-
Зато варварство эффективное, - веско замечает Иоанн.
- Это жестоко. - Ну спасибо, дорогой, за защиту.
- Как вы не поймете, - опять Суланна, - если жажда крови и власти перегорит у нее в воображении, то в действительности этого не произойдет!
- А если не перегорит, если наоборот? - Мама, что не говори, держится неуверенно среди драконов.
Тут зарокотал отец:
- Аму, Арс, мы все точно рассчитали и спрогнозировали, все предусмотрели...
- Особенно саму Хельгу, - вставила мама.
- От вас ничего не требуется, никаких действий, - продолжал отец.
- Ага, только согласиться не вмешиваться! - выкрикнул Арс. - А вы будете с ней забавляться, как с механической куклой, напичканной электроникой!
- Отнять сон у ребенка - жестокость, - добавляет мама.
- Это не каждый день...
- Ты хотел сказать ночь, - ехидно поправляет золотого дракона Великая богиня Аму.
- Не придирайся и, прошу вас, успокойтесь и еще раз послушайте меня.
Громкость резко снизилась. Отец умеет использовать шепот, чтобы заставить себя слушать и убеждать одними тональностями волшебного голоса. Жаль, что ничего не слышно, его речь наверняка была великолепна - тщательно осмысленный экспромт.
Потом за дверью взорвалась буря. Галдеж смешал все слова, превратив в однотонный гул, очень громкий, но совершенно непонятный. Только через десять минут крики стихли, почти.
- Соглашайся, женщина! - рявкнула Суланна.
- Не ори, бледная, я и сама умею!..
Пошла перепалка двух самок, докатились до обвинений в совращении честного дракона (как я понимаю - моего отца) и в применении запрещенной магии и другие упреки с обеих сторон. Отец, как и мой брат, притихли, разумно опасаясь, что разгоряченные дамы вполне могут их разорвать на куски.
Остановил перебранку Арс:
- Хватит! Хватит, я сказал!
Легкий гром встряхнул дворец. Кого это мой муж молнией приласкал? Хотя воплей нет, только тишина за дверью, а в другом конце коридора появилась и исчезла испуганная физиономия эльфа.
Голос Арса раздался неожиданно ясно:
- Условие, она будет это испытывать только когда я рядом!
- Не страшно, сынок? - выкрикнула мама.
- Страшно! Страшно, что я из-за ваших, - тут он наверняка потыкал пальцем в каждого дракона, - нелепых страхов могу лишиться уважения жены, ее любви, ее доверия!
- Вали все на меня, - прогудел отец.
- Поймите, это для ее же пользы! - Аквелия верила в то что говорила, и это было самое убедительное.
- Кто создаст сценарий? - Эх мама, мама, тебя уже уговорили.
- Я! - гордо заявляет Суланна.
- Нет, пусть придумывает он. - На кого указала мама я, с вероятностью девяносто процентов посчитала отца, но и брата с сестрой полностью исключить не следовало.
- Принимается, - сразу произнес отец, заглушив протесты белой драконши. - Теперь вы даете свое согласие?
- Мы не будем препятствовать, но и помогать не станем, - за себя и за Арса ответила мама. - Доволен?
- Но если что-то пойдет не так, или мне просто покажется, я все прекращу! - пригрозил Арс.
Дверь почти сразу распахнулась. Раскрасневшаяся во время жарких споров Великая богиня Ам-му-уин яростно уставилась на меня, то есть на Михая.
- Это кто? - почти шепотом спросила она.
- Ты же сама сказала, чтобы нам никто не мешал, - послышался рокот из глубины зала. - Это охрана.
- Он все слышал!
- Так в чем сложность?
Великая чародейка, посвященная девятого круга, едва взмахнула рукой и Михай, но не я, упал без сознания.
- Что ты сделала с несчастным парнем? - Арс выскочил из зала и смотрел на меня.
- Стерла память, - жестко процедила сквозь зубы мама. - Эй, король! Пусть этого охранника отправят в госпиталь, а потом на пенсию. Заслуженную!
- Не дурак, - огрызнулся отец.
Через пятнадцать минут два эльфа уволокли бесчувственное тело Михая. На спецплатформе доставили в госпиталь для военнослужащих в Зируанополисе. Еще через час Михай пришел в сознание. Он прошел недельный курс реабилитации и с диагнозом: "инвалид" был комиссован, лечение, за которым пристально присматривал сам король, закончилось...
