Согласно теории Людвига, потрясения, испытываемые в детстве, будь то от преждевременной кончины родителей или же от собственных болезней, придавали будущим гениям и просто выдающимся людям некую внутреннюю силу, заставляли их отчаянно бороться за лучшее место в жизни. В борьбе этой и выковывалась их гениальность. Типичная биография выдающейся личности, как убежден американский профессор, такова: врожденный талант, родители творческих профессий или творческих наклонностей, напряженная ситуация в семье, мать с отклонениями в психике и собственная болезнь. Ганс Христиан Андерсен, Альберт Эйнштейн, Томас Эдисон, Уинстон Черчилль, Огюст Роден, Нильс Бор — это лишь некоторые знаменитые люди, о которых доподлинно известно, что они были дислектиками. Иначе говоря, с трудом научились читать и писать. Дислексия — проблема интеллигентных и впечатлительных детей, чаще мальчиков. Дислексия (проблемы с чтением) может повлечь за собой и дисграфию (нелады с письмом) и дизорфографию (трудности с правописанием). У дислексического ребенка плохо действуют или, согласно другой теории, слишком медленно развиваются функции слуха, зрения и движения. А ведь это основные способы усвоения знаний.

В 80-е годы в Гданьском воеводстве проводились исследования, которые показали: 12–15 процентов школьников страдают таким дефектом. Первым признаком дислексии может быть запаздывание развития речи. В более старшем возрасте ребенку бывает трудно самому умыться, завязать шнурки на ботинках, он проявляет отвращение к рисованию, неловок в играх. Нельзя недооценивать таких симптомов, как стремление исказить названия предметов, трудности с пониманием длинных и сложных фраз, неуклюжесть движений. Дислексия особенно болезненно ощущается в школе, где навязывают всем учащимся один и тот же обязательный режим. Судьбу сотен тысяч, нередко, весьма одаренных детей, к сожалению, решают учителя, которые ничего и не слышали о дислексии, а если и слышали, то уже позабыли. На практике школа стремится отринуть дислектиков, чтобы не понижать общий уровень успеваемости. У каждого из нас есть знакомые дислектики, хотя порой мы об этом и не подозреваем. Они просто научились компенсировать свои недостатки и живут с ними.

«Я никогда не сомневался в том, что я гениален, — говорит один известный польский политик, которому дислексия в тяжелой форме не помешала сделать карьеру. — Однако, школа для меня была сущим кошмаром. Удивительно, но мне удалось ее закончить». А вот что рассказывает известный польский журналист Яцек Жаковский: «В школе меня считали дебилом. Чтобы прочитать страницу, тратил по 20 минут. По-настоящему научился читать только в классе пятом». Благодаря дислексии (вот парадокс!) Жаковский узнал, что мир несовершенен. Пришлось согласиться с собственной несовершенностью. Самым трудным для него был первый шаг. Затем пришел успех. Почти сто лет идет спор о том, что такое дислексия. Существует множество гипотез. Многие специалисты полагают, что эта болезнь есть результат повреждения, а точнее, микроповреждения мозговой ткани ребенка при родах. Другие исследователи убеждены, что дислексия — дело наследственное. Третьи видят в ней следствие психической травмы. Есть специалисты, объясняющие это явление незрелостью центральной нервной системы или гормональными нарушениями. Работы американских ученых показывают, что дислексию могут вызвать изъяны в структуре левого полушария мозга, а это приводит к вышеперечисленным трудностям.

Так что, как видите, и дислексия может стать предпосылкой гениальности человека или проявить какие-то его таланты.

Можно выделить два полюса гениальности. Представителей одного полюса можно было бы назвать, по традиции, «от Бога», представителями другого — гениями «от себя». Гении «от Бога» — Моцарт, Рафаэль, Пушкин — творят так, как поют птицы — страстно, самозабвенно и естественно, непринужденно, играючи, они, как правило, выделяются своими способностями с детских лет; судьба благоприятствует им уже в начале жизненного пути, и их обязательное трудолюбие сливается воедино со стихийным импульсом, непроизвольным творческим импульсом, составляющим самую основу их психической жизни. Огромная избыточность «специальных» способностей проявляется у них подчас на фоне сравнительно скромных волевых качеств.

