Ночлегов. А «сверстник», наоборот, с «т».
Скай. Несправедливость!
Садится на качели, качается.
Ночлегов. Черт, на двадцатое обратный билет, а жильцов еще не нашел!
Скай. А может, вам тут самому зажить?
Ночлегов. В каком смысле? Насовсем? Нет, ну как же... Как же я учеников своих брошу?
Скай. Каких учеников?
Ночлегов. Ученики у меня в королевстве Датском. Чикваули Чиквуэмекка, африканский эмигрант, большой души человек, сам выучил наизусть «Мороз и солнце, день чудесный». Фру Гернштьюльд опять же, девушка семидесяти лет, трепетное создание. Все время путает слово «хвост» и слово «сквозь», зато недавно научилась очень красиво писать письменное «Ч». Нет, ну как же я их брошу-то?
Скай. Выходит, жительствуете?
Ночлегов. Носителем языка в Датском королевстве прирабатываю.
Скай. Вы, Егор Андреич, в каком классе учились? В «а» или в «б»?
Ночлегов. Ну, в «б».
Скай. Типичный башка.
Ночлегов. Все-таки, уважаемая, я настаиваю, чтобы вы как-то определились. Подыскали бы себе кого-нибудь для зачатий. В этом доме должны обязательно зачинаться дети. Хорошие люди могли бы родиться. А выходите замуж за Стрельца!
Скай. Ну, знаете ли...
Садится за швейную машинку.
Ночлегов. Он хоть и не красавец, а человек душевный. Птичек дохлых хоронит. И хозяйственный. Вчера грибов каких-то насобирал.
Скай бгшгно строчит на машинкг. Ночлегов смотрит в подзорную трубу, Скай останавливает машинку, любуется только что сшитой наволочкой. При этом наволочки могут шиться из портьер, шелковых сорочек и генеральских штанов. Ночлегов перестает смотреть в подзорную трубу.
Н-да... (Трогает наволочку.) Как это вы ловко...
Скай. Наловчилась. В поселке Верхний Улулуй Мордовской суверенной республики. Там такой домик стоит, в нем забесплатно наволочки шить учат.
Ночлегов. Если есть Верхний Улулуй, значит, где-то должен быть и Нижний. Как они там, в Нижнем Улулуе? (Берет грабли, принимается собирать листья.) Прибраться бы надо, а то перед батюшкой неудобно. Он дом освящать придет. Отец Евлогий. Такой хороший батюшка. Глаза добрые, умные. И от бороды совсем не воняет. Я к нему исповедоваться ходил. Все-все ему рассказал. И как в королевство Датское переехал, и как над женой своей, Евкой-Лотткой, куражился.
Скай. А как вы над ней куражились?
Ночлегов. Я ведь все хотел, чтобы она по-русски научилась. Дрессировал, грешен. Бывало, она ко мне с нежностями, а я ей в ответ: «Вот проспрягаешь без ошибок слово „колбаситься“, тогда, так и быть, поцелую». И вот она, бедная, начинает: я кольбачаю, ти кольбачишь...
Скай. Вы, Егор Андреич, сволочь и великодержавный шовинист.
Ночлегов (покаянно). Страшное дело...
Ночлегов налаживает самовар, Скай шьет наволочки, появляется Стрелец. Разглядывает вышитые джинсы, прикладывает к себе, хмыкает.
Стрелец. Я такие раньше носил. Году в семьдесят восьмом, кажется.
Скай. А тебе сколько лет тогда было?
Стрелец. По-разному. Сначала двенадцать, потом двенадцать с половиной, а под Новый год уже и тринадцать.
Ночлегов. Ну вот, значит, ты тоже ровесник, а я тебя намедни чуть не спалил.
Скай. Никакой он не ровесник. Ну-ка, покажи паспорт.
Ночлегов. Да откуда у него паспорт?
Скай. Тогда еще что-нибудь покажи. Тетрадь для творческих работ за девятый класс.
Ночлегов. Вот это другое дело.
Стрелец. Нет у меня ничего, я все потерял по дороге.
Ночлегов. Ну хоть личный комплексный план по ленинскому зачету у тебя с собой?
Стрелец. А я не комсомолец! Меня не приняли. Потому что я плевал жеваной промокашкой в глаза знаменитому пионеру-миротворцу Кате Лычевой.
