— Жаль, что у меня нет такого! — сокрушённо сказал фельдкурат. — Человеку трудно обо всём позаботиться заранее.

После ухода торговца старой мебелью фельдкурат пустился в разговор со Швейком, с которым роспил следующую бутылку.

Часть разговора была посвящена личным взглядам фельдкурата на женщин и карты. Сидели долго. И вечер застал Швейка за приятельской беседой с фельдкуратом.

К ночи отношения, однако, изменились. Фельдкурат вернулся к своему вчерашнему состоянию, спутал Швейка с кем-то другим и говорил ему:

— Только не уходите. Помните того рыжего юнкера из обоза?

Эта идиллия продолжалась до тех пор, пока Швейк не сказал фельдкурату:

— Ну, будет! Полезай в постель и дрыхни! Понял?

— Лезу, милый, лезу… Как не лезть? — бормотал фельдкурат. — Помнишь, как мы вместе ходили в училище, и я за тебя делал работы по-греческому?.. У вас дача, кажется, в Збраславе? Вы можете ехать туда пароходом по Влтаве. Знаете, что такое Влтава?

Швейк заставил его снять ботинки и раздеться. Фельдкурат подчинился, протестуя перед невидимыми слушателями:

— Видите, господа, — обратился он к шкафу и фикусу, — как со мной обращаются мои родственники!.. Не признаю никаких родственников! — рассвирепел он, когда Швейк укладывал его в постель. — Восстань против меня земля и небо, я и тогда отрекусь от них!

И в комнате раздалось храпение фельдкурата.

— Завтра едем служить полевую обедню. Заварите чёрного кофе с ромом… Или, ещё лучше, сварите грог[14], — сказал фельдкурат.

Швейк заварил замечательный грог — грог, превосходящий гроги старых моряков. Такой грог с удовольствием отведали бы и пираты восемнадцатого столетия.

Фельдкурат Отто Кац был в восторге.

— Где это вы научились варить такую чудесную штуку? — спросил он.

— Ещё в те годы, когда я околачивался в Бремене, — ответил Швейк, — научил меня этому один спившийся матрос, который всегда говорил, что грог должен быть таким крепким, что, напившись его, матрос, если спьяну свалится в море, переплывёт весь Ла-Манш[15]. А от слабого грога, как щенок, утонешь.

— После такого грога, Швейк, отслужить полевую обедню — одно удовольствие! — рассуждал фельдкурат. — Я думаю перед обедней произнести несколько напутственных слов. Полевая обедня — не шутка. Это вам не то, что отмахать обедню в гарнизонной тюрьме или прочесть исповедь арестантам. Полевую обедню служить спустя рукава нельзя. Походный, складной, так сказать карманный, алтарь у нас есть… Иисус, Мария! — схватился за голову фельдкурат. — Ах, мы ослы! Знаете, куда я спрятал походный алтарь? В диван, который мы продали!

— Беда! — сказал Швейк. — Правда, я с этим торговцем старой мебелью знаком, но позавчера я встретил его супругу и она мне сказала, что он сидит за краденую шифоньерку, а что диван наш находится у одного учителя во Вршовицах. Да-с, с алтарём получается скандал. Самое лучшее, что мы можем сделать, это допить грог и отправиться на розыски, потому что без алтаря, полагаю, служить обедню не фасон.

— Только походного алтаря и недостаёт, — озабоченно сказал фельдкурат. — Всё остальное уже приготовлено на учебном плацу. Плотники уже сколотили помост. Дарохранительницу нам одолжат в Бржевнове. Чаша у меня должна быть своя, но где она может быть?

Он задумался.

— Предположим, что я её потерял… В таком случае одолжим призовой кубок у поручика семьдесят пятого полка Витингера. Несколько лет тому назад он участвовал от клуба «Спорт-фаворит» в состязаниях в боге и выиграл этот кубок. Отличный был стайер![16] Расстояние Вена — Медлинг покрыл в час сорок восемь минут. Он до сих пор ещё этим хвастается. Я с ним на всякий случай ещё вчера об этом договорился… И как это я, балда, не посмотрел в диван, когда его продавал! Вечно я, скотина, откладываю всё на последнюю минуту!

