Голова мистера Шарпа

   Мистер Шарп буквально потерял голову от такого пристального внимания к своей скромной особе. Он взирал на нас с вежливым недоумением, застывшим в красных глазах без зрачков, и злобным оскалом, искривившем тонкие бледные губы. Кажется, ему не доставляло удовольствия то, что с ним обходятся столь бесцеремонно, но возразить он, увы, не мог.

   Дело в том, что голова мистера Шарпа обреталась отдельно от остального его организма. Тело лежало в привольной и даже расслабленной позе рядом с помойкой на Скрэтч-стрит, всем своим видом показывая, как ему здесь комфортно. Голова устроилась точно посередине груди.

   Настроение у меня было возвышенное и даже, в некотором роде, поэтичное. Стояла весна, погода на улице радовала сыростью, а небо - всеми оттенками серого и черничного. Костлявые ветви деревьев грозили ему замысловатыми проклятиями. Помойка только придавала картине законченность и траурный шарм преходящести любого бытия. Полицейские горуглы летали вокруг уродливыми ангелами смерти в форменных мундирах, навевая мысли о тяжелых буднях работников почтовой службы доставки душ. Естественно, мистер Генри Шарп настолько вписывался в пейзаж, что глядел я на него почти с умилением.

   - Как насчет поиграть в футбол, Принстон? - Хамский привычно плевал как на приличия, так и на окружающие красоты, примеряясь к отделенной части тела.

   - Тяжеловата, - с сомнением ответил я. - Не пойдет.

   - Тут главное правильно рассчитать силу удара... - Не унимался друг.

   - Вы - Хамский и Принстон? - Энергичным шагом к нам приближалась чертовка в строгой полицейской форме. Уже заранее она смотрела на нас предубежденно и неприязненно.

   - А где инспектор Эванс? - сварливо поинтересовался Мордред, больше внимания уделяя трупу, чем новоприбывшей женщине. Та явно оскорбилась и вызывающе уперла руки в бока. Подкрепив антипатию агрессивной позой, позволяющей чувствовать себя уверенно и значимо, что с ее маленьким ростом смотрелось просто смешно, она представилась:

   - У него хватает других дел. Я - инспектор Джоди Уокер, и это дело - мое. Эванс попросил меня сделать исключение и выслушать вас. Валяйте, у вас две минуты.

   Мой друг выпрямился и смерил ее своим фирменным взглядом свысока, на который Эванс обычно не обращал внимания, а все остальные мгновенно начинали себя чувствовать кем-то вроде непрезентабельной помеси дождевого червя и навоза. Инспектор Уокер мгновенно вспыхнула, покраснев до кончиков небольших рожек. Даже мелко закрученные кудряшки и те, кажется, воинственно встопорщились. Но Хамский не позволил ей сказать что-либо. Джоди еще не понимала фатальности своей ошибки. Получив официальное разрешение говорить, Мордред всегда использовал его по полной и по своему усмотрению.

   - Мисс Уокер, - он сверкнул зубами в кривой улыбочке. Горгулы, ожидающие очередное бесплатное представление, приземлялись, сбивались в кучки, о чем-то шептались, били по рукам и стекались поближе. Признаться, в одной такой спонтанной беседе принял участие и я. - Да, именно мисс, постоянного партнера у вас нет, всю вчерашнюю ночь провели в клубе знакомств, но, очевидно, безуспешно. Пили грязный мартини с оливками - странный для вас выбор, слишком утонченно. Вернулись домой поздно, не выспались, завтрак пропустили. Находитесь не на слишком хорошем счету у начальства, вероятно, ваш босс интуитивно ощущает в вас латентную лесбиянку. Задумайтесь об этом, кстати. Все утро провели в расстроенных чувствах, занимаясь бумажной работой, вас послали сюда только потому, что Эванс занят - вывод? Вы недавно перевелись в это полицейское управление, вам еще не доверяют и пытаются спихнуть работу поскучнее. Но расстройство слишком сильное, неудачный вечер не довел бы вас до такого - сколько их уже было? Тут что-то другое, что-то, что сильно вас задело, настолько, что пальцы порезаны бумагой, а костяшки сбиты - вы со всей силы били в стену. Я в чем-то неправ? Принстон?

