Так же как в Китае, в прутьях не было охранной сигнализации, так как звери и птицы, то и дело касающиеся конструкций забора, сделали бы такую меру бесполезной. По тем же причинам вблизи забора не было скрытых инфракрасных детекторов. Их следовало ожидать на подступах к основному зданию. Борн достал из переднего кармана пояса кусачки и занялся нижними прутьями забора, находящимися около самой земли, перерезая их один за другим. С каждым новым прутом он убеждался в очевидном и неизбежном, и это подтверждалось участившимся дыханием и каплями пота, выступившими на лбу. Можно было старательно поддерживать свое тело в форме, регулярно занимаясь гимнастикой и бегом, но ему стукнуло пятьдесят, и возраст давал о себе знать. Черт, конечно, впредь нужно будет это учитывать. Но с каждым новым перерезанным прутом проблема уходила все дальше и дальше. Была Мари с детьми, и он должен будет сделать все, что от него потребуется. В душе у него не осталось и следа от Дэвида Вебба, там царил убийца и хищник Джейсон Борн. Он сделал это! Горизонтальные прутья были перекушены, за ними последовали вертикальные в нижнем ряду. Он ухватился за решетку обеими руками и начал отгибать ее внутрь, с трудом завоевывая каждый новый фут пространства. Протиснувшись через образовавшееся узкое отверстие за ограду, он мгновенно вскочил на ноги, настороженно бросая во все стороны испытующие взгляды, стараясь разглядеть в темноте возможного противника. Тьма не была полной, он видел окружающее его пространство, раскидистые ветви сосен, освещенные отдаленным светом, исходящим из большого дома. Медленно и осторожно ступая, он двинулся туда, где, по его расчетам, должна была находиться кольцевая объездная дорога. Достигнув края асфальта, он лег под ветви елей, переводя дыхание, собираясь с мыслями и осматриваясь. Неожиданно где-то справа от него, в конце ответвляющейся от основной дороги покрытой гравием аллеи, блеснул свет. В небольшом домике в конце аллеи открылась дверь. Яркий луч света исходил именно из нее. Из домика вышли двое мужчин и женщина. Они очень громко разговаривали друг с другом, нет, не просто разговаривали… они жарко спорили или даже ругались. Борн достал миниатюрный мощный бинокль и приложил окуляры к глазам. Голоса троицы становились все громче, оставаясь неразборчивыми, но в них совершенно явственно ощущались возбуждение и ярость. Быстро настроив бинокль и сфокусировав его на приближающихся к нему фигурах, Борн сразу же узнал в протестующем человеке среднего роста и телосложения с отличной выправкой, про таких говорят – будто аршин проглотил, пентагоновского генерала Свайна. Женщина с прямыми черными волосами и большим бюстом была женой генерала. Однако особенно заинтересовал и озадачил Джейсона третий человек, толстый и неуклюжий. Борн был уверен в том, что они знакомы. Джейсон не помнил, где и при каких обстоятельствах они познакомились, очевидно при самых обычных, но его внутренняя реакция на образ этого человека отнюдь не была обычной! Возникшее чувство можно было бы охарактеризовать как крайнюю степень отвращения, но в чем была его причина, он не понимал, так как никаких связей с прошлым при взгляде на этого человека ему на ум не приходило. Только омерзение и желание держаться от него подальше. Почему сейчас эти ощущения не сопровождаются никакими образами событий и ситуаций, обычно возникающими на внутреннем экране его сознания без особого напряжения памяти? Рассматривая через бинокль массивную фигуру, Борн не ощущал сейчас ничего такого. Единственное, что он знал наверняка, так это то, что перед ним враг.

