Активная оборона с основной и единственной главной задачей —удержать занимаемые районы — характеризует действия армии Колчака с конца декабря 1918 г. по начало марта 1919 г. И если понадобилось два с лишним месяца упорной работы белогвардейского командования, чтобы наконец можно было 4 марта 1919 г. приступить к выполнению директивы от 6 января, то это служит прямым доказательством того, в каком тяжелом, критическом положении находились белые к концу 1918 г. на Восточном фронте в результате наших побед в Приволжье на участке 1, 4 и 5-й армий.

Эти же первые два месяца 1919 г. прошли в бесконечных попытках нашего командования добиться оперативных успехов в центре и на левом крыле фронта. Несмотря на явный провал январского контрнаступления, командование пытается оживить и продолжить его. Но так как основные причины неудачи (отсутствие взаимодействия между армиями, разрозненность и разнобой действий в самих армиях) не устранены, то снова нет успеха. Более того, разбитой оказалась теперь и 2-я Красная армия. Полной неудачей кончаются попытки подтолкнуть 5-ю армию для овладения аша-бала-шевским оперативно-тактическим ключом Среднего Урала (восточнее Уфы).

Результаты попыток механически продолжить (без глубокого анализа и серьезной переоценки обстановки и перегруппировки сил) старые операции были для красных войск прямо губительны. Главные силы фронта — 2, 3 и 5-я армии — оказались вконец измотанными, численно ослабленными, с подорванным моральным духом. Трудно установить, на что, собственно, рассчитывало командование, стремясь упорно и невзирая ни на что продолжать неоспоримо проигранные, по его же вине, операции. Нет лишь сомнений в одном: предоставленный главкомом Вацетисом самому себе, Реввоенсовет Восточного фронта ничего не придпринял, чтобы подготовить войска к весне—к началу решительных операций. Можно было бы говорить об известном оправдании такого руководства армиями, если бы в результате бесконечного подталкивания войск в наступление был сорван основной план Колчака — реорганизация белых войск — и если бы нам удалось помешать созданию Западной (ударной) армии Ханжина.

Добиться этого советское командование не сумело, благодаря чему весной 1919 г. на стороне Колчака оказались крупные стратегические и оперативные преимущества. Использование их предопределило в основном успехи его армий в начале Уфимской операции: теснейшая связь и взаимозависимость между нею и результатом наступления врагов на Пермь не вызывает уже никаких сомнений.

Уфимская операция противника и ее результаты подробно освещены *. Мы ограничиваемся здесь лишь

* ('м. Г. X. Э й х е. Уфимская авантюра Колчака. Воениздат,

НИМ.

напоминанием читателю некоторых основных общих моментов и выводов.

Положение белогвардейских группировок к весне 1919 г. нигде не было таковым, чтобы можно было начать столь крупную операцию в марте 1919 г.: ни один из участников комбинированного похода фактически не был готов. Обстановка на самом Восточном фронте также не торопила Колчака.

Из его телеграммы от 20 ноября 1918 г. видно, что к решительным операциям он собирался приступить «не дожидаясь весны». Мысль эта не сохранена в директивах от 6 января и 15 февраля 1919 г. Последняя начинается словами: «К началу апреля армиям занять выгодное исходное положение для развития с наступлением весны решительных операций против большевиков» ²⁰¹. Следовательно, речь шла только о подготовке к выполнению какого-то общего плана войны с Советской республикой.

Директива требовала от Ханжина выполнения трех задач: 1) разбить 5-ю Красную армию; 2) выдвинуться к р. Ик и 3) оказать помощь Дутову ударом на юг в тыл 1-й Красной армии. Из задач этих была выполнена, и то с опозданием, только одна — выход к р. Ик.

