Согласно последней воле Гитлера, трупы должны были быть сожжены. Я не желаю, якобы сказал Гитлер, чтобы мое тело было выставлено напоказ в Москве.

Три эсэсовца положили трупы Гитлера и Евы Браун в воронку от снаряда, облили бензином и подожгли. Так как трупы сгорели не дотла, они после этого были засыпаны в воронке землей.

В ночь с 30 апреля на 1 мая 1945 года я впервые узнал, что Гитлер уже в течение 15 лет жил с Евой Браун. 28 апреля Гитлер, одетый в форму фольксштурма, в имперской канцелярии вступил с Евой Браун в брак. Этим браком Гитлер хотел узаконить перед смертью свое пятнадцатилетнее сожительство.

Завещания Гитлера я не видел, и мне не удалось узнать, что он писал.

В 13 часов 1 мая генерал Кребс вернулся в имперскую канцелярию.

Русские, как и следовало ожидать, отклонили предложение о перемирии и потребовали безоговорочной капитуляции Берлина.

Моя точка зрения снова уперлась в упрямство Геббельса, которого поддержали преданные ему Борман и Кребс. Капитуляция была отклонена. Я получил разрешение для проведения прорыва, который ранее намечал на вечер 30 апреля. От обязательства молчать о смерти Гитлера я был освобожден.

Между тем обстановка, как и следовало ожидать, осложнилась настолько, что о прорыве теперь нельзя было и думать. В ночь с 1 на 2 мая я капитулировал вместе с частями, с которыми еще имел связь, и сдался в плен русским войскам.

Находясь уже в плену, я слыхал, что труп Гитлера не был обнаружен. Это обстоятельство породило у меня сомнение, не является ли смерть Гитлера мнимой.

События, произошедшие с 30 апреля до вечера 1 мая, меня сильно потрясли, и сообщение о смерти Гитлера я воспринял как непреложную истину. В то время мне вообще не приходила в голову мысль о том, что окружение Гитлера могло воспользоваться моей доверчивостью и обмануть меня. Я верил, что Гитлер мертв, и поэтому не случайно решился вечером 30 апреля сказать Геббельсу:

«Не будет ли нас упрекать в дальнейшем история, что мы в точности выполняем волю самоубийцы (имелся в виду категорический отказ от капитуляции). Гитлер покинул нас в этой ужасной обстановке, и поэтому мы имеем право действовать по собственному усмотрению».

Умер ли Гитлер, я не решаюсь утверждать, располагая только тем, что я лично видел и слышал. Перебирая в памяти все разговоры Гитлера и моменты, связанные с его жизнью в последние дни, я задаюсь вопросом: что может говорить за то, что Гитлер еще жив? — и отвечаю себе:

1. Животный страх Гитлера перед смертью и нескрываемые заботы о своем «я».

2. Отправка адъютантов 28 апреля из Берлина. Они, как говорили, имели поручение вывезти из Берлина важные документы. Это понятно. Но они могли также иметь специальное задание подготовить место для Гитлера после намечавшегося побега.

В этом случае интересно, конечно, знать, по какому маршруту и в чьем сопровождении оба адъютанта покинули имперскую канцелярию.

3. Деловитое поведение, без тени скорби, самых близких сотрудников Гитлера — Кребса, Бормана и Геббельса, когда они меня ставили в известность, что Гитлер умер.

4. Обязательство о сохранении в тайне смерти Гитлера, которое от меня потребовали. Это, конечно, могло быть сделано по военным соображениям, чтобы не вызвать беспокойства в рядах защитников Берлина. Но вполне возможно, что те, кто помогал бегству Гитлера, стремились выиграть время.

5. В многочисленных помещениях убежища фюрера постоянно жило большое количество людей. Очень трудно себе представить, чтобы подробности самоубийства, вынос трупов из убежища, их сожжение в саду могли держаться в секрете.

После моего пленения я беседовал с группенфюре-ром СС Раттенхубером, начальником личной охраны Гитлера, и с его адъютантом штурмбанфюрером СС Гюнше. Оба заявили, что им ничего неизвестно о подробностях смерти Гитлера. Я не могу этого допустить. Не связывает ли всех посвященных в это дело клятва?

