– Пошёл ты, – сказал Артани просто, и больше не реагировал. Молча забинтовал руку, молча накинул запасной плащ и ушёл, наведя марафет по мере сил.

Алексис несколько минут сидел на кровати, безжизненно рассматривая забытую на столе шпагу ди Валя. Проклятый герб Ромейна. Он забыл, что Артани левша. А он сломал ему левое запястье.

«Роман, тебе будет больно, когда ты узнаешь, что Алиссинди не существует? Она не придёт к тебе, ди Валь. Она не придёт к тебе никогда!»

Стены комнаты показались неожиданно холодными и неуютными.

«Вернусь к Бьорк, – отстранённо подумал Сорра, – Радуйся, Роман, ты избежал своей участи, сумев ввести меня в заблуждение. А я-то, дурак наивный, купился. Кто кого, спрашивается, поимел? – с грустной философщинкой усмехнулся Сорра и решил, что переживёт. Интересно, а принцу ди Эрро он бы осмелился плюнуть в лицо? Титулы не имеют значения. Жалкий сноб.

«Почему я в тебя верю? Потому что я хочу верить, ди Валь». Алексис поднялся и постоял так немного, закрыв глаза, словно мучимый головокружением или невидимой, тонкой болью. Спицей в районе солнечного сплетения.

Роман оказался иллюзией. Просто иллюзией, образом, сотканным воображением ди Эрро. Возможно, на него подействовала магия перевоплощения. Существует огромное множество вероятностей - «что это было?» догадок - «чем это могло быть?» и реальности – «чем это стало».

Он был благодарен Роману за этот сон, излечивший от тёмной проказы. Он был уверен, что легко сможет проснуться, не понимая, что не вылечился, а лишь узнал имя собственной болезни. Он собирался проснуться, излечиться разом, лишь одним усилием воли, собственной решимости, не ведая о том, что спать и болеть ему суждено до конца жизни.

Сорру не занимала философия, требовалось что-то сделать с собственным стояком. Артани, наверное, здорово икалось, потому что яростно дроча в ванной, чтобы сбросить мучительное напряжение, Сорра поминал его худшими проклятиями, но, дьявол побери ди Валя, кончая, итаниец думал о нём. И не приходилось воображать девушек перед глазами - стоило представить ромейнца под собой, Алексиса прошило острейшим возбуждением - он кончил с хриплым стоном. Физическое облегчение не принесло морального. Стоило Роману свалить, Алексис места себе не находил.

========== 18 ==========

Роман потерянно стоял перед распахнутыми воротами гостиницы, а на голову словно упало небо. Безжалостное и неумолимое.

- Госпожа Алиссинди съехала сегодня утром, не оставив адреса, - сообщил услужливый приветливый привратник, не понимая, что случилось с молодым человеком, отчего он переменился в лице. Выглядит, ровно молнией поразило.

- Куда? Да кто его знает. Просто ушла, и всё. Вам плохо? Может воды дать?

Небо продолжало давить, лишив рассудок понимания, простой житейской действительности. Он не верил. Две ниточки встретились, переплелись, и судьба безжалостно щёлкнула ножницами, не оставив ни малейшей зацепки. Маленькой записочки. Нескольких, возможно сказанных слугам, слов... Ничего. Роман опросил привратника, Роман опросил всех. Никто не знал о купеческой девушке - Алисинди ровно в воду канула.

Роман вышел за ворота гостиницы, остановился, с тоской глядя на возвышающиеся напротив стены каменных домов, а затем побрёл потерянно и бесцельно, не в состоянии смириться с очевидностью. Алиссинди исчезла. Сладкий сон. А может, всё это и было сном? Кусочком промелькнувшего летнего счастья на бесконечной окраине осени.

Почему вкус разлуки столь горек? Потому что ты впервые влюбился, Роман Артани ди Валь, но любовь упорхнула от тебя.

