Я не был связан ни с какими партиями, формально — только с ветеранской общественностью. Сразу же пошел в ветеранские организации, которых тоже развелось примерно столько, сколько русских партий. они все дружно закричали: «Мы возмущены, мы бы тоже пошли, но нам не разрешают!» Я сказал: «Если вы будете спрашивать разрешения у нАТо на то, чтобы протестовать против действий нАГО, то вы можете ждать очень долго!»

наконец сообщили, что получили разрешение участвовать в пикете. обзвонил, кого мог. пришел—на месте три человека, включая меня, и полицейские машины. Через час количество ветеранов в пикете возросло до шести человек. Нз руководства ветеранских организаций был только кто-то из афганцев. после этого я сказал: «не жалуйтесь, если следующее 9 мая будет последним днем, который мы будем отмечать у памятника неизвестному солдату».

«Нужен был мордобой. Крупный!»

Бронзовый солдат. 9 мая. Победа?

—Лично меня события апреля 2007-го просто перепахали. Я настолько была внутренне оскорблена, что не могла прийти в себя почти год.

— Это не должно менять отношения к Эстонии, к стране и к народу. потому что это—грязная работа определенных политических кругов. ну, а что касается того, что народ, как овцы, меняет свое настроение в зависимости от усилий политиков, так ведь это к российской действительности имеет такое же отношение, как и к эстонской. и поэтому за все художества, которые люди выкидывают, не нужно их обвинять, это не их вина. а что поделать, если люди действительно похожи на овец?

когда началась эта последняя возня вокруг Бронзового солдата, я довольно быстро понял, что причина ее—предвыборное шоу. все это было сделано совершенно искусственно, специально для того, чтобы поднять рейтинг право-националистических политических партий. Дело в том, что до этого они, в особенности «Союз отечества и Рес публика», начали терять свой электорат. и поэтому им нужен был этот психоз. потому и были придуманы все эти штуки с колючими проволоками, истериками и рваньем рубах на груди—и все это перед памятником.

очень многие удивлялись: почему в этой свалке начали активно участвовать реформисты? вначале подавляющее большинство людей, которые обсуждали этот вопрос, удивлялись их позиции. То, что «Союз отечества и Рес публика», подговорив своих провокаторов, устроили все эти скандалы с венками из колючей проволоки—это понятно, а реформисты-то чего? но все логично: ведь от кого отбирает избирателен этой своей истерикои «Союз отечества»? От центристов? Нет. Основная их часть не подвержена этому психозу. Другое дело—избиратели-реформисты. поэтому премьер-министр Андрус Ансип своим поведением просто попытался нейтрализовать деятельность «Союза отечества», что вполне естественно.

когда выборы прошли и дали блестящие результаты организаторам всей этой кампании, «Союзу отечества» и их союзникам, я некоторое время допускал мысль, что теперь они Бронзового солдата оставят в покое, потому что, по сути дела, вся эта возня вокруг памятника была высосана из пальца. искусственно создали шум во имя завоевания голосов большинства избирателей. Цель достигнута—теперь вроде бы можно было и успокоиться?

в конце марта 2007 года председатель эстонского комитета ветеранов великой отечественной войны владимир Метелица собрал актив ветеранов для того, чтобы обсудить, как мы будем отмечать 9 мая. на этом собрании встал вопрос: что нам делать? Дело вот в чем. когда мы сообщили городским властям о том, что собираемся возложить венки к Бронзовому солдату, нам ответили, что это невозможно. Мол, уже два месяца тому назад эта исамаалийтовская банда вышла с ходатайством о проведении 9 мая у Бронзового солдата, с утра до вечера, мероприятия по восстановлению «исторической правды».

Раздались отдельные голоса: «а нам плевать! Мы пойдем — разрешат нам или не разрешат — и будем возлагать цветы 9-го мая у Бронзового солдата!» Были и другие голоса: «А давайте обманем: возложим цветы к Бронзовому солдату не 9-го, а 8-го. Тем более что по западноевропейскому времени война закончилась именно 8-го мая, а Эстония сейчас как раз находится в зоне западноевропейского времени».

