Собственно, дело было так. Один ППСник, культурно проводивший время в обществе своей подружки, подчинился требованию любимой срочно отвезти ее домой. Мол, мама волнуется, а папа – просто ужас, и милицию не любит. Повез-то, он повез, но для более близкого прощания заехал в небольшую приморскую рощицу. И, как на грех, их любимое место оказалось занятым. Девушка стала «ломаться» и, доблестный страж порядка, не вынеся такого разочарования, взял в руки рабочий «демократизатор» и вышел пообщаться с «захватчиками». Но те, испугавшись своей наглости, подхватив на плечи мешок, нырнули в припаркованную неподалеку «семерку» и скрылись в неизвестном направлении, оставив поле боя за представителем власти. Довольный победитель, удовлетворившись содеянным, тронул свое авто вперед, и грохнулся передним колесом в довольно глубокую яму, из которой и вытаскивал свою машину всю оставшуюся ночь. Девушка, естественно, домой не попала, получила нагоняй от родителей и отказала парню в доступе к телу. О чем он, собственно, и жалился своим коллегам и приятелям, проклиная ночных копателей.

История каким-то образом дошла до Сашки, который обладал аналитическим складом ума и внимательно читал приходящие ориентировки. Он взял за шкирку этого милиционера и потребовал показать место происшествия. Осмотрев яму, потребовал кинолога с собакой, и собачка показала присутствие взрывчатки. Отвергнутый любовник охнул и начал давать довольно четкие приметы машины и тех, кто на ней уехал, поскольку, к счастью, обладал хорошей зрительной памятью. Он даже запомнил одну цифру номера автомобиля. Проверить все «семерки» в городе особого труда не составило. И ее нашли, нашли и ее хозяина, причем русского по национальности. Но и машина была сожжена, и с парнем поговорить могли разве что ангелы или черти. Впоследствии выяснили: участвовал он в первой компании, был в плену, потом выкупил его кто-то на радость родителям, но, похоже, прихватили его «духи» на чем-то. Может, убить кого заставили, может, еще что. Отпустили, а теперь напомнили и о себе, и о его грехах. Но ниточка пошла и клубочек закрутился. Появились люди, появилась возможность. Да вот только слово «взрывчатка» загуляло по городу от одной старушки к другой, с каждым часом увеличиваясь в количествах и обрастая новыми подробностями. Потом в кабинете начальника появился мэр и, оценив окружившую его напряженную обстановку, потребовал объяснений. В общем, вставал вопрос об огласке информации, и Леший, поняв, что режим их работы будет меняться, поехал домой спать.

Он отвел себе на сон три часа, грохнулся на диван и тут же отключился. Ему опять снились сны. Было их много, они наслаивались друг на друга, мешали что-то понять и абсолютно не запоминались. Это было удивительно, потому что в прошлой нормальной жизни Алексей их видел раз в год по обещанию. Звонок будильника оторвал его от созерцания вороного коня, мчащегося под звездным небом. Конь был красив, небо – прекрасно, а диван удобным и родным, но пора было вставать. Приходил в себя уже в душе, мысленно удивляясь, что за это время ни разу не зазвонил телефон. Затем сварил себе крепчайшего кофе и, попивая его маленькими глоточками, начал выстраивать план дальнейших действий. Действий было много, а времени все меньше и меньше. Неожиданно для себя отметил, что за эти два дня ни разу не позвонила Оксана. Отметил, и решил позвонить в автосервис, по срокам его «ласточка» должна быть уже готова. Включил телек, нашел новости (надо же узнать, что в стране творится), устроился поудобнее в кресле и расслабился. Меч призывно блеснул зеленоватой сталью, и он не удержался. «Ко мне, Старый», и вот клинок уже в руке, сверкает и радуется долгожданной встрече. Им хорошо было вместе, и знали это они оба. Леший чувствовал, как уходит из него усталость и напряженность последних дней. Голова становится легкой и светлой, а тело –  сильным и готовым к борьбе.

