Горимус поднёс к запястью браслет, активируя кристалл связи с Рогозой.

– Есть успехи? – устало осведомился Сильва, всплывая объёмным лицом в свете высветившегося в ночи луча.

– Роман и Алексис, – лаконично поделился Горимус.

– Не сомневался. Вдвоём?

Абель кивнул.

– Понятно. – Сильванир дан Рогоза замолчал. – Ты, старый хрыч, ведь не удержался?

– Прости, Силь.

– Ничего. Давай угадаю – он не стал слушать.

– Ты не ошибся.

– Я редко ошибаюсь, – не без самодовольства отозвался директор и перешёл к делам, – Были другие кандидаты?

Абель отрицательно помотал головой:

– В этом году удивительно слабый набор, и в прошлом был не лучше. Нынешняя молодёжь не перестаёт разочаровывать. А ведь были времена – студиозы проходили в полном составе. Магия вырождается и умирает, король приказал снизить критерии. Может, он прав?

Рогоза меланхолично повертел пилочку в своих руках. Стало понятно, что в этот очень ответственный для студиозов момент основатель Академии занят очень ответственным делом: приведением ногтей в порядок.

– Много ещё осталось? – спросил Абель.

– Семеро. – Он назвал фамилии студиозов, отметив, чем отличились.

Были среди них и три итанийца. Лис Браво упорно барахтался в болоте, а Алиса и Сидер попали в один портал, вздумав начать целоваться в процессе. Страсть многих губила, но редко спасала. Директор сдержанно улыбнулся, заметив, что навыки пары на среднем уровне, но они выбрали очень необычную тактику: пятились шагами спина к спине, но неумолимо продвигались к цели. По времени студиозы не укладывались, однако директор отметил упорство и старание.

– Зачтёшь их в виде исключения. Я активирую переброску.

В остальном картина по отчётам наблюдателей – а они присутствовали на экзамене, несмотря на все заверения учителей – была печальна. Большая часть студиозов активировала амулеты до начала серьёзной заварушки. Роман и Сорра оказались единственными, кто добрался до цели, сумев уложиться по времени.

– Никогда бы не подумал, что принц обжулит тебя в картах. Ты ж старый прохвост, Абель, – Рогоза хохотнул, дав понять, что находит произошедшее забавным.

– Сильва, есть кое-что серьёзное, – позволив старинному приятелю повеселиться, Горимус потёр переносицу и перешёл к тому, о чём собственно хотел сказать. – Роман потерял амулет.

Лицо основателя моментально окрасилось беспокойством.

– Плохо дело, но он ведь не один?

– Один. Сильва, прости дурака, хотел как лучше, – Горимус скрипнул зубами, не закончив, что сделал хуже.

Пилочка Рогозы, дрогнув в руках, внезапно полетела в стенку, воткнувшись и уйдя в дерево наполовину.

– Старый идиот! – Сильванир уже тянулся к видзору связи, – Сегер, поднять пятый курс. Чтобы через десять минут прочистили весь седьмой сектор. Разыскать ди Валя. Срочно.

***

Музыка продолжала звучать, наполняя стены скорбью, а затем смолкла. Роман посидел, прислонившись лбом к крышке клавесина, и поднялся, понимая, что позволил себе забыться, а горевать – не время и не место.

Стоило вернуться. Наверное, Сорра и мэтр Горимус успели поговорить. Пространство внезапно скрутилось под ногами, и Роман не успел понять, что происходит. Артани затянуло в тёмную воронку и выбросило в темноте. Он оказался сидящим на каменистой влажной земле. Вышедший из-за туч диск луны осветил мир, открыв глазам расколотые глыбы в зарослях травы и темнеющие руины замка, перевитые артериями плюща.

Роман Артани находился на древних развалинах. Вокруг по-прежнему шумел лес, на землю давно спустилась ночь, и слабый свет луны стал единственным ориентиром в пространстве. Артани неплохо владел огнём, поэтому не растерялся и, моментально создав огненный пульсар, подвесил в воздухе.

Огонь отчётливо высветил разобранные временем каменные колонны, в чьих трещинах обосновались растения и чернеющий зубами камней остов фундамента. Сквозь гигантские разломы обвалившихся стен запросто могло пройти несколько человек – собственно, и стен практически не сохранилось. Когда-то здесь был замок, но очень давно – память сохранилась скелетом основания и грудами булыжников, проявляющихся в лунном свете. Сделалось не по себе, и в животе образовался сжатый комок страха.

– Алексис? – Роман позвал напарника очень тихо, боясь шуметь и привлечь внимание темноты; следовало позвать громче, но Артани интуитивно знал – Сорра не придёт.

Они не прошли испытание. Наверняка мэтр Горимус разозлился и решил немного проучить за самонадеянность, предлагая повторить, но в одиночку. От учителей Академии неизвестно, чего ожидать. Внешняя форма обучения облекалась в жёсткие правила, но внутренняя суть не имела формы, и студиозам приходилось проявлять инициативу, думать и нередко действовать на ощупь, в потёмках, на свой страх и риск.

Роман не имел ничего против повторить в одиночку. Несправедливость и нарушение правил грызли совесть, а он не считал себя настолько слабым, чтобы не справиться без Сорры. Вот только всё необходимое осталось у напарника. Поисковика не было, а собственный амулет Артани выбросил в начале испытания, о чём не раз жалел в процессе. Искушение активировать представлялось огромным – не будь рядом Алексиса, он бы не удержался... или удержался.

Граф упрямо вздёрнул подбородок и стиснул зубы, не желая сдаваться раньше времени и предаваться панике – наоборот, он сделал глубокий вдох и успокоился, прикидывая перспективы. Роман плохо ориентировался и не имел представления о направлении. Благоразумие подсказывало не рисковать. В ночном лабиринте гораздо больше опасностей, чем при свете солнца. Самое разумное, что мог сделать Артани – развести костёр и дождаться рассвета. Алексис Сорра вознёс бы хвалу, сообщив, что граф не растерял мозги и способен их использовать хотя бы изредка.

Роман Артани запалил пламя и, вытащив меч, уселся ждать, чутко прислушиваясь к происходящему вокруг, готовый отреагировать на малейшую опасность. Он размышлял об Алиссинди, улыбался, вспоминая девушку, но постепенно картинки стали наплывать на него, становясь более размытыми и одновременно отчётливыми. Он словно вошёл внутрь собственных мыслей, начал видеть образы...

Роман засыпал, не замечая, что пространство вокруг него начинает стремительно вымораживаться, а костёр, подпитанный магическим огнём, постепенно гаснет, становясь всё меньше и меньше, пока, взвившись жалким дымком, пламя не умерло до конца. Прозрачные отливающие лунным серебром пальцы протянулись и затушили упрямую свечку, погасив фитилёк. А затем призрачные фаланги потянулись к задремавшему юноше, замок начал оживать, наполняясь голосами, смехом, музыкой, призывным шёпотом...

Музыка зазвучала. На секунду Роману показалось, что у него слуховые галлюцинации, но он отчётливо услышал клавесин, бросился к звукам, вспомнив – играет мама. Дом рядом – стоит прибавить шаг, и он...