Один из моих товарищей достал только что вышедшую в свет, очень живо и талантливо написанную книгу "чукотские рассказы". Книгу эту мы прочитали вслух и она нам так понравилась, что мы начали называть некоторые вещи по-чукотски. Так нашу квартиру мы называли "пологом", водку - "огненной водой", деныци-ков - "ламутами". Вскоре мы решили, что, если будем подражать чукчам, то значительно сократим наши расходы. Мысль эта всем понравилась и, назвав себя "чукчами", мы поклялись в продолжении целого года не нарушать священных обычаев чукотского племени.

Прежде всего мы все- записались на солдатский "котел". За Ц. рубля в месяц каждый из нас получал солдатский обед и ужин, которые наши деныцики приносили в судках из казарм.

В 12 часов дня мы появлялись в офицерском собрании, обменивались приветствиями с другими офицерами и незаметно исчезали, торопясь домой, где нас уже ожидали вкусные, густо налерченые солдатские щи с порцией вареного мяса и рассыпчатая гречневая ка -ша. Выпив по рюмке "огненной воды", мы с аппетитом обедали, немного отдыхали и снова отправлялись на занятия, а вернувшись вечером из казарм, с таким-же аппетитом истребляли солдатский ужин, состоявший обыкновенно из тех же щей и каши.

Так как правоверные чукчи покидают свои "пологи" только для охоты, то и мы выходили из дому только на занятия, совершенно отказавшись от поездок в Петербург, посещения своих родных и знакомых, театров и кинематографов. Первый же месяц такой "чукотской жизни" дал каждому из нас около ста рублей экономии. На эту экономию мы приобрели учебные пособия, необходимые для подготовки в академию, и начали усиленно заниматься.

Само собой разумеется, что, будучи правоверными чукчами, мы обзавелись собаками, сопровождавшими нас в казармы и ставшими вскоре нашими любимцами* Из ^пчукотских рассказов” мы знали, что чукчи устраивают ежегодно праздник своим упряжным собакам, закалывая для них целого оленя* Поэтому перед Рождеством и мы решили устроить нашим собакам "собачью елку”* В нашей общей гостинной была поставлена большая елка,все украшение которой состояло из "мерзавчиков” /маленьких бутылок водки по 1/200 ведра/ и гирлянд из сосисок. "Мерзавчики” предназначались для "чукчей” и "ламутов”, а сосиски для собак*

На другой день после "собачьей елки” все чукчи были вызваны старшим полковником для ”об,яснений по делам службы". Полковник распек нас за то, что мы бойкотируем офицерское собрание и "безобразничаем" у себя на квартире. Но, выслушав наши об,яснения и получив приглашение на вторую "собачью елку", которую мы решили устроить в канун Крещенья, полковник, бывший тоже любителем собак, сменил гнев на милость, взяв с нас обещание хотя-бы изредка завтракать в собрании'*

Вторая "собачья елка" была организована более солидно. Все офицеры, имевшие собак, получили отпечатанные на картоне с золотым обрезом приглашения следующего содержания:

"5-го января в 7 часов вечера наши упряжные собаки устраивают елку, на которую тлеют честь пригласить вашу уважаемую собаку* Чукчи¹;"

К 7-ми часам вечера наша маленькая квартира наполнилась офицерами и собаками всяких пород, мае -тей и возрастов^ Так как наши четвероногие гости вели себя не совсем благопристойно, скалили зубы, ворчали на своих товарищей и пытались вступить с ними в драку, то пришлось ускорить намеченную программу торжества. Эскадронные песенники пропели несколько песен, после чего собакам были щедро розданы висевшие на елке сосиски, а владельцы собак были приглашены к парадному ужину, меню которого состояло из тех-же сосисок в томатном соусе, солдатских щей и каши. Никаких деликатесов, вин, шампанских и ликеров, кроме "огненной воды", стоявшей в "мерзавчиках" перед каждым прибором, не было. Но, несмотря на такое скромное меню, ужин прошел весело и оживленно.

Этот "чукотский праздник" так понравился нашим гостям, что после него почти все холостые офицеры нашего полка записались в "чукчи".

"Общество чукчей" просуществовало два года, но, в конце концов, было распущено по требованию хозяина собрания, ибо угрожало полному его банкротству. Но общество это , хотя несколько и отразилось на оборотах собрания, все таки принесло большую пользу молодым офицерам, которые, благодаря ему, выдержали самые тяжелые первые года службы в полку*

Через два года трое "чукчей" блестяще выдержали экзамены и поступили в академию Генерального Штаба, а двое - заняли в полку ответственные должно -сти, приносившие им по 30 рублей "столовых денег"•

В ежегодных атестациях, которые составлялись на всех офицеров и от которых зависела их дальнейшая карьера, все пятеро основателей "общества чукчей" были атестованы "выдающимися офицерами", что было совер шенно справедливо, ибо "чукчи" действительно проводили дни и ночи в казармах, старательно и толково занимались с солдатами и пользовались искренней любовью своих подчиненных. *

" Общество чукчей" на долгое время оставило по себе память в полку. 0 нем часто вспоминали, а молодые офицеры старались подражать традициям "чукчей", усердно занимаясь службой и воздерживаясь от дорого стоивших развлечений вне полка.

Я привел рассказ о "чукчах" для того, чтобы показать насколько тенденциозны и неверны обвинения офицеров старой русской армии в некультурности, пьянстве и праздности. Никогда в своей жизни я не работал так много и так прилежно, как в первые годы моей офицерской службы, когда был "чукотским старостой". Этим годам я обязан тому, что изучил не только военные, но и другие практические науки /уголовное и гражданское право, архитектуру, черчение/, благодаря которым в эмиграции имел заработок и подходящие занятия.

Из основателей "общества чукчей" остался в живых только автор этих строк.

Трое "чукчей" погибли смертью храбрых в первую мировую войну. Судьба четвертого - еще более трагична.

Я говорю о моем товарище по корпусу и по полку Алеше Брусилове, сыне известного генерала А.А.Брусилова. Насильно мобилизованный большевиками, он был послан на южный фронт командиром красноармейского конного полка. При первом удобном случае он попытался перейти на сторону белых, что ему и удалось. Алеша думал, что будет радостно встречен офицерами Добро -вольческой армии и вступит в ее ряды. Каково-же было его разочарование, когда офицерский патруль, которому Алеша сдался, обошелся с ним не как с перебежчи -ком, а как с пленным, захваченным в бою. Не принимая никаких объяснений, офицеры осыпали его бранью и, издеваясь, называли большевиком и предателем. Самовольно, без всякого суда, не представив даже перебежчи -ков в штаб отряда, офицеры расстреляли Алешу и сопровождавшего его, тоже насильно мобилизованного крас -ными, вахмистра. Свидетелем этого самосуда был вестовой Алеши, успевший вскочить на коня и спасшийся от смерти.

Расстрел белыми единственного и любимого сына так повлиял на генерала А.А.Брусилова, что он после этого открыто перешел на сторону большевиков, предоставив им свой опыт, знания, а главное - имя, столь популярное в старой русской армии.

-44444444+4444-

Ж И 3 Е ф

не хочется закончить мои очерки воспоминаниями о тех солдатах, с которыми мы, офице -ры,делили, дома и на войне, горе и радости, которые были нашими лучшими друзьями и хранителями не только всего нашего имущества, но и самых сокровенных тайн.

Я говорю о наших деныциках, или "казенной при слуге", как они официально назывались.