(Сорока пяти лет от роду, Захарий Мишуков в молодо-’ги слыл способным моряком, первым из русских цом.тдовал фрегатом. Петр жаловал его и приблизил н себе. В Петербурге Захарий прославился после сле-дующего случая. На одном из пиршеств в Кронштад-| < м юбивший выпить Мишуков сидел рядом с Петром и, сильно захмелев, вдруг заплакал.
— Чего, дурень, слезы льешь? — спросил удин ленно царь.
Всхлипывая, Захарий ответил:
— Нынче, государь, твоими заботами столица и крепость на Неве сподоблены, добрый флот ты завел, а здоровье-то свое подрываешь. Ежели что стрясется, на кого ты нас покинешь?
— Как на кого? — изумился Петр. — У меня есть наследник, царевич Алексей.
— Ох! Да ведь он глуп, все расстроит, — выпалил вдруг Мишуков, и все за столом оцепенели.
Петр слегка побледнел, заиграл желваками. Такое он слышал впервые.
Усмехнувшись, треснул Мишукова по голове:
— Дурак! Этого при всех не говорят.
Для Мишукова все обошлось. Через год он женился на племяннице Меншикова, стал его приближенным. Когда светлейшего лишили «всех чинов и кавалерии», сослали в Березов, Мишуков очутился в опале и был удален в Астрахань...
С жадностью расспрашивал Мишуков о петербургских новостях. Сконфуженный Спиридов толком не знал ни о придворных пересудах, ни о переменах во флотском начальстве.
— Мы тут, гардемарин, с краю России векуем. Служба — не чета Кронштадту, тем паче Петербургу. Да и Каспий не финские шхеры.
Мишуков подошел к распахнутому одностворчатому окошку. С Волжской дельты тянуло прелым. Задувал, швыряя песчинки, «холостяк». Спиридов внимательно вслушивался в каждое слово капитан-командора.
— Задует день-другой, и в море не выйдешь — волна крутая, бешеная... Ну, да мы пообвыкли, море, оно море и есть, трусливых не терпит. Ездить морем, не брезговать горем. Все на виду. — Отошел от окна, с улыбкой посмотрел на Григория: — Вам, гардемарин, нынче же предписание на гекбот «Святая Екате-
»i*. в помощники мичману Пустошкину. Он две мпииии отплавал. А там, дай Бог, — Мишуков дружки кивнул головой, — капитаном станет.
( it иридов смущенно переминался с ноги на ногу.
Начались будни флотской службы. Гекбот круг-llkiu год снабжал гарнизоны в Баку и Дербенте. Возил флдаг, продовольствие, снаряжение. Бот вооружен Ом и ' ютырьмя трехфунтовыми пушками.
Плавания длились не менее месяца при благоприятной погоде. Когда же задували ветры и сильно шторми по, поход растягивался на два-три месяца. Военные Л«Пг гвия в тех местах были давно приостановлены, Врпау после смерти Петра I. Однако персы, подстрекаемые французскими «наставниками», стали грабить И) пгческие суда. Для их конвоирования тоже привле-■влись два-три гекбота с фрегатом. К тому времени Ьугское влияние в Закавказье и Персии год от году
• 'к I бело.
Довелось Спиридову столкнуться с генералом Румии новым, сподвижником Петра Великого. Четверто и год, выполняя наказ императора, обустраивал ге-1ю|)мл Румянцев по кавказским хребтам границу
• Турцией и Персией.
I ice бы ничего, но после кончины Петра Алексеевичи неспокойно стало на душе у Румянцева. Затрещала власть в столице. Меншиков распоясался, графа Петри ' Толстого, доброго друга Румянцева, который разронял девятый десяток, упек на Соловки и сам Загребом и березовскую глушь.
Пришлось ему, Румянцеву, в здешних краях, по-am ни, четыре года не видеть семью, дочерей да сынка. < ’ другого боку на троне утвердился Петр Алексеевич, Ц его отца цесаревича Алексея Румянцев в свое время Йюд конвоем привез из Неаполя к царю Петру. Что и. дет его, Румянцева, в столице?
11едавно дошли слухи, что лишили Румянцева бы-чых поместий, отобрали двадцать тысяч холопов, помилованных Петром Великим.
