ЛАТИМЕР. Да перестаньте. До церемоний ли, когда на карту поставлена ваша жизнь? Не прошло и пяти минут, как вы жаловались на сквозняк в вашей комнате. А здесь, наоборот, тепло и не дует.
ЛЕОНАРД. Да, в этом что-то есть.
ЛАТИМЕР. В этом все. Разумеется, вы никогда не простужались, поэтому ничего не знаете об этом заболевании, но любой врач скажет вам, как важно при простуде оставаться в одной комнате, где поддерживается постоянная температура. Даже не думайте о том, чтобы пойти наверх.
ЛЕОНАРД (сдаваясь). Ну… хорошо.
ЛАТИМЕР. И это правильно. У вас есть все необходимое. Зеркал тут предостаточно. Какой исторический период вы предпочитаете? Королевы Анны?
ЛЕОНАРД. Благодарю вас.
ЛАТИМЕР. Так приступайте. Не буду вам мешать.
Он уходит. ЛЕОНАРД, встав перед настенным зеркалом, начинает намыливать щеки и подбородок. Едва щеки становятся белыми от пены, входит НИКОЛАС.
НИКОЛАС. Привет.
ЛЕОНАРД (оглядываясь). Привет.
НИКОЛПАС. Бреетесь?
ЛЕОНАРД (раздраженно). А что, черт побери, я, по-вашему, делаю?
НИКОЛАС. Бреетесь. (Садится, Леонард берется за бритву).
ЛЕОНАРД. Апчхи!
НИКОЛАС. Простудились?
ЛЕОНАРД. Очевидно.
НИКОЛАС (сочувственно). Это ужасно, чихать с намыленным лицом.
ЛЕОНАРД. Послушайте, я не искал общения с вами, и мне ни к чему ваши комментарии.
НИКОЛАС. Да, конечно, но в этот дом я попал первым, и не просил вас бриться в прихожей.
ЛЕОНАРД (с достоинством). Есть причины, по которым я вынужден бриться в прихожей.
НИКОЛАС. Не нужно их перечислять. Мне они известны.
ЛЕОНАРД. В каком смысле?
НИКОЛАС. Вы — из той парочки, что прибыла вчера вечером.
ЛЕОНАРД (задумчиво смотрит на него). А вы — из той парочки, которая отбывает сегодня утром.
НИКОЛАС. Вот именно.
ЛЕОНАРД. Но я не понимаю…
НИКОЛАС. Еще не смекнули, что к чему?
ЛЕОНАРД. Не смекнул…
НИКОЛАС. Дело в том, что неделей раньше сложившиеся обстоятельства заставили меня бриться в прихожей.
ЛЕОНАРД. Уж не хотите ли вы сказать…
НИКОЛАС. Хочу.
ЛЕОНАРД. Вы потеряли багаж?
НИКОЛАС. Да.
ЛЕОНАРД. Вы проснулись с простудой?
НИКОЛАС. Да… с ужасной простудой, заставляющей чихать с намыленным лицом.
ЛЕОНАРД (возбужденно). И этот лакей… как там его зовут… уронил вашу одежду в ванну?
НИКОЛАС. Совершенно верно. Чертовски умный парень, этот Латимер.
ЛЕОНАРД. Каков мерзавец!
НИКОЛАС. Ох, нет. Он совершенно прав. Тут многое открывается совсем в другом свете.
ЛЕОНАРД. Я тотчас же ухожу из этого дома… как только побреюсь.
НИКОЛАС. Вы действительно хотите уйти отсюда? (ЛЕОНАРД изумленно таращится на него). Вы же только приехали.
ЛЕОНАРД. О чем вы? Или вам уже не хочется уезжать?
НИКОЛАС. Латимер прав, знаете ли. Тут много открывается совсем в другом свете.
ЛЕОНАРД (бреется). А как же дама?
НИКОЛАС. В этом все и дело.
ЛЕОНАРД. Мой дорогой, как человек чести, вы не можете дать задний ход.
НИКОЛАС. А мог ли человек чести заварить всю эту кашу?
ЛЕОНАРД (не очень понимая, о чем идет речь). Естественного, я не могу высказать компетентного мнения на сей счет.
НИКОЛАС. Не можете… Будьте внимательнее, когда смотрите в зеркало. Освещение здесь не очень, поэтому лучше побриться дважды.
ЛЕОНАРД (сухо). Спасибо. Как бриться, я знаю.
НИКОЛАС. Я лишь делюсь собственным опытом. Вам не обязательно следовать моим советам.
ЛЕОНАРД (критически оглядывая результат бритья). Да, пожалуй, вы правы (вновь намыливает лицо, в процессе останавливается). Забавные существа, эти женщины.
НИКОЛАС. Удивительные.
ЛЕОНАРД. Можно положить жизнь, стараясь их понять. И при этом не продвинуться ни на шаг.
НИКОЛАС. За эту неделю я узнал все, что хотел.
ЛЕОНАРД. Они такие непредсказуемые.
НИКОЛАС. Такие безрассудные.
Леонард. Как там сказал о них поэт?
