Литмир - Электронная Библиотека

Я смотрел на этих наголо обстриженных парней в еще не обмятой робе, понимая, какие чувства они сейчас испытывают. Вспомнились свои первые впечатления от колонии и ее обитателей.

Настроение, которого и так не было, испортилось окончательно. Даже работа не принесла морального облегчения и не позволила хотя бы на какое-то время забыть, где я нахожусь и что ожидает меня в ближайшие пять лет.

Вечером я зашел в «красную» комнату и, не в силах сдержаться, взял в руки гитару. Всю свою душу, всю горечь и тоску вложил я в песни, не замечая ничего и никого вокруг. Душа моя рвалась на свободу, а я пел. Пел песни своей юности, с которыми было связано так много воспоминаний о той беззаботной поре. И когда отложил гитару, то увидел, что в комнату набился почти весь наш отряд. По лицам собравшихся было видно, что они испытывают те же чувства, что и я. Мои песни зажгли огонь в их душах и заставили забыть о том, что все мы обречены влачить жалкое существование заключенных исправительно-трудовой колонии.

– Ого! Да у нас в бараке новый певец! – Голос Беса вернул всех на землю. – Кот! Чего ж это ты скрывал свой талант? Сегодня после отбоя зайдешь в курилку. Споем вместе!

– Для этого нужно особое настроение, – тихо ответил я.

– Ну, настроение мы тебе обеспечим. В этом можешь не сомневаться, – загадочно усмехнулся блатной.

Эта усмешка не предвещала ничего хорошего. И когда после отбоя я оказался в курилке, все мои опасения подтвердились. Там меня уже поджидали все члены «братства». И хотя внешне они были настроены дружелюбно по отношению ко мне, я прекрасно понимал, что это только игра.

– Заходи, Кот, – произнес Бес, когда я показался в дверях. – Присаживайся рядом с нами, закуривай.

«Авторитет» кивнул одному из своих подручных. Тот подал мне папиросу и коробок спичек. Прикурив, я глубоко затянулся и чуть было не закашлялся. Блатные с ухмылкой наблюдали за моей реакцией. Бес криво улыбнулся и подмигнул.

– Кури, Кот, кури! Папироска с «планом» еще никому не повредила. Кстати, очень хорошее средство для поднятия настроения. Я ведь обещал обеспечить тебе хорошее настроение, а свои обещания я всегда выполняю.

С новой затяжкой действительно пришло ощущение, что напряжение, в котором я находился уже несколько месяцев, постепенно ослабевает. Мой мозг, расслабленный действием наркотика, отказывался анализировать ситуацию. Казалось, что все окружающее – иллюзия и все это происходит не со мной, а я – только посторонний наблюдатель.

– Эй, дневальный! – крикнул Бес.

Через пару секунд в дверях показалось испуганное лицо.

– Позови сюда Слона и новеньких, – приказал он и, повернувшись ко мне, добавил: – А ты, Кот, пока отдыхай. Расслабляйся!

Менее чем через минуту в курилке появился Слон. Бес посмотрел на него строго и сказал:

– Ну что ж, Слон! Давай, приступай к своим обязанностям. Чтобы стать одним из нас, ты должен показать себя в деле. Сейчас здесь появятся новенькие. Ты должен будешь допросить их и сразу же определить, кто из них кто. Объясни им правила поведения в бараке, а если кто-то не поймет с первого раза – объясни подоходчивей. В общем, покажи, на что ты способен. А мы посмотрим.

Слон кивнул головой, криво усмехнулся, стараясь даже улыбкой походить на блатных, открыл дверь курилки и позвал первого новичка.

Им оказался паренек лет восемнадцати, очень хрупкого, еще юношеского телосложения. В результате расспросов выяснилось, что в тюрьму он попал за групповое изнасилование. И хотя сам он даже не притронулся к девчонке, которую насиловали его дружки, ему дали четыре года за соучастие.

В зоне насильников не жаловали, презрительно называя их «взломщиками мохнатых сейфов». Обычно они занимали низшие ступени в иерархии зоны.

Слон быстро объяснил основные правила поведения, а напоследок небрежно добавил:

– Смотри, если что-то будет не так – сразу же переведем в «петухи». Тем более что статья у тебя подходящая да и личико симпатичное.

По побледневшему лицу паренька было видно, что слова «наставника» испугали его до смерти. И этот страх он будет помнить всегда и везде.

Слон полностью вошел в роль и, с молчаливого согласия Беса, отпустив первого новенького, позвал следующего.

Вошедший был плотного телосложения с накачанными мышцами и наглым лицом. По всему было видно, что в свое время он серьезно занимался спортом. И я не удивился, когда узнал, по какой статье его сюда «упекли».