Несмотря на приведенные мною доводы, которые вызвали у меня сомнение в правдивости сообщения о смерти Гитлера, я все же думаю, что Гитлер действительно умер. Мотивы для такого заключения следующие:

1. Физическое и душевное состояние Гитлера.

Гитлер представлял из себя душевную и физическую развалину. Я не могу себе представить, чтобы человек в таком состоянии способен был передвигаться по разрушенному Берлину. Правда, можно возразить, что Гитлеру могли помочь и увезти его.

Возможности уйти в ночь с 29 на 30 апреля еще были — через станцию Зоологического сада на запад Берлина и через станцию Фридрихштрассе на север города. По рельсам метро можно было пройти часть этого пути сравнительно безопасно. Но при этом не надо забывать, что бегство Гитлера, несмотря даже на большую конспирацию, при наличии беспорядка в Германии не могло долгое время оставаться секретом для общественности.

2. Вылет Гитлера на самолете из Берлина совершенно исключен. Запасной аэродром в Тиргартене не действовал с обеда 28 апреля. Там даже не проходили легковые машины, так как все было разворочено воронками от бомб и гранат.

Теоретически был возможен вылет на «автожире». Но мне ни разу не доводилось слышать, чтобы в распоряжении имперской канцелярии имелся вообще такой тип самолета. К тому же, приземление или взлет подобного самолета не остался бы в тайне.

3. Если бы Гитлер думал о возрождении Германии, то его соображения о новом устройстве страны не остались бы в тайне от его ближайших сотрудников. Если это предположить, то трудно понять, почему тогда самые преданные ему люди — Геббельс, Кребс, Бургдорф и другие — после побега Гитлера сами покончили жизнь самоубийством. Ведь после того, как переговоры о перемирии не имели успеха, эти люди должны были бы попытаться тоже выбраться из Берлина.

Арх. Н-21146, т. 1,л. 75-126 (подлинник)

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА ГЕНЕРАЛ-ФЕЛЬДМАРШАЛА ГЕРМАНСКОЙ АРМИИ ФЕРДИНАНДА ШЕРНЕРА

10 мая 1947 года

Шернер Фердинанд, 1892 года рождения, уроженец гор. Мюнхен, немец, германский подданный, из семьи полицейского чиновника, с высшим образованием.

Вопрос: В связи с чем вы были назначены на пост главнокомандующего германской армейской группировкой «Центр»?

Ответ: 17 января 1945 года я из Курляндии был вызван в ставку Гитлера в Берлин. Во время этой встречи Гитлер в присутствии начальника генерального штаба Гудериана заявил мне, что он недоволен командующим Центральной армейской группировкой генерал-полковником Харпе, который, по его мнению, оказался не в состоянии справиться с возложенными на него задачами.

Гитлер выразил надежду, что мне, как человеку, неоднократно доказавшему свою преданность национал-социалистской Германии, удастся навести порядок и на этом участке фронта, имеющем колоссальное значение для дальнейшего ведения войны, так как он прикрывал Силезию, являвшуюся в то время основной промышленной базой для Германии.

Вопрос: Как известно, вам не удалось выполнить эту задачу. Какие указания вы получали от Гитлера впоследствии?

Ответ: Будучи главнокомандующим группой войск «Центр», я несколько раз выезжал в ставку Гитлера для получения соответствующих указаний по принципиальным вопросам военного характера и получения информации о политической обстановке.

В середине февраля 1945 года я был у Гитлера по вопросу дальнейших оперативных задач, поставленных перед руководимой мною армейской группировкой и сводив-

Фотография из следственного дела

6 августа 1951 года арестован органами МГБ СССР по обвинению в том, что «занимая командные посты в бывшей германской армии, принимал активное участие в подготовке и ведении преступной войны против СССР в нарушение международных законов и договоров. Подчиненные ему войска и карательные органы с его ведома и по его приказу чинили на временно оккупированной территории Советского Союза массовые разрушения, зверства и насилия над мирным населением и военнопленными». По приговору военной коллегии Верховного суда СССР от И февраля 1952 года осужден к 25 годам лишения свободы. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 апреля 1952 года срок наказания сокращен до 12 лет 6 месяцев, а Указом от 22 декабря 1954 года Шернер досрочно освобожден из-под стражи и передан властям ГДР.