Скай. А ты что, с ней в одной школе учился?
Стрелец. Да нет, я на портрет плевал, на стенде.
Скай. Так и быть, верим, что ты тоже ровесник.
Ночлегов. Сейчас чай из самовара пить будем.
Скай. Дни ярки и полны боли.
Ночлегов. Что вы сказали?
Скай оставляет швейную машинку, ходит по дорожке туда-сюда, круто вычерчивая углы, будто часовой.
Скай (громко). Дни ярки и полны боли.
Ночлегов. Какие дни? Осенние, тихие, теплые?
Стрелец. Нет, ледяные, солнечные, весенние дни.
Скай. Все. Все дни. Дни ярки и полны боли. А дальше я не помню.
Ночлегов. Полны или полны?
Скай (стискивает руками голову). Как же там дальше? Что же, что же дальше?
Ночлегов. Дальше мы будем пить чай.
Сцена пятая
Ночлегов, Стрелец и Скай пьют чай из самовара.
Ночлегов. Надо все-таки что-то придумать. Если с зачатьями не везет, надо что-нибудь другое... Приют, что ли?
Стрелец. Для пожилых кошек.
Ночлегов. О, точно! Идея! Приют для пожилых кошек!
Скай. Я завтра утром в город уезжаю. А вечером – обратно буду. Что привезти?
Ночлегов. Клубнику и «Пионерскую правду».
Скай. Как, и все?
Ночлегов. Мама летом приезжала из города на уик-энд, привозила клубнику и «Пионерскую правду».
Скай. У меня, Егор Андреич, к вам просьбишка будет.
Если я вдруг не вернусь, а кто-то придет и про меня.
спрашивать будет, то скажите...
Вдруг слышатся шаги, стук в ворота, в окна и пьяные голоса: «Открывайте, гады!»
Егор Андреич, вас, кажется, громить пришли.
Ночлегов. Не обращайте внимания. Просто выпили люди после трудового дня. Так что, говорите, отвечать-то, если про вас спрашивать будут?
Скай. А ничего не отвечайте. Молчите, будто партизан.
Ночлегов. Абгемахт. Штангенциркуль. Фольксваген. Куда вы второе яблоко в чай крошите? Отдайте лучше Стрельцу, он много горя видел.
Стук в дверь, в окна, пьяные голоса.
Может, им что-нибудь подарить? Или школу тут открыть?
Скай. Лучше больницу.
Стрелец. Все-таки здесь очень странное место. Птицы умирают. И никого нет.
Ночлегов. Потому что осень. Летом здесь совсем другие дела. Такие долгие, долгие светлые дни, бадминтон, лодочки, дачная жизнь. Пахнет костром. И крестьяне в таких огромных корзинах...
Пока он это говорит, в окна могут влететь булыжники, бутылки с зажигательной смесью, гранаты.
И где-то за деревьями музыка. Такая чудесная, томительная, счастливая музыка. То совсем рядом, то дальше. Я все хотел найти этот невидимый оркестр и никогда не мог. Может, его и не было вовсе? А это мне так... Померещилось?..
Тут начинают играть на гармошке, даже не играть, а просто терзать и тискать несчастный инструмент как попало.
Скай. Егор Андреич, у вас тут чердачок имеется? Сейчас отмахнемся. У меня по стрельбам – международный класс.
Ночлегов. По каким стрельбам?
Скай. А по любым.
Ночлегов. А? Вот это да! Вот это женщина! Раритет, реликт, алмаз! И наволочку сшить, и из пушки долбануть! Да за ней как за каменной стеной.
Слышится свист. Гармошка, взвизгнув напоследок, стихает.
Ну вот, ушли. Говорю же, выпили после трудового дня. Устали.
Стрелец. А ты сразу – стрелять. Жестокая.
Скай. Знаете, когда сначала ходишь в вышитых джинсах, а потом два года строчишь наволочки в Верхнем Улулуе, то в конце концов так и тянет заняться стрельбой.
Ночлегов. Не уезжайте, Скай. Мне без вас страшно.
Стрелец. Бояка, бояка, черная собака.
Ночлегов(качается на качелях). Сад мой, сад, сыроеговый рай. Земля моя... Нищая, бандитская, родная...
Разбойники свищут в моем саду...
