Несколько изменив конструкцию обыкновенного деревянного крестьянского воза, воины и военачальники таборитов создали из него грозное оружие, силу которого скоро почувствовали феодалы. Возы ставились плотно один к другому, скреплялись заранее приготовленными цепями и досками. Над ними устраивался невысокий досчатый навес, защищавший воинов. Для того чтобы превратить обычный обоз в неприступную крепость, требовалось очень мало времени. За кольцом телег могли скрываться больные и раненые, а в случае необходимости — женщины и дети. Пехота сражалась с телег или из-за телег. Почти никогда рыцарям не удавалось прорвать это мощное кольцо. Конница таборитов обычно билась впереди возового укрепления. Если неприятель её теснил, она всегда могла укрыться за возами.

У гуситов была мощная по тем временам артиллерия. Наряду с большими орудиями — бомбардами — они использовали и лёгкие пушки, так называемые тарасницы. Применялось и только что появившееся тогда ручное огнестрельное оружие, напоминающее более поздние запорожские самопалы-гаковницы. Несмотря на своё несовершенство, артиллерия и огнестрельное оружие таборитов наносили врагам большой урон, сеяли панику в рядах рыцарей и помогали сравнительно немногочисленным вооружённым отрядам крестьян одерживать победу над численно превосходившими силами тяжело вооружённого и неповоротливого противника.

Постоянным оружием восставших крестьян являлись в средние века орудия земледельческого труда — топоры, [198] вилы, косы, серпы, ножи. В армии таборитов они также находили широкое применение наряду с более совершенным, но не всегда имевшимся в достаточном количестве обычным оружием — мечами, кинжалами, копьями, сулицами, боевыми секирами и палицами, алебардами и т. п. Большое применение имели и особые крючья, насаженные на длинное древко и приспособленные для стягивания вражеских всадников с сёдел. Из оборонительного вооружения у таборитов были шлемы, кольчуги, панцири, щиты. Находившиеся в их рядах рыцари сражались, разумеется, со своим привычным оружием. Наконец, применялись специально приспособленные для сражения цепы, которыми стоявшие на возах воины разбивали вражеские шлемы и доспехи.

^{Боевые возы таборитов (реконструкция)}

В организационном отношении армии таборитов были подчинены четырём главным военачальникам — гетманам. Должность гетманов была выборной. Однажды избранный гетман сохранял своё звание пожизненно и пользовался неограниченной властью в походе и в бою. Каждому из главных гетманов были подчинены начальники отдельных отрядов. Они также назывались гетманами. В соответствии с делением таборитских армий на возовые части, конницу, пехоту и артиллерию число младших гетманов, подчинённых одному главному, не превышало четырёх. [199] Под командованием каждого из них находились более мелкие подразделения. В возовых частях это были десятки возов и отдельные возы. Каждый воз обслуживался примерно десятью-двенадцатью воинами. Одни из них были ездовыми, другие — стрелками, третьи сражались грозными боевыми цепами или стягивали крючьями с сёдел рыцарей, осмеливавшихся слишком близко подъехать к таборитскому возовому укреплению. Конница и пехота делились на отряды, численность которых менялась от назначения и конкретной боевой задачи. Орудийная прислуга в необходимом количестве обычно прикреплялась к возам вместе с пушками.

