Принц стремительно развернулся и вышел, не оглядываясь, с силой хлопнув дверью.

– А если мы устраним Романа? – задумчиво протянул Тарен, когда ди Эрро ушёл и в светлой комнатке Алисы стало на удивление неуютно и стыло. Атмосфера отчуждения дала о себе знать.

– Виконт, вам жить надоело? – одёрнул Сидер, «просыпаясь» и сбрасывая ноги. – Когда принц узнает правду – а Алиссин узнает – жить мы будем ровно один промежуток от первого его удара до второго.

– Можно открыть ди Валю глаза... но каким способом, чтобы принц не смог нас заподозрить? – протянул Тарен, предлагая поразмыслить.

– Алиссин, может, и ведёт себя как дурак, но он не дурак, – фыркнула Алиса и поднялась, – Я определённо за. Роман ди Валь должен знать всю степень своего грехопадения.

– Душа моя, – пропел Сидер, обаяя Алису нежным взором, – Не путай акценты. Грехопадение совершил ди Эрро, ну а мы, похоже, пытаемся взять на себя роль его духовников.

– Сомнительная роль, – вставил Тарен.

– Не знаю, как вы, но лично мы, – Лис Браво скромно намекнул на себя, – Пытаемся позаботиться о моём будущем.

Примерив к лицу страусовые перья, раздобытые в гардеробной Алисы, придворный скорчил манерную гримасу, наградил присутствующих томным взглядом  и, дождавшись эффекта, выбросил игрушку, занявшись остальными аксессуарами.

– Бедный Браво, граф украл у вас место фаворита. Каков наглец! – компания грянула хохотом, напряжение моментально развеялось, уступив место весёлости.

– Тебе хорошо смеяться, – Лис, смотав шёлковый шарф Алисы, запустил комком в Сидера, – Никто не украдёт место шута.

– С ролью шута нынче неплохо справляется принц, – колко заметил барон и, развернув пропитанный духами шарфик, изобразил, что он бьётся в любовном экстазе. Правда, разыгранный экстаз быстро сменился агонией театрального удушья.

Алиса, отобрав у одного шарф, у второго веер, рассержено топнула ножкой:

– Клянусь ветрами Итании, я сама расскажу Роману, даже если после этого ди Эрро убьет меня собственной рукой!

– Ласточка моя, вы меня пугаете, – изобразив притворный ужас, немедленно отреагировал Сидер, – Не радуйте Тарена – он треснет от счастья. Лучше давайте я всех спасу! – предложил он бодро и, поймав метко брошенную Лисом юбку, водрузил на голову, – Оденусь девушкой и буду выразительно прогуливаться перед Артани ди Валем. – Сидер немедленно проделал, что говорил, изображая комичную паву, и выразительно похлопал ресничками, заставив компанию слечь от хохота, – Хотя нет, вдруг он на меня клюнет?

Сидер отвергающе сдёрнул юбку и увернулся от разгневанной Алисы. Разговаривать серьёзно с балаганными фиглярами было решительно невозможно.

– А может, чёрт с ними, обоими? – неожиданно подал голос Лис Браво и, освободив туалетный столик, уселся за стол, подвигая к себе недоеденное пирожное, – Господа, мы строим заговор... – он поднёс ложечку ко рту, собираясь развить мысль, но крем оказался вкуснее мысли.

– Ах, заговоры – прелесть! Люблю заговоры! – Сидер с характерным Алисиным визгом похлопал в ладоши, прыгая от фурии ди Бьорк и, подлетев к Браво, вырвал пирожное, заталкивая в рот, – Не отфлефайфесь, Лиф... Мы фсе фнифание. Уи-и-и-и-и...

Алиса ди Бьорк, нагнав барона, обрушила кулачки, и придворный подавился, закашлявшись. Фрейлина немедленно постучала по спине.

– Как с вами разговаривать – вы не слушаете, – обиженно пробурчал Лис, потянувшись к следующему пирожному, но его решительно перехватил Тарен, знающий, что если Браво доберётся до сладкого, оно отпустит его не скоро.

– Лис, продолжайте, мы слушаем.

– Я пытаюсь это сделать, Тарен. Только не ешьте безе и оставьте шоколадного мишку!

– Говори, несчастный! Или он умрёт! – Сидер немедленно взял шоколадную фигурку в заложники и, перехватив пальцами, изобразил уморительное пожирание, но не съел – вернул Браво.

– Послушайте, друзья, а что если причина не стоит переполоха? – махнув шоколадкой, спросил Браво, – Всё, чего мы добились – разбудили в ди Эрро дракона, и он пыхает гневом. Пусть принц упивается своей любовью. Нравится унижаться – пусть унижается. Дадим безумцу отведать плоды собственного безумия, – он захрустел фигуркой. – Не факт, что принц свалится в пропасть, но он точно свалится или свалит нас, если мы продолжим вставлять палки в колёса.

Сообщив, что хотел, Браво получил заслуженную коробку и занялся любовью с пирожными.

– А ведь Лис чертовски прав, – тихо пробормотал Тарен, досадливо теребя губу, что сам не додумался, – Мы подняли суматоху, – он укоризненно посмотрел на фрейлину, – Ударили в барабаны, а войска противника нет. Оставим ди Валя на время в покое.

– И ждёт нас покой! – провозгласил ди Оран, перебивая мысль.

– Или мы покойники! – закончил Лис Браво и шлёпнул по пальцам пронырливого барона, пытающегося утянуть кусок.

– А-а-а! Поступайте как знаете! – Алиса досадливо плюхнулась на диван, –  Я своё мнение сказала.

– Алиса, я не предлагаю совсем ничего не делать, – поспешил утешить Тарен ди Нуайль, – Шаги мы предпримем, но за нас их сделают другие. А с вашей стороны требуется лишь одно... – виконт замялся.

– Перестаньте пилить Алиссина – он не бревно! – пришёл на помощь барон, мужественно принимая огонь на себя.

***

Лезть в чужие отношения действительно не стоило, но виконт Тарен ди Нуайль предпринял ряд обещанных шагов. Тара умел таскать каштаны из огня чужими руками и, попросив аудиенции директора, выразил беспокойство о судьбе Его Высочества, тонко намекнув, что принц в последнее время ведёт себя странно. Виконт волнуется, перемены поведения могут быть связаны с артефактом. Принц не осознаёт опасности, позволяет себе трансформации высшего уровня.

Тарен ди Нуайль зря беспокоился. Сильванир дан Рогоза знал о чужих проделках, но политика Академии – не вмешиваться в дела учеников, тем более, до края пропасти было далеко, и Сильванир не считал отношения настолько серьёзными. Молодость - время горячности, пылкости, ошибок... увлечение пройдёт, голова остынет, а голова ди Эрро директору нравилась, чтобы придираться и выгонять из Академии.

Не считая своего откровенного закидона, принц не совершал ничего предосудительного. Под влиянием Артани итаниец вёл себя сдержанно, старался не ссориться с классом, более того - был вынужден извиниться. Где бы это записать? Роман не одобрил идею провокаций. Артани предложил поменять спарринг-партнёров, если Алексису настолько неймётся побыстрее... и ворчащему Алиссину пришлось угомониться и согласиться с тем, что на тренировках его устроит граф.

Сорра моментально приглох, и стоило прекрасному Артани неодобрительно нахмурить брови, итаниец вёл себя тише воды - ниже травы. Днём он мог потерпеть, а ночью Алиссинди топила ромейнца в страсти, отрываясь за все издержки днём - покусывала, вылизывала, мучила до изнеможения, вынуждая умолять о продолжении.