из отправленных изучать азы практической психологии за рубеж вернулись обратно. И этого оказалось достаточно, как бывает достаточно одного вируса, чтобы заразить целую популяцию. Вернувшиеся разнесли привезенный опыт по городам и весям, заразив им многих, и у нас появились первые практические психологи.
