– Умница, деточка, – черной бесшумной тенью выскользнул из потаенного угла округлый силуэт няньки. – Какая разумница ты у меня-то. Как науку-то чудную, ненашенскую превзошла...

– Устала я, нянюшка. – Принцесса Селина подняла на кормилицу обведенные темными кругами глаза. – Думала, не смогу. Еле-еле справилась...

– Что ты, что ты, деточка, – замахала старуха пухлыми ладошками. – Чудо-то чудесное ты нонче мне, старой, показала. Я уж не чаяла удачи-то. Вот, чаяла, помается моя лапушка, помается и доведется мне, броднице старой, неумелой за дело приниматься-то...

– Ничего, нянюшка, я справилась.

– Ты у меня умничка, деточка. Присядем на дорожку-то?

Селина кивнула на сундук рядом со столом. Нянька умостилась на краешек. Сложила руки на животе, пожевала темными старушечьими губами.

– Не пора ли, разумница моя?

– Пора, нянюшка.

Принцесса твердым шагом, сжимая костяную рыбу в кулачке, подошла к двери. Властно постучала.

– Не велено, – отозвался сонный голос из коридора.

– Передай им приказ войти и выслушать меня. – Селина нарочно повысила голос, чтоб услыхали стражники.

Кормилица распахнула створку двери.

В комнату, наклонив гизарму, дабы не зацепиться за притолоку, вошел стражник. Коричневая куртка с нашитыми на груди стальными пластинками, круглый шлем-капалин сдвинут на макушку.

– Ну, чего еще?.. Сказано ж – не велено.

– Кем это не велено? – притопнула каблучком принцесса.

– Бароном Бетреном не велено...

– Он – начальник стражи, а я – наследница престола!

– ...и его величеством, милостивцем нашим.

– Ну, раз батюшка не велел... Тогда вот что... Передайте барону Бетрену...

Она сделала шаг вперед и, дотронувшись до обшлага куртки стражника, незаметно прикоснулась рыбой-амулетом к незащищенной коже руки. Напряглась, собирая Силу. Охранник застыл, выпучив глаза. Наморщил лоб, скривился. Но потом черты его лица разгладились, губы тронула блаженная улыбка.

– Позови второго! – приказала принцесса.

Стражник повиновался. Его напарник вошел, оглядываясь по сторонам и явно ничего не соображая.

– Подставь ладонь!

Легкое касание костяной фигурки. Сложная гамма чувств на простоватом лице вчерашнего крестьянина или ремесленника из посада.

– Отвечайте. Вы оба подчиняетесь теперь мне?

– Так точно, твое высочество!

– Мне и только мне?

– Так точно.

– Отлично! Получилось, нянюшка! – Принцесса даже на цыпочки привстала от удовольствия.

– Ты ж у меня умница, деточка.

– Так. – Принцесса повернулась к стражникам. – Ты, – указательный палец ткнул в грудь одному, – немедленно отправляешься к сотнику Остану. Передашь ему, пусть поднимает петельщиков. Дальше он знает, что делать. Как только все будет готово, пускай ищет меня. Скорее всего, я буду в покоях его величества. Ты, – пришел черед второго охранника, – возьми факел. Будешь сопровождать меня.

Стражники почтительно поклонились:

– Будет исполнено.

Первый исчез в темноте коридора. Второй вытащил из настенной скобы факел и еще раз склонился, пропуская принцессу и кормилицу вперед.

Процессия прошла коридорами замка. Спустилась по широкой каменной лестнице, у подножия которой стояли еще двое стражников. Несложное волшебство Селины – и они присоединились к процессии.

У входа в покои Витгольда стражу несли четверо петельщиков. Старший, с нашивками десятника на рукаве, увидев принцессу, прижал кулак к груди:

– Твое высочество?

– Помнишь ли ты приказ своего капитана, десятник? – ледяным тоном осведомилась принцесса.

– Так точно! Но...

– Капитан Валлан, барон Берсан, приказал слушать меня, как себя!

– Так точно, твое высочество.

– Тогда приказываю: освободить дорогу.

– Но...

– Десятник!

– Слушаюсь, твое высочество. – Десятник шагнул с дороги, знаком приказывая подчиненным посторониться.

– Охраняйте, – бросила Селина через плечо, входя в покои отца.

Стражник с факелом последовал за ней, а кормилица замешкалась в дверях, а потом и вовсе исчезла в темноте замковых переходов.