Внезапно толстяк сделал одну очень неожиданную и странную вещь. Он протянул левую руку к жене Свайна и обнял ее за плечи, одновременно правой рукой отодвинув генерала в сторону и выкрикнув ему что-то в лицо. Генерал реагировал на происшедшее со стоическим терпением, смешанным с деланым безразличием. Он повернулся по-военному кругом и зашагал через лужайку в сторону большого дома. Проследив за тем, как фигура Нормана Свайна скрылась в темноте, Борн перевел бинокль обратно к двум оставшимся силуэтам, четко выделяющимся на фоне освещенного прямоугольника дверного проема. Высокий тучный мужчина снял руку с плеча женщины и принялся что-то торопливо ей втолковывать. Выслушав его, она кивнула, быстро коснулась губами его губ и почти бегом бросилась вслед за мужем. Ее спутник прошествовал обратно к дверям домишка, вошел внутрь и с силой захлопнул за собой дверь. Кусок лужайки перед домиком снова погрузился во тьму.

Джейсон спрятал бинокль обратно в чехол на поясе и постарался мысленно разобраться в том, что увидел. Действие, развернувшееся перед ним, напоминало немое кино без субтитров, однако с мимикой значительно более живой и без наигранной театральности. Имеющий место на территории, обнесенной забором, любовный треугольник был ясен без лишних слов, однако это отнюдь не объясняло присутствие самого забора. Тут было нечто иное, и именно это ему следовало выяснить.

Каким-то шестым чувством он понимал, что тайны этого места неким образом связаны с массивной медведеобразной фигурой, только что в большом раздражении скрывшейся за дверью. Он должен будет пробраться в этот дом и добраться до этого человека, непонятным образом сочетающегося с выпавшим из памяти куском прошлой жизни. Борн осторожно поднялся на ноги и, перебегая от сосны к сосне, переместился к асфальтовой кольцевой дороге и оттуда, укрываясь за растущими вдоль нее деревьями, к узкому, покрытому гравием ответвлению.

Внезапно, встревоженный новым звуком, не относящимся к монотонному шороху леса, он присел на корточки и замер. Хрустя камнями и разбрасывая их в стороны, где-то ехала машина. Он несколько раз перекатился по земле в сторону ближайшей сосны и укрылся в темноте под низкими разлапистыми ветвями, стараясь на слух определить направление источника звука.

Через несколько секунд он увидел, как по кольцевой дороге пронесся силуэт машины, свернувшей в его сторону на боковую гравийную аллею. При ближайшем рассмотрении прокатившийся мимо механизм показался ему довольно странным. Автомобиль представлял собой нечто среднее между трехколесным мотоциклом и гольф-картом, с широкими и ребристыми шинами, подходящими для быстрой езды, а также дающими хорошую устойчивость на бездорожье. Машина, зловещей обтекаемой формы, имела полностью закрытую кабину водителя с пуленепробиваемыми стеклами. На задней части ее кузова торчала длинная гибкая антенна, из чего следовало, что, в случае внезапного нападения, водитель, укрывшись в кабине от пуль, мог вызвать по радио из большого дома подмогу. Машина затормозила в конце гравийной дороги, рядом с домиком. «Ферма» генерала Свайна оказалась изнутри даже более странной, чем это можно было предположить. Пугающей, если не сказать жуткой. Второй трехколесный механизм вынырнул из тени, отбрасываемой домиком. В свете фар домик оказался бревенчатой хижиной, наподобие охотничьих. Приоткрыв дверцы, оба водителя выглянули наружу. Резкие громкие слова из невидимого громкоговорителя заставили их одновременно, подобно роботам, повернуть головы в сторону зашторенных окон хижины, сквозь которые пробивался тусклый желтый свет.

– Проверьте ворота и заприте их, – скомандовал усиленный динамиком голос. – Спустите собак и продолжайте патрулирование.

Машины сорвались с мест, совершили изящный разворот, двигаясь в унисон, словно в хорошо отрепетированной хореографической композиции, и, форсируя двигатели, разъехались в противоположные стороны. Вскоре они исчезли за деревьями. При упоминании о собаках Борн инстинктивно выхватил из подмышечной пластиковой кобуры газовый пистолет и поспешно пополз под ветками сосен обратно к забору. Если собаки будут нападать группами, то выбора у него не будет. Ему придется забраться по ячеистой сетке на забор и перебраться через спирали колючей проволоки наружу. Двухзарядный газовый пистолет мог обезвредить только двух животных, времени для перезарядки не останется. Он присел около изгороди и принялся ждать, следя за куском леса, видимым под ветвями сосен.