Вадим, наконец, отталкивает Седого, Тот валится на спину, с трудом поднимается.

— Седой, — кричит опять один из охранников, — вытащи из нас гранату!

— Видишь, я занят, — хрипит Климов, наваливаясь на Стрельцова.

Юлька приходит в себя, стонет, переворачивается на спину, приподнимает голову, встает на четвереньки и ползет в направлении Седого и Стрельцова. Натыкается на автомат. Садится на колени и тащит к себе за ремень оружие.

Седой и Стрельцов пытаются повалить друг друга.

— Уходи, старлей, — шепчет Седой.

— Капитан я, Климов, — с придыханием поправляет его Вадим. — И капитан Стрельцов сегодня искупит… немного свою вину перед людьми и Отечеством.

С этими словами он с силой отталкивает Седого от себя, вырывается из его рук. Они обессиленно покачиваются на ногах, готовятся к очередной схватке.

Стрельцов замечает Юльку. Поднявшись, она держит на изготовку автомат.

— Юлька, не делай этого! — кричит ей Вадим.

Седой поворачивает голову в сторону Юльки. В ее руках бьется автомат, извергая пламя, Климов корчится под прошивающими его тело пулями.

— Юлька! Юль-ка! — кричит в отчаянии Стрельцов, И эхо вторит ему из леса: «Юлька, Юлька, Юлька…»

Юлька, обессиленная, сидит в траве, опустив голову на грудь, и всхлипывает. Автомат лежит у нее на коленях.

Вадим идет к березе. Он опрокидывает деревце и начинает спускаться под землю.

Стрельцов в бункере. Он присел на топчан и рассматривает инженерное сооружение, от которого тянутся провода. Взгляд его останавливается на ручке с накрученным красным шаром.

В бункер скатывается по ступенькам Юлька. Халат на ней изодран, лицо и оголившееся тело в ссадинах.

— Давай отсюда, — глухим голосом говорит ей Вадим.

— Не-е, — мотает она головой.

— Давай, давай уходи, — приговаривает Вадим, встает и кладет руку на красный шар. — Уходи, ну!

— Не-е, — снова мотает головой Юлька. — Я этим гадам…

Она подходит вплотную к Стрельцову, накрывает его руку своей и вдруг наваливается еще и всем телом.

Мощный взрыв поднимает в воздух обломки строений бывшего военного городка, выворачивает с корнями деревья. Бушует пламя, уничтожая все окрест. Два охранника падают на землю, граната, что они держали спинами, разрывается…

Из бункера появляется голова Юльки. Она вылезает на поляну, испуганно озираясь, протягивает руку Стрельцову и тянет его наверх. Вокруг полыхает лес, звучат новые взрывы. Огненные султаны взвиваются то в одном, то в другом месте полигона и все ближе приближаются к поляне. Кажется, что они затеяли сумасшедшую пляску вокруг нее.

Вдруг огромный сноп огня вырывается из бункера. Он отбрасывает Юльку и только что выбравшегося наверх Вадима Стрельцова…

Брошенное жителями украинское селение утонуло в весенней распутице. Со всех сторон его начинал обступать растущий прямо на глазах походный лагерь. С холма смотрели, как королевские гвардейцы торопливо разбивали белеющие мазанки на топливо для костров. Голодные солдаты шарили по куреням в тщетных поисках съестного.

Карл XII, в застегнутом на все пуговицы синем кафтане, сидя посреди походной палатки на барабане, угрюмо смотрел немигающим оком на свои голые ноги. Ботфорты из лосиной кожи, забрызганные по самые раструбы черноземной грязью, торопливо чистил за входом денщик. За спиной шведского короля, изогнувшись в полупоклоне, осторожно дышал переводчик.

В двух-трех шагах от ссутулившегося Карла XII стоял гетман Иван Степанович Мазепа. В богатом жупане из голубого сукна, подпоясанный цветастым кушаком, за который была заткнута гетманская булава, в красных сафьяновых сапожках на высоких каблуках, он казался залетной южной птицей среди спартанского убранства военной палатки. Ее владелец образом жизни на войне старался мало чем отличаться от жизни собственных солдат, потомков, как и он, древних викингов. Мазепа терпеливо ожидал продолжения разговора.