И под влиянием выпитого грога, изготовленного по рецепту спившегося матроса, фельдкурат принялся в самых отборных выражениях ругать самого себя, давая понять, что, собственно, он собой представляет.

— Пора итти искать походный алтарь, — заявил Швейк. — Уж рассвело. Надо только раньше надеть мундир и выпить на дорогу ещё стаканчик грога.

Наконец, они вышли. По дороге к жене торговца старой мебелью фельдкурат рассказал Швейку, что он вчера выиграл в карты, и если ему повезёт, то он выкупит из ломбарда рояль. Это обещание походило на обещание язычника принести жертву своему богу, в случае если охота будет удачной.

От заспанной жены торговца старой мебелью фельдкурат и Швейк узнали адрес учителя из Вршовиц, нового владельца дивана. Фельдкурат проявил необыкновенную галантность: ущипнул жену торговца мебелью за щеку и пощекотал под подбородком.

Во Вршовицах, в квартире учителя, старого набожного человека, их ожидал неприятный сюрприз. Когда старик, купив диван, нашёл в нём походный алтарь, он подумал, что это божье провидение, и подарил алтарь вршовицкому костёлу в ризницу, вырезав на обратной стороне алтаря надпись:

«Дар во хвалу и славу божию учителя Коларжика в лето от Рождества Христова 1914».

Учитель, застигнутый в одном белье, пришёл в большое смущение. Из разговора с ним выяснилось, что он своей находке приписывал значение чуда и видел в нём перст божий. Когда он купил диван, какой-то внутренний голос рек ему: «Посмотри, нет ли чего в ящике дивана?» А во сне к нему явился ангел и повелел ему: «Открой ящик в диване!» Учитель повиновался. И когда он увидел там миниатюрный складной алтарь с нишей для ковчега, он пал на колени перед диваном и долго горячо молился, воздавая хвалу богу. Учитель видел в этом указание свыше и дал обет украсить этим алтарём вршовицкий костёл.

— Это нас мало интересует, — заявил фельдкурат. — Вещь, которая вам не принадлежала, вы должны были отдать в полицию, а не в какую-то проклятую ризницу!

— Как бы у вас с этим чудом не вышли неприятности, — добавил Швейк. — Вы купили только диван, но ни в коем случае не алтарь, который является военным имуществом. Этот перст божий вам дорого может обойтись! Нечего вам было обращать внимание на ангелов. Один мой земляк из Згоржа тоже вот пахал и нашёл на пашне чашу для причастия, которую кто-то святотатственно украл и закопал до поры до времени в землю, пока кража забудется. Земляк мой тоже счёл это за провидение божие и, вместо того чтобы чашу переплавить, понёс её к ксёндзу, намереваясь, как он уверял, пожертвовать её в костел. А ксёндз, думая, что святотатца привели к нему угрызения совести, послал за старостой, а староста — за жандармами, и крестьянин был невинно осуждён за святотатство, потому что он на суде всё время галдел о чуде. Земляк хотел оправдаться и всё рассказывал о каком-то ангеле, впутал туда и божью матерь, а в результате упекли его на десять лет. Вы сделаете лучше всего, если пойдёте с нами к здешнему ксёндзу и поможете нам получить обратно казённое имущество. Полевой походный алтарь — это вам не кошка или портянка, которую кому хочешь, тому и даришь.

Старик, одеваясь, трясся всем телом. У него зуб на зуб не попадал.

— Ей-богу, ничего плохого у меня и в мыслях не было! Я думал, что этим божьим даром смогу способствовать украшению нашего бедного храма божьей матери во Вршовицах.

— Разумеется, за счёт казны? — оборвал его Швейк. — Покорно благодарю за такой божий дар! Некий Пивонька из Хотеборжи однажды тоже счёл за божий дар плохо лежавший подуздок вместе с чужой коровой…

Несчастный старик растерялся от таких сравнений и совсем перестал защищаться, торопясь одеться и поскорей покончить с этим делом.

Вршовицкий ксёндз ещё спал и, разбуженный стуком, начал ругаться, решив спросонок, что его зовут с требой.