Роман не понимал, в каком направлении двигается. Город смешался в бессмысленную череду безликих бесполезных улиц, а он искал, пока не стало ясно: надежда тщетна. Огромная шумная столица безразлично проглатывала людей, заставляя теряться и знакомых. Что говорить о девушке без адреса?

Собирая разрозненную информацию из памяти по крупицам, он не сдавался - побывал в порту, в окрестных магазинчиках, повсюду расспрашивая о госпоже Алиссинди Эрис. Она племянница купца. Как зовут купца? Он не знал. На него смотрели с жалостливым сочувствием, как на безумца.

Алиссинди ушла. А мир вокруг разом стал бесцветным и тусклым - солнце погасло и перестало светить. Оказывается, всё это время внутри него сияло собственной солнце. Волшебное солнце с нежным именем Алиссинди. Белоснежная вьюга-зима с искрящимися, переливающимися серебряной ртутью зрачками - звёздами.

«Звёздочка моя. Девочка моя туманная. Лучик солнца золотой. Ну, куда же ты ушла? Где искать тебя теперь, лебедь белую?»

Одна встреча, - не верил Роман, и понимал – а больше и не нужно. Он влюбился, совершенно пропал, граф Артани ди Валь. А ведь она хотела стать графиней.

Он продолжал искать. Сердце протестующее ныло, не желая соглашаться с потерей.

Алиссинди ушла. Легкомысленная девушка, не пожелавшая оставить никаких сведений, вряд ли подозревала, что забрала с собой тепло сердца Артани. Кусочек опалённой души, поверившей, что для неё не всё потеряно.

Часы на городской башне пробили десять - в поисках незаметно пролетели два часа. Несмотря на охватившее отчаяние, Артани сделал всё, что мог. Перерыл и перебрал все возможные места, побывал на улице, где они встретились, словно грязь и разбитые ящики могли дать подсказку. Но безумцы одержимы идеей. Он не надеялся, но лелеял смутный отблеск надежды, что, возможно, девушка в суматохе могла обронить некую вещь - что угодно, дающее шанс. Всё бесполезно.

Пора было возвращаться в Академию... «и терпеть насмешки Алексиса».

Романа передёрнуло. Сейчас, в эту минуту, он был слишком уязвим, открыт душой, чтобы суметь достойно ответить Сорре и выдержать нападки. Понимал - скажи Алексис хоть фразу, и он сорвётся. Либо накинется в попытке убить и размазать по стене, либо просто расплачется от несправедливости жизни, происходящих в ней постоянно разочарований. Ведь именно в такие моменты вера подвергается испытанию, потому что раз за разом, сталкиваясь с плохим, невольно перестаёшь верить в хорошее, начинаешь подсознательно бояться, ждать подвоха.

Последний раз схожее состояние он пережил, когда очнулся на берегу моря с пробитой головой. Очнулся и осознал: в его жизни не осталось ничего.

<b>Ромейн. Тени прошлого </b>

... Враги пришли ночью, напали страшно. Замок стоял в осаде всего один день. Тайным выходом к королю был послан гонец просить помощи, и прибытия королевской армии ждали с безумной надеждой, как ожидают спасения от смерти.

В подвалах было достаточно еды, чтобы продержаться в течение месяца. На стенах дежурили солдаты и вооружённые крестьяне, стянувшиеся с соседних деревень. Были женщины, дети. Помогали носить тяжёлые вёдра с водой, заполняли котлы, жгли дрова, чтобы в случае нападения облить врагов кипятком.

Собирались по всему замку копья, оружие, мечи, сняли со стен даже фамильное и обезоружили пустые доспехи рыцаря – кому-то они пришлись впору. Строгались рогатины, из амбаров стащили вилы. Никто не оставался без работы. Мужчины вооружались, затачивали мечи, подбирали оружие, справу. Спешно сооружались ловушки. Ромейнцы готовились, с тревогой вглядываясь в горизонт, ожидая нападения. Отец, брат и Гайто Раван непрерывно совещались, взяв на себя командование обороной крепости.