В течение этого вечера некоторые английские рыцари и оруженосцы страстно умоляли сэра Джона Чандоса, чтобы тот не слушал ни о каких попытках заключения мира между графом Монфором и сеньором Карлом Блуасским. Ведь они полностью растратили свои состояния и надеются, благодаря битве, либо потерять все, либо вновь добыть себе добро. И рыцарь согласился на эту просьбу.
Когда наступило утро воскресенья, обе армии изготовились и вооружились. Много месс было отслужено за сеньора Карла, и всем, кто этого желал, было роздано причастие. То же происходило и в армии графа Монфора, и незадолго перед восходом солнца, все заняли свои места в боевом строю также, как и накануне.
Вскоре после этого, сеньор де Бомануар, который подготовил различные мирные предложения, и который охотно привел бы их к какому-нибудь соглашению, которого смог бы добиться, вновь занялся этим делом и галопом поскакал к сэру Джону Чандосу. Тот, как только его увидел его намерения, оставил свой полк и графа Монфора, который в это время находился рядом с ним, и выехал в поле, чтобы его встретить. Когда сеньор де Бомануар подъехал, то очень смиренно его поприветствовал и сказал: «Во имя Господа, я прошу Вас, сэр Джон Чандос, чтобы мы смогли привести этих двух сеньоров к какому-нибудь соглашению, ведь будет очень жаль, если так много добрых мужей, что здесь присутствуют, будут убивать друг друга, поддерживая их споры». Сэр Джон Чандос дал ему ответ весьма отличный от того, который тот ожидал после вчерашнего вечера: «Сеньор де Бомануар, я советую вам не предпринимать сегодня никаких попыток к миру, поскольку наши люди заявили, что если они смогут застать вас в своих рядах, то они вас убьют. Вы скажите сеньору Карлу Блуасскому, что будь, что будет, но сеньор Жан де Монфор решился рискнуть дать сражения. Поэтому оставьте всякие мысли о мире или о перемирии, поскольку он решил либо стать сегодня герцогом Бретани, либо умереть на поле брани».
Когда сеньор де Бомануар получил этот ответ от Чандоса, то сильно разозлился и ответил: «Чандос, Чандос, это не хуже намерений моего сеньора, который так же хочет сражаться, как и сеньор Жан де Монфор, и его армия того же мнения». С этими словами, не говоря больше ничего, он уехал и направился к поджидавшим его сеньору Карлу и бретонским баронам.
Сэр Джон Чандос вернулся к графу Монфору, который спросил: «Как продвигается дело с мирным договором? Что говорит наш противник?» «Что он говорит, - ответил Чандос, - как вам сказать. Он послал передать с сеньором Бомануаром, который только что от меня уехал, что он будет сражаться при любых обстоятельствах, и останется герцогом Бретани, либо умрет в бою». Этот ответ был дан сэром Джоном, чтобы пробудить мужество графа Монфора, и он продолжил, сказав: «Теперь подумайте, что вы решите делать, будете ли вступать в бой, или нет». «Клянусь Святым Георгием, - ответил граф Монфор, - я желаю вступить в бой, и Бог да поможет правому делу. Прикажите немедленно развернуть наши знамена».
Что касается сеньора де Бомануара, то он сказал Карлу Блуасскому: «Монсеньор, монсеньор, клянусь Святым Ивом, я слышал самую мудрую речь от Джона Чандоса, которую мои уши услышали впервые за долгое время. Он только что уверил меня, что граф де Монфор останется герцогом Бретани и ясно покажет вам, что вы не имеете на нее никаких прав». От этих слов кровь прильнула к щекам сеньора Карла, и он ответил: «Пусть Бог поможет правому, ведь он знает, кому она принадлежит». И так же сказали все бароны Бретани. Затем он приказал своим знаменам и воинам выступать, во имя Бога и Святого Ива.
Глава 227.
Битва при Орэ, в которой мессир Бертран дю Геклен попадает в плен, Карл Блуасский убит, а победителем стал Жан де Монфор.
