Можно как угодно относиться к "старому ре-можно быть сторонниками или противниками демократии, но нельзя голословно, не зная быта старой русской армии, обвинять во всех смертных грехах тех людей, которые были, прежде всего, верными слугами родины и, не раздумывая, жертвовали своей жизнью для ее спасения и величия, „

жиму”,

Вот почему, прослужив с 190lj.-ro по 1918-и год в рядах старой русской армии и пробыв более десяти лет среди ее офицеров, мне хочется дать чита -телю верное представление об этих тружениках и ге

роях.

Во время русско-японской войны я близко на -блюдал армейских офицеров. После этой войны я сам был офицером гвардии. Поэтому я видел как рядовых, так и "привилле тированных" офицеров, подвергавшихся особым нападкам не только со стороны либеральных писателей, но даже и своих собратьев - армейских офицеров.

Я не хочу скрывать антагонизма, существовавшего до первой мировой войны между гвардией и ар -мией. Мужественное поведение гвардейских офицеров, огромные потери, понесенные гвардией /особенно в офицерском ее составе/ в первые месяцы войны и добровольный переход многих офицеров гвардейских полков в армейскую пехоту для пополнения ее командного состава - не только сгладили, но совершенно уничтожили этот антагонизм. Но до войны армейцы завидовали гвардейцам и недолюбливали их. Не отдавая себе отчета в том, насколько было трудным служебное и материальное положение гвардейских офицеров, армейцы считали их привиллегии незаслуженными и неспра -ведливыми.

Каковы же были эти привиллегии гвардейцев, о которых так много говорили в армии ?

Вряд-ли можно считать "привиллегированной такую службу, которая не только не оплачивалась, но требовала еще значительных расходов собственных средств. Поэтому единственной и действительной при-виллегией гвардии являлась военная карьера, обезпе-ченная каждому гвардейскому офицеру, выдержавшему тяжелые испытания первых лет службы в полку .Так как в гвардии не было чина подполковника, то гвардейские капитаны /в пехоте/ и ротмистра /в кавалерии/ по выслуге лет и при наличии вакансий производились прямо в полковники. Между тем армейские капитаны за тот-же период службы / а иногда и за гораздо долыпий/ получали только чин подполковника, который для многих являлся пределом их военной карьеры* Поэтому товарищи, одновременно окончившие военное училище, оказывались - одни в 31+ - 36 лет полковниками, другие в 1+0 - 1+5 лет подполковниками* А каждый гвардейский полковник, показавший себя способным офицером, получал в командование армейский полк, тогда как только немногие армейские подполковники могли мечтать о таком высоком назначении.

Совершенно неправильным было представление о том, что в гвардии могли служить только представители титулованных и аристократических фамилий или воспитанники привиллегированного Пажеского корпуса. Для производства в гвардию юнкеру военного училища, а также и пажу нужно было получить на выпускных экзаменах, при 12-ти балльной системе, не менее 10-ти баллов в среднем по всем предметам. Поэтому в гвар -дию мог быть выпущен нетитулованный юнкер, отлично выдержавший офицерский экзамен, а аристократ, окон -чивший училище только с хорошими или удовлетворительными отметками, попадал в армейский полк.

Из Пажеского корпуса также далеко не все воспитанники выходили в гвардию. Единственной привиллегией этого учебного заведения было то, что в него опреде -лялись только сыновья и внуки отличившихся генералов и адмиралов "за заслуги их отцов и дедов". Требования пред,являемые пажам были особенно строги, а учебная часть была поставлена так высоко, что многие воспитанники не могли кончить курса и переводились в другие учебные заведения. Моими преподавателями в .Пажеском корпусе были такие известные ученые, как поныне здрав ствующий В.Н.Ипатьев, академик-артиллерист Юрлов, законовед князь Друцкой Сокольницкий и другие профес -сора академий Генерального Штаба, Военно-Юридической, Артиллерийской и Инженерной. А для выпуска в гвардию от пажей требовалось еще больше знаний, чем от юнкеров, почему многие из моих товарищей были вынуждены выйти в армию.

Так как гвардия была постоянно на виду, то служебные требования, пред,являвшиеся гвардейским офицерам, были очень суровы. Легкомысленно относившийся к службе или малоспособный офицер не мог оставаться в полку и увольнялся в запас или переводился на граж -данскую службу.

Служба в гвардии была также связана с большими и непосильными для многих молодых людей денежными

Генерал А_#А_#БРУСИЛОВ.

расходами. Так, например, холостые гвардейские офицеры были обязаны столоваться в офицерском собрании, а цены в собраниях были очень высоки и соответство -вали ценам первоклассных столичных ресторанов. Поэ -тому гвардейский офицер тратил только на свое продовольствие от 75 до 100 рублей в месяц. А, если он позволял себе выпить лишнюю рюмку водки перед зав -траком, или бутылку вина за обедом, то расходы эти еще более увеличивались. Кроме того гвардейский офицер должен был быть всегда безукоризненно одет. При мне в полку было 7 форм одежды / парадная в строю, парадная вне строя, бальная или ^пэрмитажная , обы -кновенная в строго и вне строя, служебная и повседневная/. Для каждой из этих семи форм требовались разные предметы обмундирования и обуви. В результате -гвардеец тратил втрое больше на стол и вчетверо больше на обмундирование, чем армеец.

Бюджет только что произведенного гвардейского офицера колебался от 150 Д° 200 рублей в месяц. А жалование, вместе с квартирными, составляло всего оО рублей. Только немногие состоятельные офицеры получали недостающие деньги от своих родственников.Еще меньший процент, окончивших с особым отличием военноучебные заведения, получали стипендии / от 600 до 750 рублей в год/, выдававшиеся специально для того, чтобы предоставить им возможность служить в гвардии. Остальные должны были как-то выворачиваться, стара — лись через два года после производства выдержать трудные конкурсные экзамены в одну из военных академий, или, прослужив 1-2 года, переводились в армию.

Мне самому пришлось испытать эти тяжелые мате -риальные условия, в которые попадали большинство молодых гвардейских офицеров. Окончив одним из первых Пажеский корпус, я получал 600 рублевую стипендию.

Но и эта поддержка оказалась далеко недостаточной.

На второй год службы я был назначен исполнять две должности /помощника начальника учебной команды и делопроизводителя полкового суда./ По этим должно -стям я получал около 20 рублей ^пстоловых денег •

С большим трудом, отказывая себе не только в развлечениях, но даже в поездках в Петербург для свиданий с родными, я мог продолжать службу, которой и отдался всецело.

Проведя весь день /с 7 утра до о вечера с двухчасовым обеденным перерывом/ в учебной команде, я возвращался домой и погружался в делопроизводство полкового суда, довольно сложное и требовавшее

знакомства с военно-судебными уставами, сводом военных постановлений и уставом о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. Изучение этих руководств занимало у меня весь остаток вечера и ни о каких развлечениях я не мог и мечтать.

Я жил на одной квартире с четырьмя товарищами по корпусу, одновременно оо мной произведенными в офицеры. Мои сожители были люди небогатые и также безвыездно сидели в полку, с утра до вечера отдаваясь служебным занятиям. Вот тогда-то мы, пятеро, и основали "общество чукчей¹¹, получившее через некоторое время громкую известность в гвардейской кавалерии.