НИКОЛАС. А как он сказал?
ЛЕОНАРД. Вы знаете, о чем я. Как же там начинается?… «О, женщина, ты в безмятежный час…»
НИКОЛАС. «Мрачна, капризна, чем и угодить не знаешь…»
ЛЕОНАРД. Именно. Как я понимаю…
НИКОЛАС. Правильно понимаете! Получил в полной мере.
ЛЕОНАРД. Но в следующих двух строках он отклонился от истины. «Когда ж чело мое в страданьях хмурит вдруг…» как же там…
НИКОЛАС (с чувством). «Ты — ангел милосердия и друг, лелеешь, утешаешь».
ЛЕОНАРД. Да, и это ложь. Ложь, и ничего больше.
НИКОЛАС. Мой дорогой друг, еще никто не написал более правдивых слов. Только… только этого утешения бывает слишком много.
ЛЕОНАРД. Правдивых? Ерунда.
НИКОЛАС. Судя по всему, вы ничего не знаете о женщинах.
ЛЕОНАРД (негодующе). Я! Ничего не знаю о женщинах!
НИКОЛАС. Вы только что это самое и сказали.
ЛЕОНАРД. Ничего такого я не говорил… Я сказал…
НИКОЛАС. Если бы вы что-нибудь о них знали, то вам было бы известно, что больше всего на свете они любят ухаживать за больными.
ЛЕОНАРД. Ангелы милосердия!
НИКОЛАС. Съешь еще немножко одного, возьми чуточку другого, и как сегодня наша простуда, и…
ЛЕОНАРД. Вы действительно думаете, что женщины так себя ведут?
НИКОЛАС. А, как, по-вашему, они себя ведут?
ЛЕОНАРД. Мой дорогой друг! Давайте возьмем для примера мой случай. У меня жуткая простуда, такое случилось со мной впервые в жизни. Я завтракаю. Не то, чтобы мне хочется есть, но я ем. Потому что это полезно для здоровья. И что происходит?
ЛАТИМЕР входит в комнату, когда ЛЕОНАРД говорит, останавливается и слушает.
ЛАТИМЕР (пытаясь предугадать ответ). Вы съедаете слишком много.
ЛЕОНАРД (сердито). А вот и вы! Вовремя пришли, мистер Латимер. Я намерен тотчас же покинуть ваш дом.
ЛАТИМЕР (удивленно). Но не в таком же виде! Не с мыльной пеной за ухом (ЛЕОНАРД торопливо вытирает пену). И за вторым тоже (ЛЕОНАРД вытирает и там). Теперь все.
ЛЕОНАРД. Тотчас же, сэр.
НИКОЛАС. Вам лучше уехать с нами.
ЛЕОНАРД. Благодарю.
ЛАТИМЕР. Поедете вчетвером? Милая компания.
Входит АННА.
ЛЕОНАРД. Анна, дорогая, мы уезжаем немедленно. Ты готова?
АННА. Но…
ЮСТАСИЯ (за сценой). Ник-о-лас!
ЛЕОНАРД в удивлении поворачивается на голос.
НИКОЛАС (мрачно). Вот он я.
ЮСТАСИЯ. Где ты?
НИКОЛАС. Здесь!
Входит ЮСТАСИЯ.
ЮСТАСИЯ. Ты готов, дорогой? (останавливается, увидев их всех, переводя взгляд с одного на другого. Видит своего мужа). Леонард!
ЛЕОНАРД. Юстасия!
АННА. Юстасия?
Все, за исключением мистера ЛАТИМЕРА, смотрят друг на друга с открытыми ртами. Мистер ЛАТИМЕР берет газету и вроде бы забывает об их присутствии.
АННА (после долгой, долгой паузы). Неужели никто так ничего и не скажет? Мистер Латимер. Пока Леонард о чем-то думает, представьте меня его жене.
ЛАТИМЕР (которого оторвали от передовицы). Прошу меня извинить. Юстасия, это Анна.
АННА. Добрый день (хотя уже не находит в этом дне ничего доброго).
ЮСТАСИЯ. Добрый день (из вежливости).
ЛАТИМЕР. Леонард, это Николас.
НИКОЛАС (кивая). Мы уже познакомились. Даже стали друзьями.
ЛЕОНАРД (негодующе). Я отказываюсь от такой дружбы! Я просто не знал, с кем имею дело. Я… я… Клянусь Богом, я не знаю, что сказать.
НИКОЛАС. Тогда ничего не говорите, старина. Мы все здесь, и давайте этим воспользуемся…
ЛЕОНАРД. А… а… апчхи!
ЮСТАСИЯ (в тревоге). Леонард, ты простудился?
НИКОЛАС. И очень сильно.
АННА (холодно). Когда он закончит завтрак, ему полегчает.
ЛЕОНАРД (обиженно). Я уже закончил. Давным-давно.
АННА. Извини (указывает на полотенце на шее). Я не поняла.
ЛЕОНАРД (снимает полотенце). Я брился.
ЮСТАСИЯ. Но, Леонард, дорогой, я никогда не видела тебя больным.