Румянцева осенью вдруг прихватила лихорадка в Астрабаде. Велел везти себя в Решт, а оттуда на почтовом пакетботе хотел добраться в Баку, но разыгрался сильный шторм, укрылись в Ленкорани. Отсюда послал записку Мишукову прислать судно понадежней для переезда в Баку.
Минула неделя, и утром на рейде появился долгожданный посланец из Астрахани. Зеркальная гладь моря предвещала устойчивую хорошую погоду, редкую для этого времени года.
Спиридов ошвартовал гекбот у небольшой пристани, а на берегу его, нетерпеливо прохаживаясь, уже ожидал Румянцев.
Предупрежденный о требовательном генерале, Спиридов в парадной форме четко представился и отрапортовал о прибытии.
Завидев гекбот, Румянцев обрадовался, понравились ему и уверенные маневры судна при подходе к берегу.
Но сейчас, слушая рапорт капитана, он досадно морщился, сердито думал: «Надо же этому мокросту-пу Мишукову прислать какого-то мальца, в Астрахани небось десяток капитанов».
— Ваше высокопревосходительство, дозвольте доложить! — отдав рапорт, звонко, без смущения, продолжал молодой капитан.
Румянцев, хмурясь, недовольно кашлянув, кивнул головой.
— Нынче на море благодать, но сие может враз перемениться. Весьма желательно нам отсюда выбраться, не мешкая.
«Еще будет мне советовать какой-то гардемари-нишка», — раздражался Румянцев.
— Мною отряжено полдюжины матросов для оказания всяческих пособий вашему высокопревосходительству, — продолжал напирать Спиридов.
«Пожалуй, он говорит дело, — несколько остывал генерал, — чем черт не шутит. Завтра ураган поднимется — сиди в этой дыре».
- Добро, давайте ваших молодцов, мои денщики Mi* г правятся.
( ппридов лихо щелкнул каблуками, вскинул руку...
< борта «Святой Екатерины» один за другим ловко Мгжпли по трапу по форме одетые шесть моряков во fManc с сержантом.
• Видимо, у этого гардемарина команда настропа-лг» I in •. Румянцев понемногу приходил в хорошее наст-I ' • пне.
( пустя три часа «Святая Екатерина» вышла в море.
(’лева со стороны гор едва заметно потянуло ветерком Начал давать о себе знать ночной бриз.
Взяв курс на Баку, Спиридов теперь больше тревожим пси за ветер, как бы он не стих. Паруса с подобран-В1ММИ втугую шкотами слегка наполнились бризом.
Румянцев вначале, кутаясь в бурку, расположился пн юте, но потом ушел в каюту.
Специально назначенный матрос только и занимался тем, что раздувал угли в самоваре. Денщик пре-дупредил, что генерал каждую минуту требует чай, 1вго постоянно лихорадило.
Оказалось, Спиридов тревожился зря. К полуночи пите рок посвежел, море зарябило и гекбот прибавил Щмду. В полдень следующего дня «Святая Екатерина» шпимртовалась у пристани в самой удобной части Бакинской бухты, у Баилова.
Румянцев покидал судно с довольной физиономией и пс удержался, спросил Спиридова:
Годков-то тебе сколько?
Шестнадцатый пошел, ваше высокопревосходительство.
Отпиши Мишукову, что я тобою доволен.
Расставаясь с генералом, Григорий Спиридов не думал не гадал, что четверть века спустя военная степи сведет его с сыном Румянцева.
И январе 1732 года Румянцевым был подписан I*\« псо-персидский договор, по которому все прикаспийские земли и города отошли к Персии. Кончилась кампания, Спиридов получил приказ убыть к новому месту службы — в Кронштадт. В декабре 1733 года Григорий Спиридов девятнадцати лет от роду произведен был в первый офицерский чин — в мичманы. Отплавал он к тому времени на море десять кампаний.
С 1733 года молодой мичман ежегодно плавал с эскадрой из Кронштадта в Ревель. Всюду, где служил Спиридов, инициатива, морская выучка подчиненных разительно отличали его матросов от команд других кораблей.
Но флот продолжал пребывать все в том же печальном состоянии хилости, никак не отвечавшем ни роли, ни положению России. Тому подтверждением стала осада Данцига.