Вымогательство, или рэкет, как модно стало сейчас называть такой вид деятельности. Такие «птицы» – редкость на зоне. Обычно их «отмазывают», не давая делу дойти до суда. Или убирают, если «бригадный» много знает и может «замазать» своих дружков. На зону попадают лишь единицы из тех, кого принято называть рэкетирами. Да и то, как правило, это молодежь. Глупые и неопытные юнцы, почувствовавшие силу и власть, но не понимающие, что за этим может последовать.

Парень, наверное, рассчитывал на благосклонное к себе отношение, поэтому несколько раз перебивал Слона и выражал свое несогласие с лагерными законами и правилами. Будучи неопытным учителем, Слон сбивался, путался, иногда не зная, что ответить наглому новичку.

Бесу надоело слушать это препирательство и словоблудие. Он встал и подошел вплотную к бывшему рэкетиру.

– Тебе не нравятся наши правила, фраерок? – по-блатному оскалившись, произнес «авторитет».

И хотя эти слова были произнесены тихим и спокойным голосом, от них веяло ледяным холодом. Новичок почувствовал угрозу. Он напрягся, словно готовясь к бою, но Бес, казалось, не замечал этого.

– Кто ты такой? – продолжил он, не меняя интонации. – Крутой бригадный чувак? Это на воле ты крутой, а здесь ты – никто. Хорошенько это усвой! А если еще раз вякнешь, я тебя урою на месте! Ты меня понял?

Экс-рэкетир сразу сник. Бес одной рукой взял его за подбородок, крепко сжал и, приподняв лицо, посмотрел прямо в глаза.

– Ты меня понял? – повторил он свой вопрос.

Как загипнотизированный крепыш несколько раз кивнул головой. Бес убрал руку, повернулся к Слону и лениво произнес:

– Слон, врежь ему пару раз, чтобы мои слова запомнились получше.

Тот, казалось, обрадовался этому приказу. Наконец-то он мог оправдаться за допущенные промахи. Гигант подошел к жертве и несколько раз сильно ударил в живот. Парень согнулся от боли и рухнул на колени. Бес кивнул Слону, и тот, подхватив под руки поверженного, вытащил его из курилки.

Назад он вернулся уже со следующим новым заключенным нашего барака.

Этому мужчине было далеко за тридцать. По крайней мере, по внешнему виду. Он был худощавым, но не хрупким, как первый новичок. Больше всего меня поразили его глаза – темно-синие, почти черные, бездонно-глубокие, как само небо. Никогда в жизни я не видел подобных глаз.

Попал он сюда за мошенничество. Но что-то подсказывало мне, что это – неправда. И что этот человек не должен здесь находиться. Бес тоже почувствовал несоответствие внешнего облика новичка со статьей, по которой тот был осужден.

– Расскажи нам, пожалуйста, за что это тебе пришили такую статью, – вкрадчивым голосом спросил он.

Мужчина совершенно спокойно обвел взглядом собравшихся. Наши глаза на миг встретились, и я отчетливо понял, что он абсолютно не боится этой блатной компании. Его лицо не выражало страха, что было так непривычно для этого мира. Этот человек смотрел на всех добрым, теплым взглядом. Мне даже показалось, что он испытывает чувство жалости и сочувствия к своим потенциальным мучителям.

– Я – странствующий монах. – Голос мужчины отличался от голосов предыдущих «новоселов» своей глубиной и спокойствием.

Эта фраза объясняла многое. Во всяком случае, для меня.

– По велению сердца и души я ходил по городам и селам. Встречался с разными людьми, по мере сил и возможностей стараясь помочь всем нуждающимся, лечил их тела и души. – Монах на секунду замолчал, вздохнул, а потом продолжил: – В одном из городов я отказался лечить пациента, пришедшего на прием. Я сказал, что не смогу вылечить его болезнь, потому что это – кармическое наказание за его грехи в прошлой и настоящей жизнях. И посоветовал изменить свое отношение к людям: постараться добрыми делами и поступками хоть как-то искупить содеянное зло. Он очень разозлился, и через пару часов я был арестован по обвинению в мошенничестве и шарлатанстве. Этот пациент оказался главным прокурором города. Он оперативно состряпал против меня уголовное дело, представив суду несколько ложных свидетелей, у которых я якобы выманил деньги обманным путем. Все в городе знали, что за лечение я никогда не требую платы, но это ничего не изменило. Суд приговорил меня к пяти годам лишения свободы в исправительно-трудовой колонии общего режима.

4
{"b":"23686","o":1}