— Вот видите, господа! — Ефимыч оборотился к тюремщикам, как бы демонстрируя подтверждение своим словам. — Абсолютная амнезия в отношении моментов бессознательности. Что и требовалось доказать… Голубчик, Александр Юрьевич, — обратился он ко мне с мягким докторским сочувствием, — вы больны? Плохо себя чувствуете? Дайте-ка я пощупаю пульс… Пульс в норме… Вам плохо?
— Да, — слабо проговорил я, покачиваясь на ногах. — Очень плохо, знаете ли.
— Так, может быть, вас в больницу?
Я ухватился за эту идею, как утопающий хватается за соломинку.
— Да, в больницу, конечно, в больницу!
— Никаких больниц! — властно прервал наше влюбленное курлыканье босс. — Доктор, мы больше вас не задерживаем. По коридору направо лестница, до станции электрички полчаса неторопливым шагом…
— Но я…
Доктора с двух сторон подхватили под локотки, отчего полы кургузого пиджачка смешно задрались. Несмотря на протестующие вопли, ученого безжалостно поволокли к выходу.
Дерев заговорщицки мигнул одним глазом Васе. Юрким бесенком тот подскочил к шефу, трепетно приблизил свое ухо к начальственным губам. До меня донеслись только обрывки фразы:
— Вызови охрану… В соседний номер его… До выяснения… Будет орать — заткните рот…
Мне показалось, что речь идет обо мне, но, видимо, я ошибся. Вася быстро вернулся (наверное, за дверью доктора приняла с рук на руки бессловесная охрана) и вопросительно уставился на главного. Тот пока колебался.
— Я не понимаю, что, собственно говоря, — начал я оскорбленно, — происходит… И почему…
Но патрон так мрачно прищурился, что пришлось заткнуться.
В комнате сгущалось и росло напряжение. Я буквально кожей ощущал, как окружающий воздух становится вязким и липким, забивает ноздри, мешает дышать, угнетает, давит, душит…
— Если бы он действительно заключал сделку, будучи ненормальным, — вслух произнес Дерев, — то признался бы в этом, будучи ненормальным. И вообще, как он мог, совершенно ничего не соображая, зарегистрировать предприятие в Регистрационной палате, найти фирму-партнера на Кипре, оформить все без сучка без задоринки? Для этого нужен чертовски ясный ум!
— Не мог он! — звонко выкрикнул Вася.
— Нет, не мог, — подтвердил Недыбайло.
Дерев окинул меня оценивающим взглядом, в опасной мути крошечных глазок плескались равнодушные льдинки.
— Значит, врал. Врал, будучи Рыбасовым или будучи Стрельцовым — разницы никакой нет. Ни тот ни другой нам не нужен.
— Не нужен! — поддакнул Вася.
— Не нужен! — кивнул Недыбайло.
— Свои деньги конечно же мы вернем. Хорошо, что вовремя спохватились… Недаром мы проверили все счета!
— Очень хорошо! — тявкнул Вася.
— Правильное решение, — пробасил Недыбайло.
— Этот мнимый псих все лето копался в наших деньгах, думая, что остается незамеченным. Конечно, если бы не неизвестный доброжелатель, вовремя предупредивший по телефону о фальшивой сделке, мы бы потеряли все… Но, слава богу, я успел сообщить в банк, чтобы они приостановили перечисление…
Банк приостановил перечисление денег! Вот это новость!
А что за неизвестный доброжелатель? Кто это? Верно, имеется в виду тот самый телефонный звонок в разгаре пиршества… Как я не догадался!
Но кому стало известно о сделке? Ведь я никому не…
Между тем Дерев продолжал размышлять вслух:
— Следовательно, он нам не нужен. Пора от него избавиться. — Массивная рука с безвкусной печаткой прикрыла воспаленные веки. Решение было трудным, но единственно верным. — Вот что, ребята…
Две фигуры подобострастно вытянулись в струнку.
— Что?
— Мы слушаем?
— Отведите его и…
Все было ясно без слов.
— Сделаем!
— Без проблем!
Вязкое дыхание смерти заполонило всю комнату, мешая дышать. Я хотел рвануться, крикнуть, втянуть легкими душный воздух, полный ароматов стоялой еды и пролитой выпивки, я хотел расшвырять своих тюремщиков в стороны, заорать изо всех сил, разбить стекло, — но вместо этого лишь безмолвно шевельнул губами.