А король Швеции безрадостно молчал. Было о чем подумать. Его любимец, генерал Адам Людвиг Левенгаупт, с шестнадцатитысячным корпусом которого связывалось столько надежд, оказался разбитым русскими драгунами новоиспеченного князя Меншикова под какой-то деревней Лесной (Петр I назвал эту победу «матерью Полтавской баталии»), 17 орудий и, самое главное, семь тысяч повозок с боеприпасами, провиантом и фуражом достались победителям.

Идут бесконечные стычки с войсками царя Петра, которого так и не удалось проучить нарвской викторией, А украинские мужики, в верности которых ему уже год клялся Мазепа, во всех местах, где только находилась королевская армия, дружно взялись за вилы. Нападают не только на фуражиров, но и на целые отряды.

О том же думал и Мазепа. Только мысли его были еще более безрадостными. Украинское казачество, не говоря уже о простом люде, отказало изменнику в доверии. Украина осталась верной кровному союзу с Россией, К шведскому королю клятвопреступник смог привести вместо обещанного войска лишь две тысячи человек: сердюков — личную пешую гетманскую гвардию (от слава «сердитый», «злой») и часть казацкой старшины. И все. Да и эти мазепинцы разбегаются тайком, не желая сражаться против своих.

К тому же вездесущий светлейший князь Александр Данилович Меншиков со своими драгунами отвоевал и порушил гетманскую ставку — укрепленный городок Батурин. Именно там хитрец Мазепа собрал для шведской армии огромные запасы продовольствия и огневых припасов…

Решившись, гетман твердо сказал неуравновешенному королю «природных шведов» (так тот именовал солдат своей армии):

— Надо идти зимовать на юг, ваша светлость. К Полтаве.

Карл XII, подняв вихрастую голову, спросил заинтересованно:

— А что даст моей армии Полтава, пан гетман?

Мазепа, чуть подумав, ответил осторожно:

— Царь Петр приказал тамошнему коменданту свезти с округи продовольствие, пушки и припасы к ним. Еще в январе. Из Полтавы и до Сечи рукой подать. Верный мне кошевой атаман Гордиенко головой ручается тебе за запорожцев. За Сечью — Крым. Хан, пообещай ему что-нибудь, станет нам союзником в войне с Россией. А за ханом стоит турецкий султан.

Уловив заинтересованность во взгляде воинственного короля Швеции, гетман ответственно добавил:

— Крепость полтавская — земляная. Валы с тыном да ров. Для шведских храбрецов и моих сердюков то не помеха в бою.

На последних словах Мазепа сделал ударение. Низложенный гетман, проклятый православной церковью и заочно казненный, все еще пытался играть роль самоуправного владыки украинского казачества. Хотя бы на словах.

Король Карл, понимающе кивнув, только заметил:

— А найдется ли в твоей Полтаве, друг мой гетман, второй Фермор?

Намек был ясен. Комендант небольшой крепости Веприк к северу от Полтавы Фермор, шотландец на российской службе, сдал в плен шведам еще способный сражаться гарнизон. Капитулировал на условиях сохранения неприкосновенности своей особы, личного имущества и обоза. Такое предательство вызвало бурю возмущения в рядах петровской армии.

Гетман знал о полтавской крепости многое.

— Нет, ваша светлость.. Комендантом там стоит русский полковник — Келин Алексей. Сам царь Петр за его дела расположен к сему офицеру.

И, прямо глядя в глаза коронованному покровителю, Иван Степанович клятвенно заверил Карла XII:

— Со взятием Полтавы вся Украина перейдет под вашу высокую руку. Доблестная армия получит там все, в чем сегодня так нуждается. В том клянусь на кресте…

Отказавшись от дальнейшего похода на Москву, шведская армия круто повернула на юг и походным маршем двинулась на недалекую Полтаву. Теперь под ней решалась судьба Северной войны.