– Совершенно верно, – вежливо, но не без некоторого достоинства ответил Брендан. – Вместо «мистер» обычно ставится «судья», хотя, вероятно, в данной ситуации это неважно, если я не ошибаюсь, как вы считаете? Должно быть, это следствие ошибки одного из моих младших служащих. Я обязательно разберусь с ним по возвращении домой, и если это он, то ему придется несладко.

– О, совсем нет, сэр… судья, – возразил, выговаривая фразы с четко выраженным британским акцентом, темнокожий чиновник, форменный костюм на массивном теле которого был натянут, как кожа на барабане. Он торжественно поднялся из кресла и протянул через стол руку: – В действительности если кто ошибся, так это, по всей видимости, я.

– Прекратите, полковник, мы все подчас совершаем промахи.

Брендан пожал протянутую ему руку:

– Насколько я вас понял, я могу идти? У меня здесь намечена встреча…

– Именно это он и говорил!

Брендан высвободил руку из крепкого иммиграционного пожатия.

– Прошу прощения?

– Это я должен перед вами извиниться. Естественно, полная конфиденциальность.

– Что-что? Не могли бы вы объясниться?

– Мне ясна приватность вашего визита, – продолжал негр, произнося слово «приватность» как «приуатноссь». – Ваш знакомый предупредил нас об этом, в связи с чем мы считаем своим долгом оказать вам полное содействие во всех службах Ее Величества.

– Все это чрезвычайно похвально, бригадир, но боюсь, что я так ничего и не понял.

Начальник иммиграционной службы продолжил объяснения, зачем-то при этом понизив голос:

– Сегодня утром прибыло одно очень известное лицо, вам известно об этом?

– Я не сомневаюсь, что высокопоставленные люди часто посещают ваши прекрасные острова. Кстати, меня именно поэтому и пригласили сюда.

– О да, приуатноссь!

– Да, конечно, приуатноссь, – согласился бывший судья, размышляя про себя о том, все ли у начальника дома. – Не могли бы вы выражаться чуточку пояснее?

– Естественно. Он сказал мне, что ему предстоит встретиться здесь кое с кем. С неким коллегой или товарищем, у которого он должен получить консультации. Однако после непродолжительного приема в очень ограниченном, избранном кругу приглашенных и без прессы, естественно, он был препровожден прямо к трапу самолета, вылетевшего на соседний остров, что, само собой, помешало ему совершить столь желанную для него конфиденциальную встречу. Теперь, я надеюсь, ситуация прояснилась?

– Как Бостонская гавань в бурю, генерал.

– Очень хорошо. Я понимаю. Приуатноссь… В связи с вышеизложенным весь наш штат был оповещен о том, что друг известного лица может разыскивать его на территории аэропорта, анонимно, разумеется.

– Да, конечно. – «Совсем спятил», – промелькнуло при этом в голове Брендана.

– Имея в виду такую возможность, – продолжил чиновник, с трудом сдерживая триумф, – я, в свою очередь, предположил, что друг известного лица также мог прилететь на наш остров для рандеву.

– Отличная догадка.

– Просто немного логики. Следующей осенившей меня мыслью было проверить списки пассажиров прибывающих рейсов, имея в виду преимущественно первый класс, соответствующий социальному статусу друга известного лица.

– Живой пример ясновидения, – пробормотал судья. – И вы выбрали меня.

– Ваше имя, уважаемый мистер! Пьер Префонтейн!

– Моя благоверная покойная мать, без сомнения, оскорбилась бы, узрев в этом упущение «Брендана Патрика». Так же как и французы, ирландцы очень щепетильны в таких вопросах.

– Но вы с ним родственники. Я сразу же понял это!

– Действительно?

– Пьер Префонтейн!.. Жан-Пьер Фонтейн. Видите ли, я специалист по иммиграционной процедуре, можно сказать, эксперт, я изучал методы многих стран. Ваше имя для меня великолепный пример, глубокоуважаемый судья. Волна за волной иммигранты прибывали в Штаты, где это сопровождалось смешением наций, рас и языков. В процессе ассимиляции имена многих иммигрантов изменились, полностью или частично, по их желанию или по вине измученных огромным количеством работы клерков. Но корни фамилий часто сохранялись, что и произошло с вами. Семейство Фонтейн превратилось в Префонтейн, а человек, с которым так стремилось встретиться наше известное лицо, есть не кто иной, как член американской ветви единого клана!

