Тянуть было нельзя, и мы назначили эту акцию на сегодняшний день. А что, рабочий день только начался, до обеда мы сможем пройти по всем отделам. Контакты сведены к минимуму, так что может получиться.
Буквально через десять минут мы входили в ближайший отдел, а парни Людвига отключали внутреннюю телефонную сеть. В отделе мы собирали сотрудников в одной большой комнате и задавали вопрос, не возражают ли они против того, чтобы в лифтовых кабинках за ними велось наблюдение через видеокамеру. Люди возмущались, ведь частенько там поправляли одежду, целовались или устраивали разборки между собой. Все чувства были искренними, и не всплывала окраска присущая настороженности или страха. До обеда мы смогли охватить все отделы и службы компании. Как ни странно, но ауру, выдающую вражеского агента мы не обнаружили. Опять направились к Якову. Нужно было отчитаться и обсудить другие варианты поиска шпиона. Пока шли по коридору, я все больше и больше склонялся к мысли, что наблюдение ведет такой же робот, как и курьер с толовыми шашками. Мы вошли в кабинет Якова, не стучась, так как вопрос был срочным. В кабинете, мы застали его беседующим с мужчиной средних лет, достаточно хорошо, можно сказать щегольски, одетым. Людвиг поздоровался с тем и сообщил Якову, что мы прошли по всем отделам и сообщили о том, что собираемся вести видеонаблюдение в кабинках лифтов. Что многие возражают. Он не успел перейти к самой главной новости, что нам не удалось найти шпиона, как аура собеседника Якова засветилась такими оттенками, что не оставалось сомнения, что это тот самый агент. Я мысленно приказал Людвигу заткнуться и встрял в разговор сам, сообщив Якову, что, учитывая большой процент недовольных, мы вынуждены будем отказаться от нашей задумки. Оба, и Яков, и Людвиг, смотрели на меня, не понимая ничего. Я, скомандовал обоим, чтобы срочно сворачивали разговор, а мы с Людвигом выходим из кабинета. Попросив у Якова разрешение, удалиться, я, подталкивая Людвига перед собой, направился к двери, а в это время транслировал Якову, что человек, сидящий перед ним, добровольно, или под принуждением работает на наших конкурентов, так что объем информации для него следует ограничить рамками обычной, общедоступной информации.
Когда мы вышли в коридор, я спросил у Людвига что это за человек? Оказалось, что это один из членов нашего Совета директоров. Я удивился, сообщив Людвигу, что не видел его на прошлом Совете, на что Людвиг ответил, что я и не мог его видеть, так как он был в длительной командировке, и вышел на работу только два дня назад. Так вот почему он не попался мне на глаза тогда, при попытке переворота. Отправив Людвига восстанавливать телефонную связь, я напросился обратно к Якову в кабинет, сообщив тому ментально, что нужно вывести его собеседника на чистую воду. Вернувшись в кабинет, я мысленно попросил Якова представить меня нашему противнику. Яков, как будто только что вспомнив, сказал своему оппоненту, что он как-то выпустил из вида то обстоятельство, что я являюсь тоже членом Совета директоров и он просто обязан нас представить друг другу. Эта новость ошеломила его собеседника, а я, воспользовавшись этим, вторгся в его разум. Буквально через несколько секунд я узнал, что тому были предложены огромные деньги, так необходимые для окончания строительства особняка, что он лелеял мысль стать главой нашей компании, а для этого Яков и Хельга должны были умереть, так как добровольно свою власть не отдали бы. Имея доступ к схемам коммуникаций, он случайно натолкнулся на брошенную водопроводную сеть. Идея созрела моментально, и он сам продался нашим конкурентам. План по устранению руководящего состава предприятия принадлежит ему процентов на девяносто. То есть он готов был подниматься к вершине власти по трупам.
Я не стал заморачиваться с отчетами по допросу подозреваемого, а просто транслировал Якову то, что доставал из самых сокровенных закутков памяти нашего подозреваемого. Минут через пять мы знали абсолютно все. Имена помощников, схему подземной коммуникации с взрывчаткой, запасной вариант устранения руководящей верхушки компании. Материала было больше чем достаточно. Погрузив подозреваемого в сон, я спросил у Якова, что мы будем с ним делать. Похоже, что с Хельмутом они связаны не были, а каждый шел к поставленной цели своим собственным путем. Больше того, Хельмут, видимо подозревал его в чем-то подобном, поэтому и отправил в командировку, чтобы не спутал ему все планы, ну а по приезду, его судьба решалась бы уже им.