«Хорошо с тобой, приятель. Слушай, если ты уж такой волшебный, может быть, подскажешь, где найти тех, кого мы ищем?» Меч полыхнул изумрудами, и Леший увидел их всех. Трое мужчин и две женщины. Женщины и двое мужчин явно кавказской внешности, а последний как в анекдоте – высокий, стройный, голубоглазый блондин. Они жили на съемной квартире, практически в центре, в одном из «шанхаев» старого города. Практически в километре от отдела и от администрации города. Он знал о них практически все. Знал, что четверо из них готовы умереть и, скорее всего, сделают это. Но самое главное, он знал, что адская машинка еще в разобранном состоянии, а имеющиеся у них два «пояса шахидов», пока мирно лежат в сумке, а сумка лежит в автомобиле, припаркованном около дома.

- Старичок ты мой. Что же для тебя сделать, ты же столько людей спас.

Леший от восхищения, проорал это в полный голос. Груз упал с плеч, гнида будет раздавлена. И очень нежный и красивый детский голосок в голове.

- Это самое малое, что я могу для нас сделать.

Леший ойкнул.

- Старый, это ты? Это ты таким голоском разговариваешь?

Клинок весело поблескивал и искрился, но никаких звуков, кроме бубнящего диктора новостей, не было.

- Ничего. Все равно это очень здорово. А поговорить мы еще поговорим.

Он быстро оделся и выскочил на улицу, пора было делать дело.

Уже на подъезде к отделу ему пришла в голову одна гаденькая мысль: «Как я объясню способ получения информации?» Попросил таксиста ехать помедленнее и начал думать. Решение пришло практически мгновенно. Дом, в котором жили террористы, ему сразу показался знакомым. И поняв, что с этим связано, улыбнулся и набрал номер телефона.

21

Георгий Алмазов, он же Жора, он же Гоша, он же Гога, он же «Репей» был сыном скромной дочери еврея-стоматолога и безвременно ушедшего цыганского барона. Как случилось такое чудо, не могли объяснить ни еврейские мудрецы с их великими книгами, ни цыганки-гадалки с их все знающими колодами. Но факт в виде Жорика Алмазова был налицо, и это повергало в некоторое смущение и еврейскую общину, и чернявых и шумных жителей хутора Зимнего, которые и отказаться от него не могли, и признать за своего душа не лежала. Жора же при необходимости выдавал себя то за еврея, то за цыгана и жил легко и весело. Быстро зарабатывал шальные деньги и также быстро их спускал на всякие глупости.   «Репей» был личностью авантюрной, не всегда адекватной, но очень талантливой. Правда, его таланты почему-то проявляли себя исключительно в криминальной плоскости, а именно в мошенничестве. Многим не очень порядочным и не чистым на руку гражданам он помог избавиться от лишних денежных знаков, при этом умудрившись ни разу не сесть. Но когда в смутные 90-е за очередное его предприятие рассерженные и обманутые компаньоны решили прервать это безобразие кардинальным образом, Жора объявил себя истинным саброй, и рванул на землю предков. В Израиле он прожил около двух лет, а потом так же неожиданно появился в родном городе, объяснив немногочисленным приятелям и многочисленным любовницам, что воевать с арабами его в советской школе не учили, и вообще он испытывает огромную симпатию к этому замечательному народу. Прибыв на Родину, Жорик несколько остепенился. Стал называться Георгием Романовичем и активно занялся посреднической деятельностью, для чего вступил в активные взаимоотношения с представителями буквально всех силовых структур, имевшихся в городе. Ставши «агентом всех разведок», он ненавязчиво намекал заинтересованным лицам, что есть люди способные решить их вопросы за определенное вознаграждение. Потом, используя возможности своих кураторов, эти ситуации разруливал и спокойно жил на полученный процент.

Лешему он достался по наследству от предшественника, и по началу никаких хороших чувств не вызвал, так как активно пытался его втянуть в свои сероватые делишки. Но после того как Алексей на пальцах и статьях уголовного кодекса показал Жорику, к чему может привести одна из его операций, тот проникся к нему глубоким внутренним уважением и никаких вольностей больше не позволял. Кстати, это был его единственный агент, который никогда не забывал поздравить с праздником в день основания службы, но звучало это таким образом: «Поздравляю вас с нашим профессиональным праздником», не больше и не меньше.