Мои мысли вертелись немножко в другой плоскости: «Городские власти прекрасно знали, что 9 мая мы тоже будем проводить свои мероприятия. откуда это явно провокационное разрешение закрыть площадь перед русскоязычным населением Таллина? Зачем? Ведь они же прекрасно понимают, что этим запретом и организацией мероприятия националистов они идут на явное обострение ситуации! Что они—дети, чтобы этого не понимать? Значит, здесь есть какой-то умысел. Вопрос не в памятнике. Бронзовый солдат только средство, а целью является именно обострение ситуации».

Но имелась проблема с Западной Европой, которая просто болеет политкорректностью. И для нее важно не то, что будет сделано, а форма, в которой это будет сделано. Как сделать ликвидацию памятника приемлемой для Европейского союза? нужно создать такую обстановку, чтобы Западная Европа развела руками и сказала: «Да-а... Конечно, снимать памятники—это не политкорректно. Но если уже доходит до ТАКОГО, то что тут подаешь?! Приходится поступать неполиткорректно».

Значит, что им было нужно? Крупный мордобой! И все было рассчитано именно на то, чтобы этот мордобой вызвать. Именно для того, чтобы получить приемлемый для Западной Европы предлог для снятия памятника.

На том совещании ветеранских организаций я выступил и сказал: «Вы же военные! Не забывайте, что когда составляется боевой план, в первую очередь задаются вопросом: что собирается делать противник? И правильно разгадав его план, составляют свой. Если противнику сейчас нужен крепкий мордобой перед памятником для того, чтобы его убрать, то наша задача—запланировать мероприятия так, чтобы этот мордобой исключить». Исходя из этого, я поддержал идею возложить цветы и провести мероприятия не 9-го мая, с силой и кулаками, а 8-го.

О событиях 26 апреля 2007-го года я ничего не знал—мне уже ночью сообщили о них соседи. По моему мнению, это совершенно ясная, сознательно рассчитанная провокация полиции. Но поскольку опыта заниматься провокационной деятельностью у них маловато, дело вышло из-под контроля. Вот и все. Они согнали свою агентуру, а присоединилось хулиганье, и пошло...

—У Вас было наутро горькое чувство проигрыша?

—Нет, простите. Вот это—точно не так! За все годы — а я каждый год там бывал—у памятника Бронзовому солдату не было столько цветов, столько народа и столько возвышенных эмоций, как в 2007-м году.

Я считаю, что Бронзовый солдат очень достойно сыграл свою роль. Я, конечно, сейчас говорю не о нем, а о том общественном мнении, которое поднялось на его защиту. То, что будет дальше, я, конечно, уже не увижу, потому что это будет за теми временными рамками, которые мне отпущены.

И если до этого господствовало не совсем правильное мнение, что вокруг Бронзового солдата разворачивается конфликт на национальной почве, то после того, что случилось, для очень многих прояснилось, что речь идёт не о национальном конфликте, а о мировоззренческом. И это имеет огромное значение, потому что правильное представление об истоках конфликта обязательно послужит и его нормальному разрешению. Когда через две недели после этих событий я говорил о том, что нами была одержана огромная победа, я имел в виду именно это.

Правда, эта победа в значительной степени была потом утеряна. Ну что ж, так оно всегда и бывает... Если правительственная российская газета, захлебываясь от восторга, посвящает целый разворот воодушевляющей трепотне насчет всенародного стремления донского казачества воздвигнуть памятник Краснову, то что мы будем говорить о каком-то Бронзовом солдате? Краснову, который даже среди белой эмиграции считался национальным предателем, потому что выступал под эгидой кайзеровских немецких войск! поэтому корниловцы и деникинцы клеймили красновцев как предателей нации. Каппеля вот не так давно тоже торжественно перезахоронили... Как-то в российском посольстве на приеме я наткнулся на одного руководителя нашей ветеранской общественности, который стоял вместе с двумя отставными адмиралами. Они спросили: «Ты чего такой мрачный?» А это был очередной раз, когда меня «обрадовали» Каппелями и прочими фокусами. Я сказал: «Когда с определенными эстонцами начинаешь обсуждать 20-ю дивизию СС, сплошь и рядом слышишь: мол, что вы шумите? Если в России чествуют Каппеля, то почему нам не чествовать 20-ю дивизию? Ведь скоро подойдет время, когда в России восстановят доброе имя Власова!». А мне этот председатель и выдал: «А что Власов? Я о нем ничего плохого не читал...»