Через несколько дней мы случайно узнали, почему тигр в то утро вернулся на полуостров. За озером в полуверсте проходит почтовая дорога Славянка – Барабаш, по которой проходили знакомые нам охотники, увидевшие тигра и обстрелявшие его. С перепугу тигр повернул обратно, но обстрел этот еще более озлобил его.

Так закончилась моя первая удачная охота на тигра.

Время шло, тигры стали появляться все реже, а если и появлялись, то были осторожнее и подолгу не задерживались. Обычно они, даже задавив лошадь и пробыв одну или две ночи, спешили уйти в тайгу, а желание еще добыть тигра у меня возрастало.

Вместе с тем уходить надолго в тайгу на охоту я не мог, т. к. был очень занят работой по именью, а помощника у меня не было. Кроме того, мне вообще не везло с охотой на тигра. Я убивал много разного зверя, охотился удачно, не пропускал ни одного случая походить по тигровым следам, а счастья не было. Бывали случаи, что при преследовании в тайге мельком удавалось увидеть зверя, но стрелять по нему не приходилось.

Утешали меня два положения: 1) я знал десятки отличных охотников-промышленников, которые годами жили в тайге и все же в течение своей жизни не убили ни одного тигра; 2) постепенно я понял, что охота по крупному зверю сопряжена с большой настойчивостью, при неослабеваемой энергии, огромной выдержке и продуманности каждой, на первый взгляд, кажущейся мелочи. На самом деле мелочей не бывает. Оружие должно быть всегда в идеальном порядке, патроны первосортными, не допускающими осечки, ружье, к которому ваши руки привыкли так, что оно составляет одно целое с вами. Бдительность ваша должна быть всегда особенно обостренной. Иначе говоря, вы обязаны всю силу воли в нужный момент сосредоточивать в полной мере.

Конечно, как и вообще в жизни, громадное значение играет счастье, но мы знаем, что «сегодня счастье завтра счастье, но нужно когда-то и уменье». Особенно ценно иметь настойчивость, терпение и сознание, что чем дольше ходишь безрезультатно по тайге за крупным зверем, тем все больше, с каждым шагом, приближаешься к успеху.

Я как-то формулировал – «Счастье копится…», и это выражение привилось ко всем охотникам, имевшим соприкосновение со мной, настолько оно верно и жизненно. Многие из них мне не раз говорили, что, памятуя его, им легче ждать и переносить лишения таежной охоты.

Мне часто приходилось слышать от дилетантов; «Как вы не боитесь ходить за тигром? Ведь он может вас съесть и т. д.» Правда, он может и съесть и искалечить, но это только частица тех лишений, которым охотник подвергается. Но эта опасность почетная и даже приятная. Имея шрамы от тигровых когтей и разбитое плечо (оно мне служит барометром при перемене погоды), я всегда с благодарной улыбкой вспоминаю милость богини Дианы, отметившей так удачно мои охотничьи старанья.

Как и во всем, самая тяжелая и опасная – это проза охоты, и она заключается в непрерывных опасностях-лишениях. Вот они вкратце:

1) Ходя по горам и скалам, вы легко можете сломать ногу в расщелине под снегом, повредить спину и вообще разбиться. Настоящий охотник ходит один, а получив серьезные повреждения и оказавшись одиноким, в мороз среди снежных сугробов, вы погибнете, будучи не в состоянии развести огонь, а тем более его долго поддерживать.

2) Если вы серьезно ранены зверем или попали в зверовую яму, которая глубока и имеет иногда в центре кол, грозящий стать для вас оружием турецкой казни.

3) Вы можете провалиться при 30-градусном морозе в занесенную снегом полынью реки, или в скрытую наледь.

4) Находясь на охоте на расстоянии сотни верст от жилых мест, вы можете заблудиться и пробродить неделю не имея продовольствия.

5) Летом вас иногда отрезают от жилья разлившиеся реки, наводнения и пр. и вы принуждены неделями питаться случайно добытой дичью, а иногда только грибами и ягодами, находиться под проливным дождем или стать жертвой оводов, комаров, мошки.

Все приведенное выше только частица лишений, испытываемых таежником: уже потеря спичек (или если они подмочены) несет вам громадную опасность.

