Создание правильной структуры центрального военного аппарата должно было стать первым звеном военной реформы. На штаб, по предложению Фрунзе, возлагалась задача разработки планов войны, мобилизации и строительства вооруженных сил в соответствии с экономическими ресурсами страны. Работа по подготовке войск в мирное время (обучение, комплектование, материальное снабжение) должна быть возложена на самостоятельные органы управления.

Вторым звеном военной реформы должна была стать перестройка плана развертывания Красной армии и флота и общая реорганизация войсковых частей и соединений. В связи с этим на учете данных о возможных противниках и театрах будущих столкновений перестраивались планы развертывания и штаты частей. Новый порядок упрощал и ускорял материальное обеспечение частей и в мирное время создавал более благоприятные условия для подготовки войск. Уничтожалась диспропорция в развитии отдельных родов войск, сокращались тыловые учреждения, сеть военно-учебных заведений согласовывалась с общим планом комплектования армии командным составом.

Реорганизации подлежали все без исключения роды войск, но наибольшему изменению подверглась пехота.

— Победа будет решаться тем родом оружия, — говорил Михаил Васильевич, — которое мы считаем и считали основным, главным, а именно — нашей пехотой.

Проведение реформы по-новому ставило проблему материального снабжения армии. Страна тогда уже была на пути к залечиванию ран, нанесенных народному хозяйству войной и интервенцией. Процесс восстановления довоенной промышленности приближался к концу. Делались крупные вложения в капитальное строительство. Однако в те годы Советский Союз продолжал оставаться страной технически отсталой. К разрешению ответственной и трудной задачи перевооружения Красной армии и оснащения ее новой техникой Фрунзе приступил под непосредственным руководством товарища Сталина.

— При нашей экономической отсталости, — говорил Фрунзе, — о многом мечтать не приходится, но кое-что может быть нами сделано и сейчас.

Свою работу Фрунзе начал с изучения. Без ложной скромности он сказал однажды слушателям Военной академии:

— Лично про себя скажу честно и открыто, что по целому ряду вопросов я постоянно ощущаю свою величайшую отсталость. Чувствую, как много надо работать…

И Фрунзе работал. Он изучает хозяйственные возможности страны, беседует с руководителями трестов и предприятий, выезжает на заводы, конспектирует отчеты о работе различных отраслей промышленности, подсчитывает с карандашом в руках производственную мощность заводов и, пропустив через свой неутомимый мозг огромный материал, прощупывает перспективы дальнейшего развития. Исходя из экономических возможностей, Михаил Васильевич намечает план технического оснащения армии пулеметами, артиллерией, авиацией, химией.

Перевооружать армию Фрунзе начал планово, систематически. Высчитав, какое количество пулеметов армия получила в наследство, учтя их техническое состояние, системы, запасы патронов и производственные возможности промышленности, Михаил Васильевич находит возможным дать каждому взводу станковый пулемет. Одновременно он подает мысль изобрести, в дополнение к станковому, легкий ручной пулемет и обязательно под трехлинейный патрон. (Красная армия получила свой ручной пулемет уже после смерти Фрунзе).

До 1924 года дивизия Красной армии имела двадцать четыре орудия. По инициативе Фрунзе количество артиллерии в дивизии удваивается.

Танков в Красной армии не было, за исключением нескольких трофейных. Мысль Фрунзе обращается к трактору.

«Мы строим заводы, — заявил Михаил Васильевич, — ввозим тракторы, и мы должны тракторостроение поставить так, чтобы тракторы могли выполнять важные функции в деле обороны».

Красной армии нужны самолеты, и Фрунзе добивается организации авиатреста. Он решает создать военно-химическое управление и выступает на президиуме Высшего совета народного хозяйства с докладом о значении развития химической промышленности.

Михаил Васильевич оказывает помощь в развертывании работы ЦАГИ (Центрального аэрогидродинамического института), поддерживает инициативу конструктора-изобретателя ручного пулемета Дегтярева, поощряет научное дерзание молодых конструкторов самолетостроения и будит творческую мысль в области собственного моторостроения. Научный работник в кабинете Фрунзе — частый гость. Ученые с мировыми именами поражаются проникновением Фрунзе в область чистой науки и его умением сочетать ее задачи с вопросами обороны. Михаил Васильевич рисует перед ними перспективы развития научной работы с вдохновением истинного художника. Своим ясным умом, глубоким обаянием он привлекает к себе лучших ученых страны.

Почти одновременно с переходом на работу в Реввоенсовет Республики в начале 1924 года Фрунзе был назначен начальником Военной академии.

Когда-то, в далекой ссылке, Михаил Васильевич руководил маленьким кружком по изучению военного искусства. Сейчас коммунистическая партия самого большого в мире государства поручила ему готовить пролетарских стратегов и полководцев.

С приходом Фрунзе в жизни академии началась новая полоса. До него преподавание там велось по-старинке. Преподаватели, в большинстве переведенные из бывшей Николаевской академии, относились свысока к своим слушателям — боевым командирам гражданской войны.

В тесной связи с реформами в Красной армии Фрунзе ставит перед академией задачу превращения ее в подлинно большевистскую кузницу командных кадров, в центр военно-научной мысли. Академия должна была подняться на высоту самой передовой военной науки, обобщить и использовать богатейший опыт мировой и гражданской войн, сделать великое, всепобеждающее учение Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина основой всей своей творческой работы.

«Нам нужен командир, — говорил Фрунзе, — который был бы не только техником, но и общественником во всем высоком значении этого слова. Классовый состав нашей высшей военной школы сам по себе достаточно красноречиво говорит о том, кому служит наш командный состав, наша Красная армия. Но для того чтобы интересам рабочих и крестьян служить наилучшим образом, еще недостаточно одной принадлежности к пролетариату или крестьянству и даже самой беззаветной преданности трудящимся.

…Наш командир должен уметь ставить работу так, чтобы массы видели в нем не только технического руководителя, но и воспитателя. Но это возможно только в том случае, если наш командир будет иметь достаточно широкий политический кругозор, чтобы он умел разбираться во всем сложном и непрерывно меняющемся переплете классовых и национальных сил, который показывает нам новая действительность. Для этого нужно, чтобы он в совершенстве овладел методом марксизма-ленинизма».

Перед слушателями академии Фрунзе предстал как большая политическая фигура, как человек, которому можно верить безгранично. Многие знали его по фронтам и уже тогда почитали его как искусного пролетарского полководца, организатора масс и политического руководителя.

Фрунзе был чутким человеком, но требовательным начальником. Михаил Васильевич часто приходил в академию в часы занятий, следил, насколько тщательно подготовлены и слушатели, и преподаватели, иногда сам производил разбор какой-либо тактической задачи, делая необходимые указания. Фрунзе совершенно реорганизовал — беспорядочный в прошлом — учебный процесс, сделал обязательным изучение авиации и химии, иностранных языков.

Умея по-ленински относиться к военным специалистам, Фрунзе пользовался полным доверием со стороны академической профессуры и заставил понять, что со старыми навыками пора покончить. Под его влиянием профессура ознакомилась с целым рядом важнейших операций гражданской войны, о которых до этого не имела ни малейшего представления, начала изучать основы марксистско-ленинской методологии, научилась применять новые знания в преподавательской работе. При Фрунзе академия получила прочную базу, чтобы превратиться в настоящую пролетарскую школу военного искусства.