Гравитация скакала, как заблагорассудится поврежденным генераторам, и потому продвижение группы десантников по главному коридору крейсера напоминало миграцию стада жабоклювов – люди то взлетали вверх, то падали, опять поднимались, чтобы быть брошенными на стену, и все это среди дыма, криков и беспорядочного огня импульсных винтовок, когда из боковых ответвлений появлялись штурмовые группы противника… или свои, ищущие спасения.

В этом аду все смешалось…

– Серега, через сотню метров поворот! – проорал Андрей в коммуникатор шлема, одновременно разворачиваясь, чтобы прошить огнем боковой коридор.

– Что там?

Ответ был едва слышен из-за злобного треска статики на электромагнитном компенсаторе его «ИМ-12». Снаряды импульсной винтовки с воем пронеслись в теснине транспортного тоннеля, и через секунду из него, как из жерла мортиры, полыхнул огонь, усеяв пол коридора дымящимися обломками.

– Пятый орудийный комплекс… если он еще цел.

– Будем надеяться.

Они продвигались прыжками, спина к спине, поливая из «ИМ-12» боковые коридоры и неуклонно приближаясь к цели. Крейсер еще можно было вывести из боя. Центральный компьютер по-прежнему осуществлял контроль над основными системами корабля, но для перехода в гиперсферу было необходимо остановить бешеный танец маленьких космических истребителей, круживших, как осы, вокруг исполинского крейсера.

На остальных кораблях флота в этот момент происходило примерно то же самое. Битва была проиграна, и теперь судьба десятков планет зависела от того, удастся ли остаткам армады вырваться из кипящей бойни. Никто, в том числе и трое пробивающихся к орудийному комплексу десантников, не сомневался – как только будет покончено с их флотом, крейсера Земного Альянса вновь ринутся бомбить беззащитные планеты, как уже было однажды, пять лет назад…

Бежавший позади Андрея Курт Шнельхер внезапно споткнулся. Он сам едва устоял на ногах, ухватившись за поручень. Крейсер содрогнулся от очередного удара.

«Фрайг, еще одно попадание!..» – со злобой подумал Андрей. Каждый такой удар уменьшал их шансы вырваться на гипердрайве. Он собирался ринуться дальше, к видневшимся у поворота тоннеля массивным люкам орудийных башен, но в этот момент противоположная стена вдруг налилась темно-вишневым цветом и начала вспухать громадным пузырем.

– O, mein Gott…

Курт был прав. Им, похоже, оставалось только молиться…

Пузырь лопнул, разбрызгивая вокруг капли твердеющего металла. Андрей упал на пол и уцепился за крепежную скобу, чтобы рванувший в отверстие воздушный поток не вынес его в космос.

Смерч декомпрессии бесновался не больше двадцати секунд – он следил за датчиками скафандра, пока не уверился, что в главном коридоре «России» воцарился вакуум. Как только давление иссякло, Андрей вскочил на ноги, и одновременно громадную пробоину заполнил тупой нос автоматического десантного рейдера. Это было худшее, что могло произойти. Он понял, что через несколько секунд в коридор ворвутся штурмовые кибермеханизмы Земного Альянса, и оглянулся.

Сергей уже расставил телескопическую треногу, и Курт трясущимися руками пристраивал на нее корпус генератора короткоживущей плазмы.

– Беги! – приказал он.

Андрей замялся.

– Выполняй! Сбей истребители! – проорал Сергей, спуская гашетку.

Адское пламя заплясало по изуродованному коридору, ослепительным веером расходясь по броне рейдера. Первого появившегося в люке робота разнесло на куски.

Колебаться было бессмысленно, и Андрей побежал вперед.

«Только бы открылся люк», – мысленно молил он, ударяя ладонью по кнопке. Многотонный бронированный овал лениво вздрогнул и пополз в сторону. Эта живучесть боевых систем наполнила его идиотской гордостью за людей, строивших крейсер. Тот был способен драться даже при критических повреждениях корпуса!..

