Среди учителей корпуса не было в 1770-е годы никого, кто мог бы сравниться с Кургановым по универсальности познаний, научным дарованиям, педагогическому мастерству и силе влияния на учащихся. Но благодаря успехам в области математики и навигации в России высокого уровня преподавания этих дисциплин достигли и другие педагоги корпуса.

Хуже обстояло дело с преподаванием русского языка, истории, географии, иностранных языков. Эти дисциплины в сравнительно меньшей степени были езязаны с мореплаванием и военно-морским делом, и им уделялось еще мало внимания. Вместе с тем самодержавно-крепостнические основы воспитания будущих офицеров и дух сословной ограниченности особенно сильно препятствовали проникновению передовых идей в преподавание гуманитарных паук.

История изучалась не по произведениям Ломоносова и французских просветителей, а по книге некоего Голом-берга и по двенадцатитомному описанию жизни римских императоров, переведенному на русский язык Тредиакоз-ским. Методика изучения истории была примитивна и заключалась в чтении кадетами по очереди вслух учебника. После того как «несколько раз та же самая материя» прочитывалась учениками, учителя должны были выяснить, как и что из прочитанного усвоено. «II когда ничего или не так как должно переняли», следовало «повторять вновь чтение того же самого»¹⁰.

В 1775 году Голенищев-Кутузов должен был отметить, что культурный уровень выпускников корпуса остается низким и следует позаботиться о его повышении. Он писал, что после окончания русско-турецкой войны (1763— 1774 гг.) флот не испытывает уже особого недостатка в офицерах и что увеличилось количество малолетних учащихся, «кои долговременно в корпусе оставаться должны». При таких условиях стало возможным увеличить число учебных часов на историю и географию и уделить больше внимания иностранным языкам. Предложение Голсшинева-Кутузова было осуществлено, и это обстоятельство способствовало некоторому повышению уровня общеобразовательной 'Подготовки в годы, когда Сенявин учился в корпусе.

Говоря ’о преподавании гуманитарных дисциплин, нельзя не упомянуть об интересном произведении Н. Курганова, пользовавшемся широкой популярностью как в Морском корпусе, так и за его стенами. Произведение это именовалось: «Книга письмовник, а в ней наука российского языка с седмыо присовокуплениями разных учебных и полезнозабавных вещесловпп» ¹¹. По этой книге кадеты изучали грамматику. В ней же они находили «краткие замысловатые повести» и «разный стихотворства», «изъяснения» по истории, философии, естествознанию и даже «наказ врачебной».

Характерно, что в книге Курганова очень почетное место отводится собранию пословиц и поговорок. С конца 00-х годов XVIII века устное народное творчество усиленно привлекает внимание русской литературы и начинается публикация первых крупных сборников песен и пословиц, отражающих жизнь парода и его настроения. Публикации эти были вызваны к жизни возрастанием интереса и изменением отношения к народным массам. Они так же типичны для передовых людей того времени, как протест против бесчеловечного обращения с крепостными крестьянами.

Курганов включил в свою книгу народные пословицы, з которых подвергается осуждению дворянское сословное чванство, барский паразитизм, лень и тунеядство. 13 кур-гановском письмовнике кадеты находили, например, такие пословицы: «Не хвались отцом, хвались молодцом», <-По бороде Авраам, а по делам Хам», «Лишь зажить паном, а то все придет даром», «Земля любит навоз, конь — овес, а бара — принос», «Как лапотника не станет, так и бархотник не встанет», «Нищета не отнимает ии ума, ни чести».

УНИВЕРСАЛЬНА Л

\ НИНМЕТ И К \

СС^СрЖ1^А»

Т»(.< 1Л> «гг- • >•

.......».*■•'-■

^ -•«* г;».ц •* , •

Книги, по которым Сенявин учился в Морском кпдсгсхом

корпусе.