Ярость выбросила меня из кресла получше катапульты. Мысли бешено метались в поиске жестокой мести, и тут я увидела совершенно трезвый взгляд Михая, наполненный страхом, даже ужасом. Трик оказался в коридоре и через дверь смотрел затравленным волком, готовым биться, но не сдаваться.
Я же их всех любила! И вот, вместо любви ко мне в душу вползла и подняла мерзкую голову змея ненависти... Ну нет! Так просто меня не взять! Я всеми четырьмя руками безжалостно свинтила гадине башку, лучше ничего, чем это... и все перегорело.
Пустота и равнодушие, вот что остается, если исчезают чувства, убитые собственным желанием.
- Плевать. - Я опустилась на ковер, закрыла лицо руками и больше ничего не хотела.
- Как больно, - тихо пожаловался Михай.
- Ей сейчас еще больнее, - Трик осмелился войти в комнату и устроился на освобожденном мной кресле. - Если меня мутит от малой толики, то что творится с ее душой!
- Я думал умру на месте, - признался Михай. - Так сильно испугался!
- Ха! Ты, брат мичман, тут не одинок.
Хлопнула входная дверь - вернулась хозяйка. Я слышала, как она пошла на кухню, выложила покупки, сходила проведать детей, только после этого вошла в гостиную.
- Ой! Что с императрицей? - испугалась она, увидев меня сидящую на полу с отрешенным и безразличным видом.
- Душевная травма, глубокая, - объяснил Трик. - Ее почти предали самые близкие.
- Что значит почти?
- Воспитание дракона нелегкое дело, а императрицы вдвойне. И от этого ей очень больно, - грустно произнес шаман и внезапно обеспокоился: - Как бы в кому не впала.
- Даже не надейся, - мой голос прозвучал безжизненно.
- Это уже хорошо.
- Почему ты не смотришь на меня? - Я уронила руки на колени. - А пялишься в угол?
- Я боюсь встретиться с Ней глазами.
- С каких пор тебя пугает Смерть?
- Такая Смерть, какая стоит сейчас за твоей спиной испугает самого отчаянного авантюриста.
- О чем вы! - всплеснула руками Ксения. - Ее пожалеть надо, помочь чем-нибудь с горем справиться! А вы...
Она опустилась на колени рядом со мной и обняла за плечи, шепча что-то на ухо успокоительное, я не разбирала, в голове запульсировала кровь, глуша звуки.
- Бесстрашная у тебя жена, Михай. Цени ее! - слова Трика донеслись как сквозь вату, но они почему-то сильно уязвили меня.
- Бесчувственные чурбаны! Видите как ей плохо! - прикрикнула на мужчин Ксения и зашептала дальше: - Бедная, одинокая, несчастная девочка...
Она говорила и говорила, и ее бескорыстная печаль, словно бальзам, лилась на меня, смягчая обожженное сердце. Еще пять минут утешений, и я практически вернулась к прежнему состоянию, усталости и путанице в мозгах. Конечно, это была уже не я прежняя, что сразу заметил шаман.
- Ты изменилась.
- Сильно? - спросила я, со стороны всегда виднее.
- Взгляд стал жестче, и... - он заколебался, но закончил: - Смерть выросла.
Я кивнула и, от этого или нет, в голову пришла мысль, давно лелеемая, но не находящая приемлемого ответа, а тут что-то замкнуло или наоборот разомкнуло в мозгах.
- Вы тут чем-нибудь займитесь, стол накройте, поговорите, - встрепенулась я, - а мне по делу срочно надо, да и обещала ящерам, успеть бы...
Не вставая, ушла в надпространство и вынырнула на Земле-44.
Комната моего старшего, одного из, сына никогда не меняется. Цветная мозаика окон раскрашивает стены как абстракционную картину, стойкий табачный дым не выветриться уже никогда, а в камине догорают угли, играя последними жалкими язычками пламени. Динлорд сидел за освещенным свечей столом, что-то писал и одновременно давал ценные указания старому слуге Тиму.
Еще до того как "нарисоваться" в рабочем кабинете сына, я предусмотрительно накинула невидимость. От Динлорда, конечно, этим не прикроешься, сама учила видеть сквозь иллюзии и волшебство, а вот челядь вопить: "Призраки!!!" не будут.