— Уберите его! — Массивная рука с печаткой небрежно махнула в сторону двери и спокойно опустилась на полированный поручень старинного кресла.
Недыбайло грубо толкнул меня в плечо:
— Пошли!
— Но… Но ведь я ни в чем… Я… Я только…
— Хватит болтать! — Резкий тычок в спину чуть не свалил меня на пол.
Я невольно сделал шаг вперед. Прощайте, море, пальмы, белый береговой песок! Прощай, слякотная осень, исплаканное дождем небо, прощайте, моя семья, моя дом, моя жизнь… Прощай!
— Стойте! Ни с места!!! — Внезапно за спиной раздался заполошный крик.
В тот же миг в комнате точно плеснули прозрачной водой из ведра, — это разбилось стекло, рассыпалось хрустальными брызгами по комнате, мелодично звеня и подпрыгивая.
— Ни с места! — по-ковбойски произнес неизвестный, стоя в выбитом проеме окна, куда плавным потоком вливался прохладный, чуть горчащий воздух. В руках его мрачно чернело нечто похожее на пистолет. — Вы арестованы!
— Кеша! — безголосо пробормотал я, теряя сознание от невероятности происходящего. — Кеша, это ты?.. Ты! Ты!
Кеша мягко, по-кошачьи спрыгнул на пол и произнес уже на полтона ниже, словно напоминая:
— Вы все арестованы! Стоять! Не двигаться!
Ну уж, конечно, не я. Ведь я — это он, а он — это я. Ведь я его самый лучший единственный друг, а он — мой брат, мой верный помощник, мое «альтер эго»…
— Позвольте, — проговорил Дерев, вставая. — По какому праву?..
Кеша сунул ему под нос что-то красное, с золотым тиснением по корешку.
— ФСБ, управление экономической безопасности, — прочитал Дерев, инфарктно оседая в кресло (оно жалобно крякнуло под тяжестью обмякшего тела).
Офицер ФСБ гоголем прошелся по комнате, держа под прицелом испуганных пленников.
— Всем оставаться на своих местах! Не двигаться! Я уже вызвал подкрепление, вас всех отвезут в Лефортово.
Только не меня! Меня-то за что? Ведь я его лучший…
— Но за что? — жалобно пискнул Вася.
— А вот за что… — Кеша обернулся всем телом.
Он был великолепен в эту минуту. Костюм от Хьюго Босса (один в один с тем, что был сейчас на мне), суперменский вид, взлет соломенной челки… Ах, как он был потрясающе похож на меня! Прямо однояйцевый близнец, точная копия, клон, парная картина…
— Вы арестованы за систематическое укрывательство доходов, за организацию преступного сообщества, за отмывание денег, нажитых незаконным путем, за махинации и мошенничество! Вы ограбили государство на несколько сотен тысяч долларов…
— Миллионов, — поправил я его заботливо.
— …и перевели эти деньги за рубеж в офшорный банк на Кипре. Есть свидетельства ваших противозаконных действий.
Дерев бурно замахал руками:
— Здесь какая-то ошибка! Честное слово, ошибка! Это не мы переводили деньги. Это он! — Он указал на меня печаткой.
— Он! — поддакнул обрадованный Вася.
— Он! — прорычал Недыбайло.
Кеша скосил на меня прищуренный взгляд.
— Не волнуйтесь, ваша вина будет распределена поровну, согласно заслугам. А пока можете сесть. Автозак с конвойными прибудет с минуты на минуту…
Я с обожанием смотрел на своего спасителя. Если бы я был девушкой, то, наверное, бросился бы ему на шею и от души расцеловал. И предложил бы ему свою руку и сердце. Но мне оставалось только заговорщицки подмигнуть ему и расплыться в счастливой улыбке.
Патрон, тертый калач, собаку съевший на всяких махинациях, моментально уловил наше перемигивание.
— Позвольте! — удивленно воскликнул он, попеременно оглядывая то меня, то грозного Кешу. — С перепугу я как-то не заметил… Вы что, родственники? Близнецы?
Кеша величественным жестом отмел беспочвенные подозрения.
— Нет, вот еще… Я Иннокентий Иванович Стрельцов, офицер ФСБ. Ваша сомнительная организация давно находилась у нас в разработке, и мы решили внедрить в ваши ряды человека, который смог бы полностью раскрыть ваши незаконные действия. Я внешне похож на вашего сотрудника Рыба-сова и потому стал с ним контактировать, изредка подменяя на рабочем месте.