– Меня просто пугает ваша прозорливость, – негромко похвалил начальника Брендан, не понимая, почему в кабинете до сих пор нет дюжих медбратьев со смирительными одеждами. – Не могло ли это быть просто совпадением? Фонтейн – имя чрезвычайно распространенное во Франции, но, насколько мне известно, Префонтейны сосредоточены преимущественно в окрестностях Марселя.

– Да, конечно, – подхватил чиновник, снова понижая голос до шепота и при этом еще и подмигивая Брендану. – Это было бы так – без предварительных звонков с набережной Д’Орсе в Париже и английского МИДа и их инструкций по организации встречи известного лица. Окажите ему уважение, окружите его заботой, сохраняйте его анонимность и доставьте его в местное курортное местечко. Данное лицо желает полной приуатносси… Кроме того, великий воин желает конфиденциальной встречи с кем-то, кого он не нашел. Возможно, знаменитость пытается сохранить родственную принадлежность этого человека в секрете. У всех великих всегда есть секреты…

Внезапно тысячи долларов в карманах стали казаться Префонтейну непосильным грузом. Уровень защиты четыре-ноль в Вашингтоне, парижская набережная Д’Орсе, лондонское Министерство иностранных дел, кроме того, огромное количество денег, выплаченное Рэндольфом Гейтсом, пребывавшим в заметной панике, – все это странным образом сплелось в единый клубок, в котором самой странной нитью было присутствие недобросовестного профессора права. Случайность или закономерность? Что все это может значить?

– Вы необыкновенный человек, – быстро проговорил Брендан, скрывая за торопливыми словами свои сомнения. – Ваша логика и догадливость удивительны и неповторимы, но все должно оставаться в строжайшем секрете.

– Я ничего не слышал, достопочтенный судья! – воскликнул чиновник. – Если только вы оцените мои способности в высших сферах, не повредив мне…

– Будьте уверены, о вас услышат, где нужно. Кстати, а куда отправился мой знаменитый кузен?

– Гидроплан, на котором были он и его жена, совершил посадку у небольшого острова под названием Транквилити. Он должен был остановиться там в гостинице с одноименным названием.

– Очень скоро вы получите персональную благодарность от вышестоящего начальства, не сомневайтесь.

– Почту за честь персонально провести вас через таможню.

Брендан Патрик Пьер Префонтейн подхватил свой чемодан из блестящей коричневой кожи и, все еще находясь в крайней степени изумления, прошествовал во внутренний зал аэропорта Блэкбурн. Изумлен, черт возьми! – да он был просто ошеломлен и оглушен происшедшим с ним событием. Про себя он никак не мог решить, покупать ли ему срочно обратный билет на следующий рейс до Бостона, или… но его ноги все уже решили за него. Они направили его к стойке под небесно-голубым знаком, на котором белыми буквами было написано: «Межостровное сообщение». Если он просто наведет там кое-какие справки, то особого вреда это не принесет, а купить билет до Бостона никогда не поздно. На стене позади стойки ближайший к нему список перечислял рейсы «На острова», где среди Наветренных и Подветренных островов, Гренад и прочей экзотики Транквилити был зажат, подобно мясу в сэндвиче, между Канада Кай и Черепашьими утесами. Два молодых создания в униформе, чернокожая девушка и белокожий юноша, тихо переговаривались, облокотившись о стойку с противоположной ее стороны, в ожидании клиентов. Заметив отирающегося рядом Префонтейна, девушка приветливо спросила его:

– Чем могу помочь вам, сэр?

– Я не вполне уверен, – ответил Брендан нерешительно. – Мои планы так переменчивы, но, кажется, на Транквилити остановился мой друг.

– В гостинице, сэр?

– Да, похоже на то. Сколько туда лететь?