   - Помимо всего сказанного, могу добавить: кожа слишком бледна, сосуды в глазах полопались, нездоровый румянец - причина кроется в стрессе и тщательно подавляемой внутренней агрессии. Красные пятна на руках - скорее всего аллергия или легкий химический ожог.

   Видимо, у Джоди Уокер действительно были плохая ночь и отвратительное утро. Впрочем, мой друг может сделать таковым любое время суток, абсолютно бесплатно, исключительно по зову сердца. Ничего удивительного, что женщина, с сузившимися от ярости глазами, попыталась провести хук справа. Хамский увернулся и железной хваткой зафиксировал руку инспектора.

   - Раз, - довольно считал он. В воздух взлетела левая рука. Обезвредив ее точно так же, Мордред продолжал глумиться. - Два, - в дело пошла нога. Блокировав удар, он ловким финтом повернул мисс Уокер спиной к себе и защелкнул на ней ее же наручники. - И три. Кто выиграл?

   - Что?.. - Женщина широко раскрыла глаза, ошарашенная случившимся. Все, кто впервые встречаются с нами, ведут себя удручающе одинаково. Никакой оригинальности.

   - Мы, - радостно отвечал я, наблюдая за тем, как некоторые горгулы разочарованно достают бумажники, а один срочно летит в управление, сообщать результаты. - Ставка три к одному на то, что вы выведете ее из себя меньше, чем за минуту, и пять к трем - на то, что она сумеет провести не больше трех ударов.

   - Прекрасно, - Хамский извлек откуда-то скрепку (ключами он не пользовался принципиально), и за пару секунд вскрыл наручники. - Что ж, инспектор Уокер, полагаю церемонию официального знакомства можно считать свершившейся. Вернемся к делам, нас дожидается занимательный труп!

   ***

   Тут надо заметить, что мистер Шарп не спешил, он вообще уже никуда не будет спешить в этой жизни. Но мисс Уокер, похоже, не привыкла к подобному обращению. Да что там, я даже толком не могу осуждать ее за этот поступок, поскольку сам неоднократно желал врезать своему другу как следует. В общем, прошипев малоприятное, но часто правдивое: "Козел!", Джоди попыталась взять реванш. Увы для нее, полицейская Академия заставляет своих выпускников мыслить штампами, и в рукопашной это проявляется в полной мере. Зачастую это и губит их в схватках с нестандартно думающими личностями.

   Минутку поотбивавшись от разъяренной женщины, Хамский откровенно заскучал.

   - Принстон, - Раздраженно прокричал он, хватая инспектора Уокер за ногу, летевшую ему в голову, и немало озадачивая противницу тем, что не желал ее отпускать. - Она мне шляпу испортит! Займите ее чем-нибудь! Поговорите, в конце концов, вы же гордитесь своими дипломатическими способностями!

   Передав мне, как боевой трофей, ногу инспектора, которая демонстрировала неплохую растяжку, Хамский невозмутимо пошел осматривать труп. Мы с Джоди встретились взглядами.

   - Псих? - Скорее не спросила, а констатировала она почти с благоговейным ужасом.

   - И это тоже, - не стал категорично отказываться я. - Может, поговорим?

   - Может, для начала отпустите?

   - А вы точно адекватная?

   - Ненадолго. Принудительный шпагат точно не способствует адекватности.

   - О, прошу прощения, - я, наконец, выпустил многострадальную конечность. - Видите ли, вы только что прошли нечто вроде посвящения и боевого крещения одновременно.

   - И тотализатор - его часть? - На меня недоверчиво посмотрели.

   - Неотъемлемая, - пылко заверил я. - Но ваша реакция вполне нормальна. На моего коллегу все так реагируют, а некоторые - еще даже до того, как он успевает открыть рот. На моей памяти только инспектор Эванс умудряется игнорировать его эскапады. Помнится, на нем мы тогда проиграли кругленькую сумму...

   - Может, прекратите любезничать, - сварливо позвал Мордред, вертящий в руках голову покойного. - У нас тут труп!

   На самом деле, он нашел что-то интересное и сейчас ему нужна благоговейно внимающая аудитория. Мой коллега слишком любил работать на публику. Вот только она крайне редко отвечала ему взаимностью.