- Да, Яков, ну и гадючник тут у вас. Куда ни плюнь, попадешь во вражеского шпиона.
- Ну, так деньги большие крутятся, они и сносят голову тем, кто не может унять свою страсть к таким деньжищам. Ты ведь еще не знаешь, что у нас разместили государственный заказ, а это большие деньги, и на длительный срок. В ближайшее время грядет расширение предприятия. Новые рабочие места, новые дотации от государства.
- Понятно. Ну, а что мы будем делать с вот этим фруктом?
- Честно говоря, не знаю. Отпускать его нельзя, а убивать, рука не поднимается. Столько лет вместе работали.
- Тогда может организовать ему инвалидность. Инсульт например. Жить будет, а вот пакостить уже не сможет.
- А что, разве можно запланировать такое?
- Ну, тогда он вернется в свой кабинет, и как только начнет связываться со своими подручными, так у него случится инсульт. Причем, если связываться не будет, то сам будет жив и здоров. То есть, все в его руках.
На том и порешили. Я слегка подкорректировал сосуды головного мозга, и жестко связал их с мотивацией этого человека. Как только захочет сделать гадость нашему предприятию, то на этом его трудовая карьера закончится. Воровал он мало, так что на заработанные деньги сможет просуществовать столько, сколько ему отмерили свыше.
Я снял состояние сна и мы, как ни в чем не бывало, продолжили наше знакомство. Теперь, после установленного телепатического контакта, я легко читал его мысли и транслировал часть из них Якову. Так, например, продолжая сыпать комплементы, он лихорадочно просчитывал мое место в иерархической лестнице. Определял, пока на глаз, опасен я для него или нет. Жалость к этому человеку, которая теплилась на задворках моего сознания, помахав на прощание рукой, бесследно исчезла.
Он распрощался с нами, так как его разговор с Яковом уже закончился, и оставил нас. Яков посмотрел на меня и сказал, что никогда не подозревал этого человека в каких-то корыстных планах. Тот всегда был исполнительным, пунктуальным и, что самое удивительное, не проявлял инициативу. Тогда я поинтересовался у Якова, почему он не контролирует людей с помощью кольца правды. Можно ведь, хотя бы эмоции отслеживать. Яркие эмоции читаются на нем легко. Злость, зависть, ненависть, радость. Тут Яков признался, что ему стыдно таким образом следить за людьми. Для меня это было откровением. Яков, который, не задумываясь, дал команду Людвигу спровоцировать меня на необдуманные поступки, Который жертвовал людьми как шахматными фигурками, этот Яков стыдился того, что он может определить, врет ему человек или нет.
- Ну, знаешь, Яков. Ты меня удивил. Я теперь и не знаю, как к тебе относиться. С одной стороны, ты прожженный интриган и циник, а с другой, ребенок из детского сада, которого можно обмануть с помощью конфетки. Я же не прошу тебя контролировать своих близких, но на работе ты же можешь, слегка не доверять окружающим тебя людям. Хотя бы в первое время, тем более что это уже второй случай, когда всплывают такие вот честолюбцы.
В этот момент у меня зазвонил сотовый телефон. Телефон был не знакомый. Извинившись перед Яковом, я ответил на звонок. Оказалось, что это Михалыч. Минут через сорок он приземлится у нас и ему хотелось бы знать, где и как мы сможем встретимся. Все материалы у него. Я предложил ему, что встречу его сам, так как успевал доехать до аэропорта на служебной машине. Еще раз, извинившись перед Яковом, сообщил ему, что ко мне приехал мой напарник по зангрийской операции и привез необходимые мне материалы. Если Яков не возражает, то я хотел бы его встретить и где-нибудь разместить. В целом, шпионскую сеть мы раскрыли. Взрывчатка, пока, не представляет угрозу. И мы либо уничтожим ее на месте, или попытаемся вынести с помощью животных. Кстати, человек, который прилетает, является высококлассным специалистом по таким вещам и личным другом Людвига, так что можно его привлечь к проведению этой операции. Яков только кивнул. Вот и понимай, как хочешь. То ли разрешил ехать встречать, то ли дал согласие на привлечение стороннего специалиста.