Однако страсть у всех «смолоду испорченных» бродяг охотников сильнее всех опасностей. Не успеешь вернуться домой из самой опасной и трудной экспедиции отмоешься, подкормишься, отогреешься, и снова в голову лезут мысли о красоте и величии тайги, вновь работает мысль – скоро ли снова удастся отправиться на охоту.

Надо сказать, любителя тайги и охотника манит не только добыча, а также в равной мере и те дикие красоты тайги и ежедневных переживаний, о которых рядовой обыватель не имеет никакого представления.

В юности все молодые охотники, отправляясь на охоту, стремятся как можно больше добыть и, при неудаче, возвращаются разочарованными, но со временем мы, любители природы и величия тайги, на неудачи смотрим спокойно, ибо само пребывание в обстановке одиночества и тишины, которую еще не успел опошлить «культурный человек», есть ни с чем несравнимое удовольствие.

Привожу эту маленькую главу для тех, кто очень мало знаком с жизнью и переживаниями настоящего охотника, чтобы они могли легче разбираться в прочитанном.

Это случилось 2 февраля 1900 года, когда мы жили в именьи Сидеми на полуострове Янковского.

Надо сказать, что хотя барс и намного меньше тигра, все же охота на него считается не менее опасной, чем на тигра. Барса считают более свирепым и, кроме того, он лазает на деревья и часто берет свою жертву, прыгая с дерева или со скалы. Я знаю много случаев нападения барса на охотника, но почти все они произошли или при слишком интенсивном его преследовании по глубокому снегу, когда барс не в состоянии уходить от охотника, или же, когда голодный барс нападает в поисках питания. Мой отец, старый и опытный охотник также всегда был в этом уверен и, будучи для меня авторитетом, однажды чуть не помог мне попасть в… когти барса. Как видите, во всем бывают исключение.

Я уже был приличным охотником, много раз гонялся по следам за барсом, но не только убить, но даже увидеть его в лесу мне не удавалось. Надо сказать, что этот зверь не только страшно осторожен и хитер, но и обладает поразительным слухом и зрением и не плохим чутьем. Днем он бродить избегает и проводит время в малодоступных скалах или в густой чаще, откуда и выходит на охоту по ночам. Ходит он, как все кошки, совершенно не слышно ступая своими бархатными лапками, и поэтому охота за ним делается особенно трудной и рискованной. Бросается он на свою жертву, как и тигр, со страшным ревом, одновременно гипнотизируя ее. Мне удалось проверить это на практике, но, конечно, гипноз этот действует только на животных.

Было чудесное февральское утро. Ночью выпал снежок вершка в два глубиной – обстоятельство, при котором охотника можно удержать дома только «на веревке», если есть какая-нибудь возможность пойти по свежей пороше в лес.

Поседлав Ляльку, моего неразлучного спутника, полукровного араба, выезженного и прирученного мною для охоты, я вооружился маузером (в то время я охотился с ним, изменив своей старой связанной берданке), взял бинокль и поехал верст за шесть от дома на лесорубку, где у меня в то время шла заготовка дров.

Осмотрев заготовку, я отправился поохотиться и, не успев отъехать полверсты, наткнулся на утренний след крупного барса. След уходил в сильную чащу, так что мало было надежд его увидеть, но, придерживаясь принципа не пропускать ни одного случая испытать счастье следить тигра или барса, я отправился по следу.

Как я сказал, след был совсем свежий, и поэтому была надежда, что барс не смог далеко уйти. Я ехал с возможной предосторожностью и, проехав немного, обнаружил, что барс скрадывал пасущихся коз. Он шел по их следу, прячась за деревьями, и подолгу лежал, наблюдая, как они пасутся. Хотя снег был мягкий, но обилие сухих веток мешало зверю быстро пробраться к своим жертвам. Местами снег был протаян до земли и, судя по тому, что на следу была заметна свежая грязь, можно было предполагать, что зверь оставался здесь, когда уже солнце растопило ночную мерзлоту. Так по свежему снегу для опытного охотника открыта книга тайги, и он может прочесть все детали, происшедшие в его отсутствие. Поэтому-то для меня самая любимая охота по свежей пороше.