– Кто здесь? – По обыкновению ночевавший в первой комнате, отделяющей спальню Витгольда от остальных помещений, Герек вскочил на ноги. Потер заспанные глаза кулаком. Рядом с ним поднимался с пола немой прибиральщик, сын сестры королевского постельничего, пристроенный им в начале лета ко двору.

– Прочь с дороги, Герек! Мне нужно видеть батюшку.

– Прошу покорнейше простить, – Герек сунул руку в рукав темно-серого потертого кафтана, – без соизволения его величества никак не могу.

– Ты перечишь наследнице престола?

– Покорнейше прошу простить, – твердо повторил постельничий, – никак нельзя.

– Стражник! – скомандовала Селина. – Убери этого пса!

Охранник повертел головой в поисках скобы, где можно укрепить факел.

– Бельк!

Немой гигант, послушный окрику дяди, решительно заступил дорогу принцессе.

– Никак нельзя, – завязывая шнурки у горла, бормотал и бормотал Герек, – никак нельзя...

Костяная рыба прикоснулась к запястью немого.

– Прочь с дороги, Бельк!

Гигант отшагнул, согнувшись в три погибели. Подобострастно собачий взгляд ловил каждое движение повелительницы.

– Бельк! – рявкнул Герек. Откуда голос прорезался?

Селина потянулась амулетом к постельничему, но, вдруг вздохнув, отбросила фигурку. Прошептала:

– Слишком слабенький...

Теперь Герек, растопырив руки, встал в дверях, готовый умереть, но не пропустить к повелителю непрошеных гостей.

– Без доклада никак не можно...

– Играешь с огнем, холоп!

– Твое высочество...

– Убери его, Бельк! Да поживее. – Девушка досадливо взмахнула рукой, словно сметая прочь с дороги досадную помеху.

Немой в точности повторил ее движение. Отмахнулся небрежно от родственника, как от докучливого слепня.

Дверь в королевскую опочивальню распахнулась с грохотом. Легкий засов выдержал, но удерживающие его скобы вылетели «с мясом». Вброшенный в комнату слуга пролетел несколько шагов, перекатился через резную скамеечку и, опрокидывая креслообразный ночной горшок, рухнул ничком, уткнувшись лбом в опору балдахина над кроватью. Упал и застыл без движения.

– Вперед, – кивнула Селина стражнику с факелом.

Воин перешагнул порог, и тотчас же щелкнула тетива самострела.

– Вот вы как?! Убийцы! – Витгольд сидел на ложе, закопанный по пояс в волчьи и рысьи шкуры. В руках он сжимал разряженный маленький арбалет. В самый раз стрелять одной рукой и из-под одеяла.

Стражник, схватившись за живот, бросил факел, упавший прямиком на шкуру пещерного медведя, устилавшую пол опочивальни от стены до стены. Вонь паленой шерсти мерзким смрадом шибанула в ноздри.

Селина грациозно присела и подхватила оброненный факел. Туфелькой, вышитой серебряной нитью, затоптала начавшую тлеть шкуру.

– Селинка! Ух, сука! Своей рукой удавлю.

Немощный трегетренский владыка сделал попытку спустить ноги с кровати, но запутался в шкурах.

– Стража! Ко мне! Измена! Убийство!

– Поздно, батюшка... – Вылейся желчь, прозвучавшая в голосе наследницы, в Ауд Мор, горечи хватило бы на все три королевства.

– Ах ты, зараза! – Витгольд зашарил по постели в поисках хоть чего-нибудь, способного заменить оружие. – Своими руками... Удавлю...

– Удавить грозишься, батюшка? Ишь, проворный какой вдруг стал... Эй, Бельк, придержи его!

Немой в два шага достиг королевской кровати и, схватив Витгольда за плечи, опрокинул его обратно на ложе.

Старик саданул взбунтовавшегося слугу локтем в грудь, мазанул кулаком по уху, но великану эти удары не доставили особых хлопот. Во всяком случае, не больше, чем комариные укусы.

– Лежи, батюшка, лежи. – Принцесса подошла, подняла факел повыше. – Не захотел по-человечески, теперь что ж...

– Ты что задумала, Селинка? – во взгляде короля впервые промелькнул ужас. Кажется, он понял, что ночной визит – не шутка. Все зашло слишком далеко.