Политбюро ЦК (фактически Сталин) принимает решение о формировании до 1 июля 238-й стрелковой так называемой польской дивизии. Ее укомплектовали поляками и новобранцами, которые владели польским языком. Вскоре до неё мобилизовали более 10 тысяч бойцов. На это военное формирование возлагалась задача после вступления в Польшу (как ранее было в Финляндии) создать там просоветское правительство и объявить освободительную войну против Германии.

В июне 1941 года на западных границах СССР стояла уже не армия мирного времени, а 16 армий и несколько отдельных корпусов и дивизий для наступления. К тому же, для усиления поенной мощи из глубины страны тайно подтягивался второй стратегический эшелон из семи сформированных армий, укомплектованных резервистами.

В этот же период осуществлялось формирование трех армий НКВД третьего стратегического эшелона. Перед началом войны все три группы немецких армий, сосредоточенных против СССР, уступали советским войскам, дислоцированным на западной границе, по самолётам в 3 раза, танкам в 4,5 раза, пушкам и минометам — в 5,6 раза, в несколько раз — в живой силе. Артиллерийское вооружение Красной Армии было лучшим в мире. От молниеносного и неожиданного удара такого могучего военного кулака, по убеждению Сталина, Германия должна была капитулировать за неделю-другую. Одновременно он был уверен, что при таком раскладе сил Германия никогда не посмеет напасть на Советский Союз. Другим аргументом было также то, что на протяжении многих лет Гитлер утверждал, что никогда не допустит раздела немецких сил (так как было в 1914 году) на два фронта. Это утверждение многократно повторялось им в книге «Майн Кампф», а также возникало в разговорах Гитлера с его ближайшими помощниками. Поэтому информация, которая поступала из советских посольств и от разведки об адекватной подготовке Гитлера к нападению на СССР, только раздражала вождя.

По свидетельству В.М. Молотова, который был в то время вторым человеком в советском руководстве после Сталина, подготовка к неизбежной войне с Германией, конечно же, велась. «Иначе, зачем нам еще в мае месяце надо было из глубины страны перебрасывать в западные приграничные военные округа в общей сложности семь армий! Зачем проводить тайную мобилизацию восьмисот тысяч призывников и придвигать их к границам в составе резервных дивизий военных округов?» Естественно, возникает вопрос, что будет после того, как Красная Армия развернется на западных границах СССР, притом, не понятно, нападет ли Германия в 1941 г. вообще? «Время упустили, — делает вывод Молотов. — Опередил нас Гитлер!». В чем, собственно, опередил?

Когда Сталин занялся территориальными приобретениями в балтийских странах, Финляндии и Румынии, Гитлер заподозрил, что советский диктатор на самом деле готовится вступить с ним в бой — когда сочтёт момент подходящим. Вскоре после вторжения советских войск в Западную Украину и Белоруссию Сталин начал подтягивать и другие силы — поначалу медленно — к западным границам Советского Союза, где они оказались в неприятной близости к драгоценным румынским месторождениям нефти. Именно из этих месторождений Гитлер получал топливо для своей мобильной войны. Без них вермахт просто не смог бы сдвинуться с места. Волнения фюрера усиливались всё больше и больше и, в конечном счёте, он откровенно стал побаиваться советского лидера. Об этом после войны сказал Риббентроп в Нюрнберге следователям.

При таких обстоятельствах у Гитлера не оставалось другого выхода, как опередить Сталина. В разговорах в тесном кругу он, не скрывая, называет Советский Союз врагом № 1. На совещании командования вермахта в конце июля 1940 года впервые ставится задание — Россия должна быть уничтожена. Срок — весна 1941-го. Гитлер также нацеливал своих соратников на молниеносную войну, неожиданный первый удар.

Генштаб вермахта заработал с небывалой энергией. Появляется первый оперативный план решения российской проблемы. Параллельно Гитлер продолжает «играться» с Москвой в прятки, пытается нейтрализовать ее экспансионистские намерения относительно Германии дипломатическими путями. Однако попытка создать антибританский фронт и втянуть Советский Союз в войну на Ближнем Востоке и в Индии провалилась.