Надо признать, что со всех точек зрения задача выйти к началу апреля к р. Ик была целесообразна и даже необходима. Выполнение ее позволяло армии Ханжина преодолеть до начала распутицы район (между западными отрогами Урала и р. Ик), который с наступлением весны становился для крупных сил войск надолго практически непроходимым. Выравнивался фронт армий Гайды и Ханжина, и создавался в непосредственном тылу армии последнего достаточно большой плацдарм для сосредоточения сил и подготовки всего необходимого для стремительного удара от Ика к Волге. Создавалась отличная возможность использовать в полной мере чисто военные преимущества Ханжина над 5-й Красной армией, а именно: 1) пятикратное почти превосходство сил; 2) слабость открытого ничем не обеспеченного левого фланга при наличии шестидесятиверстного разрыва между ним и соседней 2-й армией; 3) полное отсутствие оперативных резервов; 4) страшная усталость, измотанность и полная материальная необеспеченность поиск 5-й армии, прошедших без отдыха и смены с боями путь от Казани до предгорий Урала в течение предыдущих шести месяцев.

Соседом 5-й Красной армии справа была 1-я армия. Главные силы ее находились на восточных склонах Южного Урала, фронт ее был сильно растянут, маневрирование вдоль фронта в горах без дорог фактически исключалось, оперативных резервов не имелось. Занятие противником района Уфа, Стерлитамак угрожало гибелью этой нашей армии, так как левый фланг ее и тыл оказались ничем не обеспеченными против ударов войск Ханжина от Уфы на юг вдоль тракта Уфа — Оренбург.

Пока выполнялась задача выхода к р. Ик, никаких серьезных разногласий среди высшего колчаковского генералитета не обнаруживалось: необходимость и целесообразность занятия исходного рубежа признавались единодушно всеми. 18 апреля по согласованию со ставкой командующий Западной армией Ханжин отдал приказ: на Ике не задерживаться, стремительное наступление продолжать, имея задачей в кратчайший срок захватить переправы на Волге от Симбирска до Самары. Приказ тут же вызвал резкие возражения, приведшие к открытым столкновениям. Потребовалось даже личное вмешательство самого верховного.

Командиры дивизий и корпусов настаивали на приостановке наступления на Ике, для того чтобы пополнить и привести войска в порядок, подтянуть тылы и дождаться прибытия глубоких резервов из Сибири. Только после этого, дней через 10—12, когда кончится распутица, следует начать новую операцию захвата волжских переправ. Ставка и командарм категорически отвергли предложения и требовали безоговорочного, срочного и точного выполнения приказа.

Речь не идет о столь обычной в белых армиях грызне между отдельными генералами и штабами: на этот pat борьба велась по действительно важному вопросу*.

'' Нудучп вынужденными подчиниться, войсковые начальники in щ un i,-uincb от борьбы: началось формальное выполнение распо-11 'ын 'и и й, скрытое сопротивление, продвижение войск затормо-||| ни ь Усиливавшаяся распутица и половодье давали достаточно

с-............ и веских мотивов к оправданию замедленного наступ-

■н нин частей.

Длившаяся почти полтора месяца Уфимская операция страшно измотала силы Западной армии, а потери убитыми и ранеными (свыше 10 тыс. солдат и офицеров) нанесли боеспособности ее непоправимый удар. Об этом говорилось резко в донесениях и докладах всех войсковых начальников. Оспаривать факты Ханжин и генералы ставки не могли, конечно. Они были достаточно опытными командирами, чтобы понимать необходимость предоставления частям хотя бы кратковременной передышки. Нельзя также считать, что требование безостановочного наступления к Волге было своего рода реакцией на неожиданный для армии конец победоносно развивавшейся Пермской операции в декабре 1918 г. И тогда находились противники директивы Колчака о приостановке наступления на Вятку. Но им пришлось подчиниться: слишком уж ясно было, что общая военная обстановка на фронте не благоприятствует такой операции. В самом деле, что могло дать для выигрыша войны даже занятие Вятки в январе 1919 г.? Войска Айрнсайда, Миллера отсиживались далеко на берегах Северной Двины: пока можно было только мечтать о встрече с ними не ранее июля. Развивать наступление от Перми на Вятку, оставляя южнее Камы две слабые казачьи армии против трех активно действующих Красных армий, было чистым безумием. Сказал об этом в начале января достаточно ясно Ханжин в одной из своих телеграмм Колчаку: пока Гайда будет идти к Вятке, красные прорвутся через Урал в Сибирь. Это не только угроза тылу Гайды. С потерей Сибири, как основной базы, гибель всего белого дела на Востоке неизбежна.