Внутри орудийной башни горел свет. Андрей рухнул в кресло оператора, одновременно считывая информацию с двух главных мониторов. Накопители шестиствольного лазерного орудия были заряжены энергией. Оно еще не сделало ни одного выстрела. Несколькими переключениями он запустил программу автоматического заградительного огня, оставив на ручном управлении один ствол. Затем подключил толстый жгут интерфейса к своему гермошлему и взглянул на обзорный экран. Люк за спиной закрылся, и отсек стал заполняться воздухом из резервуара башни.

Теперь он сам стал частью орудия. Два сенсорных рычага наводки поднялись от пола, и Андрей привычно охватил гашетки расслабленными пальцами.

Виртуальная реальность…

Андрею вдруг захотелось рвануть кабель интерфейса, чтобы не видеть тысячи разрозненных точек – все, что осталось от флота Свободных Колоний.

Перед ним раскинулась объемная панорама проигранной битвы. Все данные уже были обработаны компьютером орудия, и он видел мир посредством его видеосенсоров. Зрелище парящих в космосе обломков подавляло разум, но он заставил себя вновь взяться за рычаги, возбудив в сознании всю злобу, отчаяние и желание жить, что испытал за последние часы.

Орудийная башня вздрогнула – это системы боевого компьютера ориентировали ее в пространстве. Гулко завибрировали моторы подачи, и электронно-механический мир ожил. Из орудийного погреба эскалатор уже подавал кассеты со снарядами к двум батареям поддержки. Турельные электромагнитные орудия раскрыли диафрагмы сканирующих комплексов, отслеживая траектории истребителей противника.

Андрея пробила короткая дрожь, когда он увидел сигналы «Готовность» на мониторах шести лазерных установок комплекса «Прайд-12». Его возбуждала эта мощь, он становился сильнее, сидя в кресле оператора. И еще он испытывал жгучую горечь. Все смешалось в его душе в короткие секунды подготовки.

Гигантский суппорт плавно начал выдвигать башню в открытый космос. Один за другим оживали боковые мониторы, по мере того как открывались новые сектора обстрела. И одновременно на многоступенчатых консолях начали расцветать кровавые сигналы. На дисплеях побежали колонки цифр, на доли секунды прерываемые коротким и емким сообщением «ЦЕЛЬ ЗАФИКСИРОВАНА».

Залп.

Визор гермошлема запульсировал. Андрей отчетливо видел разлетающиеся в разные стороны уродливые фрагменты брони уничтоженных «Фантомов». Точки гасли одна за другой, но им на смену появлялись новые. По отсутствию атмосферных выхлопов он понял, что ведет бой с автоматическими истребителями, на борту которых царил вакуум.

Странные вещи порой творит сознание солдата. Через некоторое время Андрей уже не мог с точностью ответить на вопрос – является ли орудийный комплекс продолжением его воли или же его переполненный адреналином мозг лишь придаток этого бесчувственного, полыхающего огнем электронно-механического монстра.

Датчики накопителей энергии показывали половину боевой емкости. Он взглянул на счетчик снарядов. Орудийные погреба почти опустели. Андрей не поверил и посмотрел на хронометр. Он сражался почти тридцать минут!

В прицеле визора остались только две атакующие точки.

Он машинально коснулся сенсора на вспомогательном пульте, и по системе потек жидкий азот, охлаждая раскалившиеся отражатели орудий. Откинув забрало гермошлема, Андрей закрыл глаза и сжал виски. Его трясло. В голове кто-то пролил несколько капель расплавленного свинца. Такова была плата за сверхэффективную нейросенсорную связь с компьютером орудийной башни. В моменты такой жуткой опустошенности он ненавидел машины и равно – создавших их людей. Но боль уходила, и он знал, что его вновь и вновь будет тянуть в рациональный и холодный мир виртуальной реальности.

Но это потом. А пока была страшная усталость и тяжкое отупение.

Андрей заставил себя открыть глаза и вызвать ходовую рубку «России».

Удивительно, но система интеркома работала. На мониторе связи появилось лицо второго вахтенного капитана.

– Пятый орудийный комплекс, лейтенант Воронцов, – устало доложил Андрей. – Сектор космоса в районе двигателей свободен от штурмовиков противника.