Правда, были дачные местности, где нищих, бродяг и странников совсем не было. К таким надо отнести прежде всего летние дачные резиденции царя: Петергоф, Царское Село. На территории этих резиденций было много полиции и дворцовой охраны. Вот они-то и вылавливали нищих и бродяг и сразу же забирали в полицейский участок, где выясняли их личность и направляли для дальнейшей изоляции, а точнее — для высылки по этапу. Почти не было бродяжных людей в Павловске и по Приморской железной дороге, особенно в Сестрорецке. Но зато, как уже упоминалось, по Московскому шоссе им всем было раздолье.

Торговое обслуживание дачников было различно^[261], все зависело от дачной местности и от контингента дачников. Лучше это дело было поставлено в местах царской летней резиденции, по Приморской железной дороге, в курортной зоне, и по Финляндской железной дороге, несколько хуже — по линии Николаевской железной дороги, где дачникам, жившим по шоссе, приходилось ходить за продуктами на станцию железной дороги, где была сосредоточена вся торговля. Да и не только здесь, но и во всех дачных местах магазинная торговля располагалась у станции, за исключением таких городских поселков, как Петергоф, Царское Село, Сестрорецк и других, где торговые точки были разбросаны по всему поселку. Магазинная торговля ничем не отличалась от городской. Но вот разносная торговля отличалась, и она очень спасала положение дачников, особенно живших далеко от станции, доставляя на дачи самое необходимое, начиная с хлеба. Снабжение дачников хлебом и булками производил булочник. Для этой цели у него была большая корзина, которую он носил на спине, на широком ремне через плечо. Корзина была четырехугольная, сверху — шире, внизу — уже. Покрыта она была белым материалом, а на случай дождя — еще клеенкой. Наверху находилась плоская низкая широкая корзиночка с пирожными. Она снималась. Под ней была корзина поглубже, со сдобой. Она тоже снималась. Все остальное место в корзине до дна было занято хлебом и булками. Товар был только штучный, развесного не было, как и не было весов. В дачной местности был не один разносчик-булочник. У каждого был свой участок обслуживания. Обход своего участка булочник делал всегда в одно время. К этому времени дачники поджидали своего поставщика. Если в саду или на веранде никого не было, булочник стучал в окно, ожидая выхода дачницы.

Большим спросом пользовались у дачников выборгские крендели, шведский хлеб, английский хлеб и старорусские бублики. Этот товар разносили особые разносчики на лотке, который носили на голове. Торговали им и в городе, но особым спросом он пользовался в дачных местностях и преимущественно в дачных местах по Финляндской железной дороге. Продавцы предлагали свой товар нараспев, растягивая слова по буквам: «В-ы-ы-ы-б-о-о-о-ргск-и-и-и-е кр-е-е-е-нд-е-е-е-ли»^[262] и т. д. Так что по одной этой распевной интонации дачники уже знали, что к даче приближается продавец выборгских кренделей, и выходили к калитке навстречу продавцу. Кстати сказать, и другие продавцы-разносчики предлагали свой товар нараспев, причем каждый из них имел свою интонацию.

К дачам подвозилось на тележке мясо. Товар взвешивался большим безменом^[263]. Рыба же подносилась в большой зеленой кадке со льдом, которую продавец носил на голове, подложив под кадку обшитый кожей мягкий круг^[264]. Торговля рыбой была особенно распространена в местностях с большими водоемами.

С наступлением ягодного сезона начиналась торговля ягодами, как привозимыми из города, так и из местных садов. Разноска производилась на лотке в корзиночках, покрытых холстом. Лоток носился на голове. Арбузы развозились на тележке.

В дачных местностях были и овощные лавки, но дачники предпочитали пользоваться овощами местных огородов, прямо с грядки. Широко пользовались дачники и цветами местных садоводов.

Непременным поставщиком дачников был мороженщик. Способ доставки мороженого был различный: на голове, на ручной тележке и даже на двуколке, запряженной лошадью^[265].

Широко поставленная разносная торговля делала жизнь дачников удобной и пользовалась большим успехом.

В то время торговля в киосках, в ларьках была очень ограничена и находилась около железнодорожной станции. Не было и столовых. Вообще общественное питание было поставлено плохо. Домашние обеды были дороги, да и отпускались они только постоянным посетителям. В ресторане, где они были, — еще дороже. Таким образом, летний отдых одиноких людей был мало обеспечен необходимыми удобствами.

Несколько слов о снабжении дачников газетами и журналами. В таких дачных местностях, как Сестрорецк, Павловск, Петергоф, газеты продавали газетчики, которые стояли на перекрестках наиболее оживленных улиц. А вот в более мелких дачных местностях такой продажи на углах улиц, а также разносной продажи, не было. Газеты продавали в киоске на железнодорожной станции. Там же продавались и наиболее распространенные журналы, «Огонек»^[266] в первую очередь. Надо заметить, что в дореволюционное время такой большой потребности в газетах, как теперь, не было. Дачники шли на станцию за газетой или журналом ради прогулки, не слишком торопясь узнать новости дня, если в это время не было каких-либо исключительно важных событий.

Любопытно отметить еще одно обстоятельство в дачной жизни — это доставка почты. На маленьких станциях, особенно по Николаевской и Северной железным дорогам, почтовых отделений не было. А если была почта, то ее отдавали дежурному по станции, который клал ее на стол в зале ожидания. Дачники, жившие около станции или в прилегающих к станции деревнях, после прихода почтового поезда приходили на станцию и просматривали почту. При такой постановке дела никто не был гарантирован от всяких случайностей и злоупотреблений. Впоследствии такой примитивный порядок был ликвидирован. Все больше и больше стало почтовых отделений, и почтовые отправления доставлялись на дом.

Благоустройство дачных мест было также различно. Все виды благоустройства, какие были тогда возможны, сосредоточивались у железнодорожных станций: замощенные мостовые, освещение и другие. Широко использовались дачниками местные извозчики, стоявшие у станции железной дороги и подъезжавшие к месту стоянки к приходу дачных поездов. И чем дальше от станции, тем меньше было всяких благоустройств, — дороги были не мощены, а освещение почти отсутствовало или отсутствовало совершенно. В какой-то мере спасал свет, падавший с веранды дач на дорогу, освещая путь запоздалому дачнику. В позднее время вообще рассчитывать было не на что, разве только на электрический маленький фонарик, когда он появился в продаже. При быстром распространении электрического освещения и в дачных местностях положение с уличным освещением улучшалось все больше и больше.

В ночное время, особенно осенью, делался обход дачной местности сторожем с деревянной колотушкой, представлявшей из себя коробку с привязанным к ней на ремне шариком. Сторож помахивал этой коробкой, приводя в движение шарик, который отбивал монотонный звук то об одну сторону коробки, то о другую. Однако такой способ охраны дачников и местного населения не достигал цели и даже, наоборот, способствовал жуликам делать свое воровское дело, так как, прислушиваясь к колотушке, жулик знал, где находится сторож, и спокойно обворовывал дачу в другом конце поселка.

В некоторых дачных местностях был свой транспорт, который доставлял дачников в более отдаленные дачные поселки. Так, от станции Поповка по Николаевской железной дороге была проложена трасса узкоколейки с конной тягой до поселка Подобедовка. А от станции Шувалово ходил пароход через озеро, доставляя дачников в Первое Парголово. Пароход подавался к каждому приходу дачного поезда.