анализа документов, представленных гражданином;

анализа дополнительных материалов, полученных призывной комиссией.

По смыслу закона, комиссия вполне может довольствоваться доводами, содержащимися в заявлении, признать их достаточными и убедительными и не заслушивать ни самого соискателя альтернативной службы, ни его представителей. Заседание комиссии может составлять несколько минут. И это в большинстве случаев — самый правильный и правовой вариант. Хотя подготовившийся к выступлению соискатель будет в таком случае разочарован несостоявшимся бенефисом.

Руководитель Движения против насилия правозащитник Сергей Егорович Сорокин очень точно высказался по этому поводу: «Единственно возможным доказательством твоих убеждений является твое личное заявление. Убеждения эти подтверждаются тем, что ты не идешь в армию, хотя тебя туда усиленно призывают и даже угрожают. А ты все равно не идешь туда, а выбираешь АГС — «трудную, долгую, полную лишений», но полезную для тебя и для общества».

Хорошо, если это ясно призывной комиссии без лишних слов. Но если комиссия нуждается в дополнительных разъяснениях, она может заслушать заявителя и приглашенных им представителей, ознакомиться с дополнительными материалами. Гражданину может быть предложено выступить. Ему могут быть заданы вопросы.

В таком случае, после представления гражданина и удостоверения его личности, председатель комиссии, скорее всего, скажет: «Слушаем вас». И претендующий на АГС гражданин призван будет что-то говорить.

Отказывающемуся от военной службы верующему проще, тем более — принадлежащему к религиозным организациям, антивоенная установка которых известна: духоборов, молокан, евангельских христиан-баптистов, христиан веры евангельской (пятидесятников), адвентистов Седьмого дня, квакеров, Свидетелей Иеговы, Церкви Последнего Завета[27]. Понятно, что такому человеку надо подтвердить свое вероисповедание, указать, что религиозные установления несовместимы с военной службой. Рассказать о семейных традициях, о собственных духовных исканиях, приведших к религиозному выбору. Предложить заслушать представителей общины, если таковые присутствуют.

Не исключено, что в этом случае от кого-либо из членов комиссии может последовать некорректный вопрос (особенно, в случае, если принадлежность к определенной конфессии — не результат домашнего воспитания, а благоприобретение молодого человека) о необычности такого вероисповедания «для русского человека», с намеком на вредность «сект» и традиционность православия. В ответ, не вдаваясь в богословские дебаты, уместно процитировать конституцию, гарантирующую каждому свободу совести, свободу вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними (статья 28).

Все недопустимые для должностных лиц разговоры о «тоталитарных сектах» надо решительно отвергать как не имеющее отношения к делу. Но если кто-то в призывной комиссии будет особо упорствовать в заблуждениях, например, относительно Свидетелей Иеговы, можно обратить внимание на неуместность подобной идеологизированной демагогии со стороны должностных лиц: религиозная организация Свидетелей Иеговы официально зарегистрирована Минюстом России как централизованная и на законных основаниях действует на всей территории Российской Федерации.

Сложнее тому, кто заявляет о праве на АГС по вероисповедным основаниям, будучи православным, католиком, мусульманином. Возможно, ему придется выслушать «компетентное мнение», что православие или ислам признают военную службу священной обязанностью. Ответом на это может быть следующее: «Речь идет не о православии вообще или его догматах, а о моем личном религиозном чувстве. В православии (исламе) есть различные течения и традиции. Понимать Евангелие (Коран) можно по-разному». И сослаться при этом на Постановление Конституционного Суда РФ от 23 ноября 1999 года, по которому право на замену военной службы альтернативной гражданской службой является, согласно статьям 18, 28 и 59 Конституции РФ, «именно индивидуальным правом, т. е. связанным со свободой вероисповедания в ее индивидуальном, а не коллективном аспекте».

Текст этого Постановления, равно как любые другие нужные цитаты можно распечатать и прихватить с собой на заседание. Нигде не сказано, что гражданин, общающийся с призывной комиссией, ограничен в праве пользования какими-либо записями или источниками. Не помешает взять с собой и диктофон и, держа его включенным в кармане, записать всю процедуру (для возможного в будущем судебного разбирательства).

Хотя члены комиссии вправе задавать гражданину вопросы, направленные на уточнение и конкретизацию его доводов, сам факт «ошибочного» (т. е. якобы не совпадающего с определенной доктриной) понимания гражданином предписаний той или иной религии, равно как незнание им вероучительных текстов (дескать, раз не знаешь наизусть, то какой ты верующий) не могут служить основанием для отказа в признании права на АГС.

Свою речь перед комиссией можно начать так: «В заявлении я уже изложил свои доводы о том, что несение военной службы противоречит моим убеждениям. Готов ответить на ваши вопросы». Тем самым удастся занять более выгодную позицию: не гражданину придется думать, с какой стороны подойти и как долго говорить, а комиссии — о чем спрашивать.

Рекомендуется излагать свои мысли четко и сжато. Помнить, что призывная комиссия — не дискуссионный клуб (даже если члены комиссии сами упускают это из вида). Строго придерживаться тех оснований, которые уже изложены в заявлении. Если после подачи заявления пришлось много размышлять на эту тему, по-новому переосмыслить некоторые вещи, глубже разобраться в собственном выборе, можно, конечно, выразить свои доводы иначе, не так, как они сформулированы в письменном виде, но радикальным образом менять аргументацию было бы странно. Напротив, лучше перечитать перед комиссией собственное заявление и подумать, как правильнее воспроизвести его в развернутом изложении живой речи.

Не надо бояться сбивчивости. лучше, если язык подвешен не очень удачно, честно предупредить комиссию, что говорить на людях о столь личной вещи, как убеждения, приходится впервые. Поэтому лучше говорить не столько о себе и своем внутреннем мире (к чему обнажать его перед призывной комиссией?), сколько об идее, которую разделяешь, — разъяснять идею, а не себя.

Как уже отмечалось, закон не содержит требований предоставления доказательств наличия убеждений или вероисповедания. Соответственно, и призывная комиссия не вправе требовать никаких доказательств, тем более формальных — справок, документов. Предусмотренная законом необходимость обоснования отказа от военной службы не отменяет конституционного принципа: «Никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений» (статья 29, часть 3). Употребление в законе об АГС термина «обоснование» (а не термина «доказывание») как раз и призвано установить баланс между требованием мотивировать отказ от военной службы и соблюдением неприкосновенности внутреннего мира человека.

Маловероятно, но может найтись в комиссии некто подкованный, решивший сослаться на комментарии Верховного Суда РФ, высказавшегося однажды в ответах на вопросы, что «граждане, заявляющие требование о замене воинской службы альтернативной гражданской службой не освобождаются от обязанности доказывать, что несение воинской службы противоречит их убеждениям или вероисповеданию»[28]. Такая позиция действительно высказывалась Верховным Судом. Но она, во-первых, относилась исключительно к судебным спорам, а во-вторых, устарела, так как была выражена до принятия закона об АТС, в котором была прописана соответствующая процедура и которым установлен обосновательный, а не доказательственный принцип направления на альтернативную службу.