– Хватит! – Валлан шагнул вперед, мягко, насколько мог, кладя ладонь на плечо мага. – Довольно. Остановись.

Тот медленно, неохотно расслабился, опуская руки.

– Побереги остаток.

Светлая бровь чародея удивленно приподнялась.

– Если будет нужно, ты восстановишь силы моему коню и мне. Я сам погонюсь за ведьмой. И убью ее. А сейчас – отдых. Ты был прав. Слышал, Лабон? Выполняй!

Полусотенник кивнул. Решительно и с облегчением.

– Будет сделано! Не сумлевайся, капитан.

Лагерь снова забурлил, но теперь как-то умиротворенно. Ни словом, ни жестом не выказывая облегчения, суровые петельщики радовались в душе словно дети. Первая полноценная дневка за восемь дней. А там, глядишь, и ночью капитан даст поспать.

Маг наклонился над сумкой.

– Тяжко? – Валлан стоял рядом, хмурясь и сжимая до белизны ногтей рукоять секиры.

Косой взгляд светлых глаз.

– Не сладко. Но я справлюсь – не переживай...

– Ну-ну...

В руках волшебника оказались два хрустальных шарика, каждый с лесной орех величиной.

– Ты что-то хотел сказать, Валлан?

– Да... – Будущий зять Витгольда медлил в нерешительности.

– Ну, так не тяни.

– Я слышал, чародеи могут говорить с мертвыми...

– Неправда. Плюнь в глаза тому, кто это сказал.

– Не выйдет, жрец. Его выпотрошили остроухие еще в начале сенокоса.

– Да пребудет с ним благодать Сущего Вовне.

Валлан хмыкнул.

– А все-таки? Сможешь?

– Кого тебе нужно разговорить? Кейлина?

– Ты умеешь шутить, жрец?

– Ты научился понимать шутки, капитан?

– К стрыгаям шутки... Тут в сотне шагов выше по течению десятка три мертвецов.

– Да?

– Дослушай до конца.

– Ладно, говори. Слушаю.

– Часть – люди. Часть – остроухие. Это я понял только по доспехам. Волки потрудились славно – только косточки белеют. Но кости свежие!

– Давай доедим?

– Хватит, чародей! Избавь меня от твоих острот!

– Ладно, ладно... Говори.

– Костям не больше полугода. Я бы послал Лабона поглядеть, что да как, только звери растащили трупы, руки-ноги погрызли... Да и снег как сошел – следопыту делать нечего.

– Ты хочешь, чтобы я с костяками поболтал?

– Ты же можешь, я знаю.

Маг сокрушенно потряс головой:

– Такой большой, а в сказки веришь. Сколько живу у вас в Трегетройме, не устаю удивляться – чего про нас, скромных жрецов, не треплют!

– Значит, не сможешь?

Хрустальные шарики мягко перекатывались в ладони, тоненькой струйкой вливая в волшебника накопленную Силу. Усталость, а с ней и раздражение отступали.

– Там сохранилось хоть что-нибудь из амуниции? Шлем, перчатка, сапог на худой конец?..

– Да сколько хочешь!

– Не верь лжецам, Валлан. Мы не умеем разговаривать с мертвыми. Их души уже давно у Сущего, и не в силах простой смертный вызвать их хоть из Верхнего, хоть из Нижнего Миров. Но я могу пробудить память предмета. Для этого мне даже не понадобится особый амулет.

– Мне все едино, как ты это назовешь. Я хочу знать, кем они были и кто их убил!

– Ну, так идем.

– Идем.

Они поднялись вверх по ручью, перепрыгнули его у большого гранитного валуна. Валлан – легко, даже не заметив препятствия, а Квартул – опасливо, едва не оступившись. Остановились у подножия крутого склона. Дальше лощина, промытая текучей водой, сужалась и превращалась в узкую теснину с обрывистыми склонами.

– Здесь. – Петельщик угрюмо ткнул топорищем в чащу.

– Давай, посмотрим. – Жрец осторожно пошел вперед, раздвигая носком сапога траву, прежде чем ступить.

Вначале на глаза ему попалось разорванное пополам голенище. Кавалерийское, поскольку рядышком валялись огрызок подошвы и шпора со скругленным репейком.

– Шпоры остроухого, – прокомментировал Валлан. – У нас не такие...

Брезгливо поджав губы, Квартул прошел дальше. Несколько белых, дочиста обглоданных костей валялись в куче запятнанного запекшейся кровью тряпья.