О плане Барбаросса, названном в честь немецкого императора, Фридриха I, сумевшего в своё время создать огромное и сильное государство, Гитлер впервые заговорил в ноябре 1940 года. Впоследствии он был доработан в деталях, в том числе и на ужинах в тесном «семейном кругу», на которые Гитлер приглашал только ближайшее окружение. Одна из таких встреч состоялась 5 декабря того же года. Были приглашены Борман, Геринг и Гиммлер. Докладывал начальник оперативного управления Генштаба вермахта, тогда еще генерал-лейтенант Паулюс. В общих чертах генерал выразил свое виденье военной кампании на Востоке. Обменялись мнениями, предложениями. Кстати, именно в тот вечер Геринг впервые огласил собственную идею строительства в Украине в районе Винницы и Лубен Полтавской области филиалов главной полевой ставки фюрера. Любопытно, что к этому времени на территории оккупированных государств Гитлер уже имел 12 ставок. Выбор территории под Винницей был неслучайным. В 1918 году, когда немцы оккупировали часть Украины, Геринг был военным летчиком и лично изучал эту местность, знал мирный характер местных жителей. Кроме того, в заметках биографов Геринга сохранились такие пикантные подробности из его личной жизни: будущий соратник Гитлера имел в этих краях любовницу из семьи вроде бы с немецкими корнями. Девушка родила от Геринга ребенка. Но, конечно, этот факт не мог иметь какого-то решающего значения для выбора места строительства ставки. Прежде всего брались во внимание стратегические и географические характеристики местности. Идея Геринга понравилась фюреру. Начальник личной охраны Гитлера Раттенхубер получает приказ тщательным образом обмозговать и спланировать будущее строительство. А 18 декабря 1940 года Гитлер подписывает директиву № 21 под названием «Операция Барбаросса», которая начиналась такими словами: «Немецкие вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе молниеносной кампании еще до того, как будет закончена война с Англией…»

Советская разведка в 20-30-е годы прошлого века была одной из самых сильных в мире. Ни одно государство не тратило на разведывательные цели столько денег и сил, как Советский Союз, руководство которого считало страну в состоянии войны практически со всем миром. К примеру, только в 1924 году на разведывательные цели в СССР было выделено 3 млн. золотых рублей.

Необходимо воздать должное советским спецслужбам, которые, начиная с середины тридцатых годов, в период осуществления военных операций, обострения политической ситуации в соседних государствах работали с повышенной активностью. Особенно тщательным образом собиралась и проверялась информация, касающаяся Германии. Об этом свидетельствуют разные информационные источники, в том числе советские и немецкие архивные материалы.

В частности, в штабе верховного командования вермахта (ОКВ) действовала агентурная группа «Викинг», в которую входили семь высших немецких офицеров и генералов. На советскую разведку работали члены антифашистской организации под названием «Красная капелла». Длительное время их имена, как и положено, хранились в полной тайне, ведь никто не станет сотрудничать со спецслужбой, которая не может гарантировать конфиденциальность своим источникам информации. Сегодня их уже можно назвать. Это полковник инженерной службы военно-воздушных сил Германии Беккер, подполковник генерального штаба Шульце-Бойзен, старший правительственный советник министерства экономики Харнак, первый секретарь министерства иностранных дел фон Шелиа, ведущий специалист гестапо Леман, командир гитлеровских штурмовых отрядов капитан Стенес и другие. Значительная часть из них в конце 1941 года была разоблачена немецкой контрразведкой и уничтожена. За заслуги перед Советским Союзом отдельные агенты посмертно награждены советским орденом Отечественной войны. Ряд агентов, возвратившихся после войны в Советский Союз были репрессированы советскими органами (Радо, Треппер и др.) за якобы сотрудничество с гестапо.