Вопрос: Когда вы получили завещание Гитлера?
Ответ: Завещание Гитлера ко мне не поступило. 24 или 25 апреля 1945 года телеграфно или по телефону было сообщено мне в армейскую группу генералом Кребсом о том, что подполковнику генштаба Иоганмейеру поручено вручить мне завещание фюрера и что его нужно забрать на самолет «Физелер-шторх» с командного пункта в Берлине.
Я дал приказ отправить несколько самолетов «Шторх». Мой приказ был выполнен, но ни один из посланных самолетов не возвратился. Причина осталась для меня неизвестной. Полагаю, что подполковник Иоганмейер погиб в пути.
Таким образом, содержание этого документа мне осталось неизвестным.
Вопрос: Направляя вам текст политического завещания, Гитлер этим актом назначил вас исполнителем его последней воли. Какое место предназначалось вам Гитлером в руководстве Германией?
Ответ: Повторяю, что текст завещания Гитлера мне остался неизвестным. Могу лишь сказать, что 22 апреля 1945 года, когда я был в ставке Гитлера, личный его адъютант генерал Бургдорф объявил мне, что я намечен Гитлером на пост главнокомандующего всеми сухопутными силами Германии. Сам фюрер мне об этом ничего не сказал.
Вопрос: О чем был ваш последний разговор с Геббельсом?
Ответ: Геббельс ожидал меня в помещении рядом с блиндажом фюрера. После того как я вышел от Гитлера, у него находились государственный секретарь доктор На-уман, доктор Морелль, рейхсляйтер Борман и генерал Бургдорф, который меня сопровождал.
По просьбе Геббельса я коротко изложил ему доклад, который только что сделал фюреру, затем перешел к вопросам общего военного порядка, особенно остановившись на борьбе за Берлин. В основном это были те же вопросы, о которых докладывал Гитлеру.
Я воспользовался моментом для того, чтобы узнать от Геббельса его мнение о внешнеполитическом положении. Об этом Геббельс мне заявил следующее: «Я могу только подтвердить то, что вам сказал фюрер. Для возможных переговоров с западными державами нам нужен устойчивый фронт на востоке, по крайней мере на некоторое время, чтобы иметь мощный фактор, с которым пришлось бы им считаться... Вы единственный человек, который вырос для выполнения этой задачи и на которого мы можем положиться. Вы можете быть уверены, что мы, со своей стороны, сделаем все, чтобы эти новые жертвы были принесены не напрасно... Вам может показаться, что дальнейшее сопротивление бессмысленно, но я вас заверяю, что ваша задача огромной важности. Она нам позволит не упустить последнюю возможность».
По поводу принятого фюрером решения остаться в Берлине и покончить с собой, Геббельс мне сказал: «Я точно такого же мнения, как и вы, я испробовал все возможное для сохранения его жизни и пытаюсь сделать это еще. Но вы знаете фюрера, и я не надеюсь на успех. В худшем случае я позабочусь о том, чтобы неприятелю в качестве трофеев не досталось тело фюрера».
Затем я по совету Бургдорфа предложил Геббельсу отправить на моем самолете из Берлина по крайней мере его детей, если он сам твердо решил не уходить из Берлина. На это мне Геббельс ответил так: «Ни я, ни моя семья не переживем фюрера. Если падет фюрер, падет национал-социалистское государство, и тогда не будет существовать и фамилия Геббельс».
У меня создалось впечатление, что в эти дни Геббельс был самой энергичной личностью в окружении Гитлера. Он предусмотрел и подготовился ко всем возможным случайностям. О завещании Гитлера Геббельс мне ничего не сказал.
После этого разговора с Геббельсом я от Кребса хотел узнать подробности об оборонительной зоне в Альпах. Он сказал мне, что все приводится в соответствующий порядок и что о подробностях он меня еще проинформирует. Однако я этой информации не дождался.