И'«> ис*| *С »*« ».-«••••а • ц? «к#г« « »--■'»

В курганопском собрании пословиц нашло свое отражение и горькое сетование народа на крепостническое бесправие и его стремление к воле: «Царь далеко, а бог высоко», «Не сули царства небесна, да не бей кнутом», «У всякого Павла своя правда», «Как тут говорить, где ие дадут рта отворить», «Хоть па хвойке, да.на своей вольке» и т. д.

Курганов порицал дворянское сословное чванство и бесправие народа, не только подбирая для книги соответствующие пословицы и поговорки. В разделе «Краткия замысловатый повести» говорится, что «порода без достоинства мало сиятельна» и «кто породою хвалится, тот чужим хвастает». Порицаются гордые вельможи, у которых «и туфли чин имеют» п которых «мы принуждены принимать по их курсу, а ие по истинной цене», констатируется, что «бедный больше другим, нежели себе пользы приносит», и, наконец, предъявляется требование не только уметь петь, играть, плясать и «разноязычно говорить», но и быть честным человеком.

«Письмовник» Курганова не являлся революционным произведением, его автор отнюдь не покушался на самодержавно-крепостнические устои. Но эта книга безусловно примыкает к произведениям тех прогрессивных дворянских писателей, которые критиковали * отдельные наиболее отвратительные проявления помещичьего изуверства, сословной спеси и пренебрежения народной культурой. Следует также отметить, что «Письмовник» приобщал кадетов к произведениям передовой русской общественной мысли. И в первом и во втором его издании были прямые ссылки на новиковский журнал «Трутень» и приводились цитаты из этого замечательного прогрессивного журнала. То, что было напечатано в «Письмовнике», неизбежно находило отражение и в преподавательской деятельности Курганова и других передовых учителей.

В петербургском Сухопутном шляхетиом корпусе во второй половине XVIII века, по свидетельству современников, оживленно обсуждались различные философские проблемы, и споры между материалистами и идеалистами принимали иногда столь ожесточенный характер, что переходили в рукопашные схватки Кадеты Сухопутного корпуса интересовались художественной литературой и с 1749 года успешно ставили театральные пьесы Сумарокова и других русских авторов. Находившийся в Кронштадте Морской корпус ие жил такой напряженной интеллектуальной жизнью. Театр в нем создан был лишь в 1774 году, а о философских спорах ничего не было известно. Но в том, что и в Кронштадт проникали передовые идеи века, и в том, что они волновали кадетов — сверстников Сснявина, сомневаться не приходится.

Учащиеся младших классов Морского корпуса именовались кадетами, а старших классов — гардемаринами, что в переводе означает морские гвардейцы. Сеиявину присвоено было гардемаринское звание в 1777 году. А в 1778 году он впервые прошел па военном корабле «Пе-реслава» от Кронштадта до Ревеля и на корабле «Граф Орлов» от Ревеля до Кронштадта. Моряки обычно на всю жизнь сохраняют воспоминания о первом плавании. Так было и с Дмитрием Сенявиным. Через тридцать с лишним лет он с волнением вспоминал эпизоды, относящиеся ко времени первых морских походов. Причем наиболее ярко в его памяти запечатлелись встречи с простыми русскими матросами.

Приведу один из таких эпизодов, взятый из мемуаров Сеиявииа: «Будучи в Ревеле... случилось в первых числах сентября время дождливое и холодное. После просушки парусов и прикрепления их упал у нас матрос в воду с грот-брам-рея ¹².

В тот самый миг офицеры н матросы бросились все па борт. Кто кричит: «Давайте катер», другой кричит: «Посылайте барказ», иной кричит: «Бросайте, готовьте», а иной кричит: «Хватайся, хватайся», а человек еще и не вынырнул. Суматоха сделалась превеликая.

Упавший матрос был из рекрут, тепло одет, в новом косматом полушубке, крепко запоясан, что и препятствовало ему углубиться далеко. Он скоро вынырнул, не робея нисколько, отдуваясь от воды и утираясь кричал: «Добро, Петруха, дай только мне дойти на шканцы ¹³, я все расскажу: эку штуку • нашел, дурак, откуда тол-