– Плащ или табард. – Капитан пошевелил рванье ногой. – Гляди, зеленый лоскут, а вот и белый. Все ясно, хоть Лабона не зови, конные егеря Экхарда.

Маг наклонился и заглянул под куст, широко раскинувший колючие ветки с темно-зелеными, затейливо вырезанными листочками.

– По-моему, шлем, – пробормотал он. – Чей – не пойму.

Валлан присел рядом и, подцепив секирой, выкатил шлем наружу.

– Арданский. Круглый. Видишь, бармица не дала черепу вывалиться. Повезло кому-то – волки не добрались.

– Как это «волки не добрались»? А кто ж его обгрыз? – удивился Квартул. – Сгнить не успел бы.

– А, хорьки, наверное. А может, горностаи. Какое нам дело? Подойдет железяка?

– Подойдет.

Чародей уселся прямо на землю, утвердив металлический круглый (гребней конные егеря, в отличие от талунов, не носили) шлем на коленях, и крепко прижал ладонями хрустальные шарики к тусклой, местами ржавой поверхности.

– Теперь не мешай.

Студеный воздух обжигающими иглами вонзился в гортань. Темнота, сквозь которую едва пробиваются желтые блики луны. Боль в замерзших ступнях и ледяные сосульки под носом, на длинных усах.

Проклятые остроухие! Не уйдете! Достанем. Еще кровушкой умоетесь!

Сосед справа застонал, держась за перемотанное прямо поверх кожуха плечо.

– Мечи проверить!!!

Темно-рыжий когда-то, а теперь черный, как сама ночь, конь капитана вьюном вьется вдоль колонны. Двужильные они оба, что ли?

– Короче повод!!!

Да с радостью... Эх, пробежаться бы рядом с конем для сугрева – вино во фляге вышло еще лиги три назад.

– По сторонам гляди! Теснина!

А это уже десятник Круан. С такими командирами хоть к Эохо Бекху на Халлан-Тейд. Не выдадут!

Три стрыгая и бэньши! Конь, споткнувшись на замерзшей поверхности ручья, кинул седока лицом в мокрую, липкую от резко пахнущего пота шею...

И в этот миг...

– Баас салэх! Баас!!!

Черные тени низринулись слева по склону холма. Щелчки арбалетов. Заходясь в визг, заржали раненые кони. Кто это завопил дурным голосом? Уж не Круан ли?

– Мак Кехта! Марух, салэх! Мак Кехта!

Вставай же, Ветерок... Повод рвется из рук под весом опершейся на него конской морды. Ай, молодец! Вскочил родной. Ну, сейчас мы им покажем!

Рукоять меча такая холодная, даже через рукавицу...

Яркий блик на грани видимости. Высверк, подобный молнии. Откуда зимой?..

Боль... Тьма... Пустота...

Со стоном Квартул оттолкнул прочь шлем погибшего егеря. Рухнул на спину, словно тюк соломы. Боль отпускала неохотно. Чужая смерть медленно рассасывалась, впитывалась в окружающий яркий, зеленый, пышущий полуденным жаром мир.

– Что? Что ты видел? – Валлан потряс чародея за плечо.

– Фу-ух... Этого стоило... ожидать. Я – глупец.

– Чего ожидать? Говори, не тяни!

– Тебе случалось умирать, Валлан? Можешь не отвечать. Я знаю, что нет. А я только что, вот сейчас, умер вместе с ним.

Петельщик с сомнением покачал головой.

– Не веришь? Жаль, я не могу дать тебе попробовать...

– Моя смерть меня еще подождет, – ухмыльнулся бритоголовый. – Я сделаю все, чтобы она затосковала совсем и зачахла с горя.

– Твоя воля. Знаешь, я тоже теперь по-другому взглянул на сказки учителей о Верхнем Мире и загробной жизни. – Чародей с трудом сел, опираясь на локоть.

– Ладно. Отдохнул? Рассказывай!

– На них напали. Из засады. Во-он оттуда. – Взмахом руки маг указал на склон холма, еще недавно виденный не в траве, а в снегу, взрытом десятками копыт.

– Это и так ясно. Остроухие?

– Да. Они кричали: «Мак Кехта! Мак Кехта! Смерть мрази!»

– Ясно. Значит, отряд сидов Мак Кехты отходил на север после штурма замка... А арданы гнали их, как псы клыкана. Только зверь сдвоил след и залег на тропе...

– Я так и не понял – кто кого...

– А это и не важно. Кто вел конных егерей?

– Маленький такой. На рыжем коне...

– Седоватый чуток. Бороды, усов нет?

– Нету. Небритый только.