Незадолго до 8 часов утра, обе армии выдвинулись одна против другой. Как я слышал от тех, кто это видел, то было весьма прекрасное зрелище - французы находились в таком плотном строю, что между ними едва-ли можно было пробросить яблоко, чтобы оно не упало на шлем или на копье. Каждый воин держал свое копье перед собой по правую сторону, обрезав его до 5 футов длины, боевые топоры, острые, крепкие, из хорошей стали, с короткими рукоятками, находились у них на боку или висели на шее. Так они замечательно шли в пешем строю. Каждый сеньор находился в боевых рядах и был окружен своими людьми, его знамя или вымпел несли впереди него, и все хорошо знали, что им следует делать. С другой стороны, прекрасно выстроились и англичане.
Бретонцы под командованием мессира Бертрана дю Геклена, расположились со своими знаменами против полка сэра Роберта Ноллиса и сэра Уолтера Хьюэта. Бретонцы обеих партии поставили друг напротив друга знамена этих двух сеньоров, каждый из которых звался герцогом.
При первом столкновении произошел сильный обмен ударами между копьеносцами, и была жаркая схватка. Правда и то, что английские лучники вначале стреляли хорошо, но их стрелы не наносили вреда, так как французы были слишком хорошо одеты в свои доспехи и укрывались от них щитами. Видя это, они оставили свои луки и, будучи людьми легкими и сметливыми, смешались с латниками своей партии и атаковали тех французов, которые были вооружены топорами. Будучи людьми ловкими и храбрыми, они сразу захватили несколько топоров, с которыми в дальнейшем сражались доблестно и успешно. Было совершено множество славных подвигов, было много борьбы, многие были взяты в плен, и многие этого избежали. Вы должны знать, что если кому-нибудь случилось несчастье упасть, то вновь подняться он мог лишь с великим трудом, если только ему быстро приходили на помощь.
Полк сеньора Карла двинулся прямо на полк сеньора Жана де Монфора, который был очень сильным и построенным глубоко. В этом отряде находились виконт де Роган, сеньоры де Леон, Шарль де Динан, де Кентен, д`Ансени и де Рошфор, и у каждого впереди развевалось его знамя. Бой между этими двумя полками был очень суровым и отчаянным, и обе стороны сражались хорошо. Вначале полк графа Монфора был приведен в замешательство, но видя это, сэр Хьюго Калверли, который находился у него на фланге с добрым отрядом храбрых людей, выступил вперед, и развернув свои шеренги, отогнал врага прочь, своим оружием полностью восстановив положение. Определенно, это им очень помогло.
В другой части поля битвы, мессир Оливье де Клиссон, мессир Эсташ д`Обресикур, сэр Мэтью Горней и другие храбрые рыцари и оруженосцы доблестно сражались с полком графов Осеррского и Жуаньи, который был очень многочисленным и глубоким и в котором было много достойный воинов. С обеих сторон было совершено множество славных дел, были часты и захваты в плен и спасение из плена. Французы и бретонцы со старанием сражались своими секирами. Сам сеньор Карл Блуасский показал себя исключительно добрым рыцарем, он страстно стремился найти себе противника и сразиться с ним. Его соперник, граф де Монфор, сражался с такой же доблестью, и все говорили о них, воздавая должное их заслугам.
Сэр Джон Чандос проявил себя более умелым, чем его противники. Ведь в одно и то же время он был и храбрым и твердым, обращая все свои силы на своих противников в бою, и в то же время мудрым и осторожным в совете, отдавая самые ясные приказы. Он все подсказывал графу, и чтобы воодушевить его и его людей, говорил им: «Делайте так-то и так-то, идите туда или сюда». Юный граф Монфор верил всему, что он говорил, и следовал его советам.
На другой стороне, мессир Бертран дю Геклен, сеньоры дю Пон, де Турмин, д`Авогур, де Рэ, де Лоак, де Малеструа, де При и многие другие рыцари и оруженосцы из Бретани и Нормандии, которые были там на стороне сеньора Карла, сражались очень твердо, и совершили множество прекрасных воинских подвигов. Битва была столь жаркой, что в нее были вовлечены все полки, кроме английского арьергарда, которым командовал сэр Хьюго Калверли. Этот отряд всегда держался на одном фланге и не вступал ни в какую схватку, но был занят только тем, что восстанавливал силы и возвращал обратно в свои ряды тех, кто был ввергнут в смятение.