Особенности социального состава армии, её вооружения и организации были предпосылками для создания новой тактики. Основу этой тактики составляло доведённое до большого совершенства искусство сложных построений, перестроений и манёвров, а также сочетание действия холодным оружием с применением огнестрельного. Сочувствие населения обеспечивало таборитам своевременное получение сведений о всех передвижениях, а иной раз и о военных планах врага. Жижка, заложивший основу новой тактики таборитов, учил своих воинов действовать применительно к условиям местности, замечать и использовать слабые стороны неприятеля, обращаться в притворное бегство и, выждав благоприятную минуту, переходить в наступление. Эта тактика была тактикой народа, обогащенной лучшими достижениями феодального военного искусства. Жижка и воспитанные им талантливые военачальники вели военные действия по предварительно намеченному плану, умели заранее расположить свою артиллерию наиболее выгодным образом, умели навязать врагу сражение в таком месте и в такое время, где и когда считали это удобным для своих целей. Полководцы таборитов, в особенности Жижка и Прокоп, умели согласовывать свои военные действия с общими политическими задачами момента. Во время наступления они, как правило, сосредоточивали свои войска в направлении одного основного удара и, не давая возможности врагу использовать его численный перевес, добивались успеха. Если при этом отдельные укреплённые города или замки оставались ещё в руках противника, табориты не стремились занять их немедленно любой ценой. Они шли дальше для выполнения главной боевой задачи. При отступлении народные [200] армии использовали любую возможность для того, чтобы остановить врага в наиболее удобном для себя и невыгодном для противника месте, и, используя обычную для вражеских армий жажду грабежа, заставлявшую преследователей сплошь и рядом нарушать свой военный порядок, обрушивались на них в сокрушительном контрнаступлении. Так как воины Табора были спаяны железной дисциплиной и воодушевлены идеями освободительной борьбы, их вожди не боялись применять рискованный манёвр отступления и не останавливались перед тем, чтобы выступать в любое время года, совершать длительные ночные переходы, давать частые ночные сражения, завершавшиеся, как правило, решительной победой.

Основы таборитской тактики проявлялись в повседневных боях прежде всего в мастерском применении в качестве боевого средства возов и пушек. Возы двигались на походе либо по нескольку в ряд, если позволяли условия местности, либо растягивались в цепочку. Каждый воз был запряжён обычно двумя парами лошадей цугом. При каждой паре лошадей находился ездовой, ехавший верхом на одной из них. На возу находились один или два воина, необходимые припасы и предметы снаряжения, а также часть оружия. Остальные шесть-восемь воинов двигались в пешем строю, охраняя воз от случайного нападения. В случае необходимости возы быстро изготавливались к бою. Возовая колонна разворачивалась в кольцо. Обращенная к неприятелю сторона каждого воза усиливалась специальным досчатым щитом. На противоположной стороне возов часть их стенок отбрасывалась, образуя входной мостик на платформу. Соединённые в круг возы связывались цепями. С наружной стороны их колёса закрывались особыми приспособлениями, а своевременно выпряженные лошади отводились в центр окружённого возами пространства. В середине круга, а также в специальных промежутках между возами помещались пушкари со своими тарасницами. Сверху с возов противнику угрожали огнестрельным и холодным оружием опытные воины-табориты. Табориты часто устанавливали возовое укрепление на вершинах холмов и вообще в таких местах, где фланги были надёжно защищены оврагами гота водными преградами. Если позволяло время и обстановка, лагерь обносился неглубоким рвом. [201]

Ещё на подступах к возовой крепости таборитов противник нёс немалые потери от меткого огня, стрел и камней. Если рыцарям удавалось прорваться к ограде, их стремительный, но беспорядочный натиск разбивался о неприступное укрепление и героизм его защитников. Здесь их ожидали тяжёлые боевые цепы, становившиеся в руках сильных и бесстрашных воинов грозным оружием, от которого не могли защитить лучшие рыцарские латы. Из-под возов неприятеля поражали выстрелы, удары копий и стрелы. Зазевавшийся рыцарь в любой момент мог быть стянут с седла боевым багром и либо брошен под копыта соседних лошадей, либо поднят на вражеский воз. Результата атаки возового укрепления таборитов обыкновенно не приходилось долго ждать. Потерявшие силу первого натиска и обескураженные неудачей и понесёнными потерями, рыцари отступали. Но тут по сигналу таборитского гетмана между возами открывались заранее приготовленные проходы и на спину отступающего врага обрушивалась конница таборитов. Если опасность была устранена, возы снова выступали в обычном походном порядке, увозя раненых и добычу. В любой момент они готовы были снова превратиться из средства передвижения в надёжную защиту для «воинов божьих».