Затем я хотел переговорить с Риббентропом, чтобы узнать от него о политических возможностях выхода из войны, о результатах переговоров с англичанами и американцами, но его не дождался. Я должен был в связи с предстоящим тяжелым ночным полетом ехать в Штакен к своему самолету.
Вопрос: Получали ли вы какие-либо указания от Гитлера после 22 апреля 1945 года?
Ответ: После встречи 22 апреля 1945 года я никаких указаний принципиального порядка больше от Гитлера не получал.
Вернувшись в штаб армейской группировки, я по своей инициативе направил фюреру радиограмму, в которой от имени солдат и офицеров Центральной армейской группировки и от себя лично просил Гитлера изменить свое решение и сохранить себя, как главу государства, для продолжения войны.
В этой же телеграмме я заверял Гитлера в своей безусловной преданности и решимости продолжать войну до последнего дыхания. Одновременно я указал, что подчиненные мне войска вполне боеспособны и готовы выполнить любое приказание Гитлера. Текст этой телеграммы был мною согласован с моим начальником штаба генерал-лейтенантом фон Нацмером и командующими армиями моей группы войск: 1 танковой — генералом танковых войск Нерингом, 4 танковой — генералом от инфантерии Глезером, 7 пехотной — генералом фон Обстфельдером и 17 пехотной — генералом от инфантерии фон Гассе.
В своей ответной радиограмме Гитлер сообщил, что он не намерен менять принятого им решения, и призвал мои войска к участию в битве за Берлин. Одновременно он выразил мне благодарность за проявление чувства верности и преданности.
Вопрос: Вы приняли участие в битве за Берлин, согласно приказу Гитлера?
Ответ: Армейская группировка «Центр» должна была принять непосредственное участие в боях за Берлин, и в связи с этим все лишние силы должны были двигаться к Берлину по маршруту Герлиц— Бауцен — Кенигсбрюк, одновременно связывая вражеские войска. Однако сложившаяся к тому времени обстановка на участке моей армейской группировки не позволила мне принять участие в этой битве.
Вопрос: Почему?
Ответ: В последние дни апреля 1945 года сильно обострилось положение на моем правом фланге (1 танковая и частично 17 пехотная армии) и создалась опасность разрушения его целостности, что угрожало потерей важного промышленного района Брно. Стало необходимым изменить боевую задачу. Соответствующие предложения мной были направлены в ОКХ, причем они не отличались от тех, которые я лично докладывал Гитлеру в середине апреля 1945 года, а именно: планомерное отступление, по крайней мере из восточного выступа Брно — Моравска Острава, и, таким образом, значительное укорочение фронта, согласованное с передвижением армейской группы «Юг». Кроме того, я требовал свободы рук в отношении Бреслау.
Моим стратегическим замыслом было, сдерживая стремительный натиск советских войск, отвести свои войска на территорию Германии, чтобы там продолжать борьбу в составе германских вооруженных сил, предназначавшихся для обороны так называемой внутренней германской крепости. Основываясь на моем мнении об общем положении, я разослал в свои армии приказы со схемами, предусматривавшие общее отступление на запад. Как реагировало на эти мои действия верховное командование, я подтверждения со стороны ОКХ не получил.
2 мая 1945 года события в районе Моравска Острава — Троппа, где некоторые части не смогли устоять перед непрерывными русскими атаками, заставили меня немедленно очистить восточный выступ. Я приказал 49-му горно-егерскому корпусу быстро отступать. В результате — весь этот отрезок фронта пришел в движение.
Тогда же, согласно приказу ОКХ, началось контрнаступление 4 танковой армии на север к Берлину, однако это контрнаступление добилось лишь местных успехов. 7 армия, стоявшая против американцев, не удерживала фронт севернее Дрезден — Хемниц.
2 мая 1945 года, после того как было объявлено о смерти Гитлера, положение резко изменилось в еще худшую сторону. Если до сих пор на фронте и в тылу была сильно поколеблена боеспособность малоподготовленных частей, то с этого момента был сломлен дух проверенных опытных войск.