Волевые качества Моцарта — чистейшего гения «от Бога» — были, по-видимому, посредственными. Уже в зрелые годы он отличался такой детской наивностью суждений, какая, исходи она от другого лица, могла бы вызвать снисходительный смех. Зато через всю жизнь великого Моцарта проходит мощное волевое влияние отца, побуждавшее его к неустанной работе, ограждавшее от неверных шагов. Отец был учителем, воспитателем и импресарио юного Моцарта; огромное дарование сына было вынесено к вершинам гениального творчества волею отца.

У гениев «от себя» развитие медленное, запоздалое, судьба обращается с ними довольно жестоко. Здесь фанатическое преодоление самого себя. В исторической веренице выдающихся людей этого типа мы видим застенчивого, косноязычного Демосфена, ставшего величайшим оратором Греции. В этом ряду, возможно, и наш великий Ломоносов, преодолевший свою возрастную неграмотность; здесь и Джек Лондон с его обостренным до болезненности чувством собственного достоинства и настоящим культом самообладания и самоопределения; здесь и Ван-Гог, и яростный Вагнер, овладевший нотным письмом лишь в двадцать лет. Многие из этих людей в детстве производили впечатления малоспособных и даже тупых. Джеймс Уатт, Свифт, Гаусс были «пасынками школы», считались бездарными. Ньютону не давались школьная физика и математика. Карлу Линнею прочили карьеру сапожника. Гельмгольца учителя признавали чуть ли не слабоумным. Про Вальтера Скотта профессор университета сказал: «Он глуп и останется глупым».

«У тебя только и есть интерес, что к стрельбе, возне с собаками и ловле крыс, ты будешь позором для себя и своей семьи», — говорил отец Ч. Дарвину. У гениев «от себя» над всем преобладает несокрушимая воля, неуемное стремление к самоутверждению. У них колоссальная жажда знаний и деятельности, феноменальная работоспособность. Работая, они достигают вершин напряжения, преодолевают свои недуги, физические и психические недостатки, в буквальном смысле творят самих себя, и на самом творчестве их, как правило, лежит отпечаток яростного усилия. Нельзя, конечно, сбрасывать со счетов исходный потенциал дарования и гения «от себя»: что-то должно было быть, что питало страстное влечение к делу. Может быть, их толкало вперед чувство нераскрытых возможностей…

Очень ярким примером примирения двух начал гениальности может служить поучительная жизнь Гете. Человек редкостной уравновешенности, оптимизма и спокойствия, прозванный великим олимпийцем, он смолоду отличался слабым, непостоянным характером, был нерешительным, склонным к приступам тоски. Путем постоянной тренировки, контроля над эмоциями Гете удалось изменить самого себя. «Вот, что сказал я себе в январе 1824 года: «Меня всегда считали баловнем судьбы. Я не хочу жаловаться на свой жребий. Но на самом деле в моей жизни ничего не было, кроме тяжелого труда, и я могу сказать сейчас, в 75 лет, что за всю жизнь и четырех недель не прожил себе в удовольствие. Как будто я все время тащил на гору камень, который снова и снова скатывался, и нужно было снова тащить его вверх».

Современная наука утверждает — потребность, заинтересованность, страсть, порыв, стремление очень важны в творчестве, изобретательстве, в открытии, в добывании не известной ранее информации. Но одного этого мало. Нужны еще знания, умение, мастерство, безукоризненный профессионализм. Всего этого не восполнить никакой одаренностью, никакими желаниями, никаким вдохновением. Эмоции без дела мертвы, как мертво дело без эмоций.

_{СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ}

_{1. «Твои возможности, человек!»/ В. Пекелис. Изд-во «Знание». — М., 1984.}

_{2. «Для Вас» № 33. «Ваш ребенок пишет с ошибками?». 1995.}