Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Ну… Моих два рубля, кажется… Цыгана, кажется, рубль с копейками. А Журавля копеек, наверно, сорок…

— О! Ясно. Я же хорошо помню, что дал тебе тогда два рубля. Ясно! Ну, иди, сынок, иди! Досыпай. Извини, что разбудил. Иди!

— А… а зачем тебе это?

— Просто интересно. Иди!

И сонный Марусик, не очень что-то понимая, упал на подушку и сразу уснул.

Понятно, что на следующий день после таблицы в сберкассу нечего еще и соваться. Тем более, сберкассы в селе не было. Сберкасса была в районе. Семен Семенович не волновался. Спокойно пошел на работу.

Глава пятая, в которой вы узнаете, что такое два рубля, а что такое рубль с копейками (не говоря уже про сорок копеек). Родители и дети

Чем занимались в этот день наши герои, пересказывать не буду. Тем более, что ничем особенным они не занимались. Ходили, слонялись по Бамбурам, стараясь никого не встретить из односельчан. Потому что им уже надоело рассказывать о своём везении и показывать счастливый билет. Да и показывать, честно говоря, было нечего. Павел Максимович еще вчера забрал у сына билет и спрятал. Чтобы нечаянно не потерялся. Оставим на некоторое время юное поколение и дадим слово их родителям. Именно они в этот день (а точнее, вечер) стали главными действующими лицами.

После ужина Семен Семенович глянул выразительно на жену. Она молча одобряюще кивнула. Семен Семенович решительно кашлянул и направился к Непорожним.

Павел Максимович, поужинав, сидел на крыльце и курил, задумчиво смотря вдаль. То и дело изо рта его выпуская круглые кольца дыма, чем-то похожие на автомобильные колеса. Так во всяком случае показалось Семену Семеновичу…

— Добрый день, или скорее добрый вечер, сосед! Добрый вечер, дорогой! — начал Семен Семенович, улыбаясь ослепительно и приветливо.

— Вечер добрый, сосед! — учтиво ответил Павел Максимович. — Как поживаете?

— Да ничего, спасибо… А вы?

— Спасибо, тоже ничего…

— Вы знаете, сосед, — словно между прочим сказал Семен Семенович. — Я завтра как раз еду в район, в финотдел. Так могу заодно этот ребячий билет в сберкассу завести. Чтобы времени не терять. Ведь его же еще в Киев на проверку посылать будут. Давайте!

Чудеса в Гарбузянах (илл. А.Василенко) - pic_4.png

Павел Максимович как-то странно посмотрел на Семена Семеновича и сразу стал красным, как мак.

— Хм… — он опустил глаза, насупил брови, потом снова внимательно взглянул на соседа. — Хм… Не волнуйтесь, дорогой. Не волнуйтесь. Я на мотоцикле рано утром отвезу. Мне не трудно…

— Да зачем же, сосед, собственный бензин жечь? Когда я на колхозном «бобике»…

— А мне в район всё равно надо. В сельхозтехнику.

— Оп-па! Чего это вдруг, сосед?

— За тем самым, сосед, за чем и вам в финотдел.

Наступила напряженная тишина.

— Усматриваю в вашей настойчивости, сосед, скрытый смысл, — сузил глаза Семен Семенович.

— И я усматриваю. В вашей, сосед, настырности.

— Жалко, сосед, жалко, что вы так говорите.

— И мне очень жаль.

— Между прочим, если уж на то пошло, должен сосед, напомнить, что, когда дети покупали конфеты и тетка Галя, продавщица, дала им на сдачу лотерейный билет, то в общих деньгах было два рубля моего сына, а вашего — рубль с копейками. И только потому, что мой сын добрый и уступчивый, билет взял домой ваш сын.

— Ну, знаете, это, сосед, смешно. Причём тут два рубля и рубль с копейками? Не понимаю!

— А при том, что два рубля, извините, больше, чем рубль с копейками. Это еще в первом классе проходят. Жалко, что вы не понимаете.

— Но билет стоит пятьдесят копеек. И на рубль с копейками много купить не один даже, а по крайней мере, извините, два билета. Это тоже проходят в первом классе.

Снова наступила минута молчания.

— Так не даёте?

— Дураком бы был, если бы дал.

— Наоборот, сосед, наоборот… Был бы умным. Эх! Сколько живу рядом с вами и не знал, что вы, извините, такой!

— Это я, значит, такой?! Я?! Это я, значит, пришел к вам и начал выцыганивать билет! Ха! Ну, красиво! Кра-си-во!.. Вы, сосед…

— Это… Это не я, сосед, а вы, сосед… Вы! Вы! — даже захлебнулся Семен Семенович.

— Что?.. Что?.. — Павел Максимович сузил глаза. — Вы, кажется, хотите что-то сказать!.. Ну, говорите, говорите!

— Пусть вам ваш Бровко скажет! Я такого говорить не умею…

Они уже не говорили, а кричали.

Бровко, услышав, что хозяин, повысил голос, и сам зло загавкал на Семена Семеновича.

Бамбуры притихли.

Еще вчера горячо поздравляли они соседей с выигрышем и пели «Распрягайте, хлопцы, кони…», а сейчас, услыхав перебранку, уже тихо хихикали.

И не подумайте, пожалуйста, что у нас на Бамбурах живут люди плохие, недоброжелательные. Нет! Все люди хорошие. Только вы знаете, как развито у нашего народа чувство юмора. И это чувство ну просто заставляло в данный момент хихикать. Нельзя было удержаться.

Ребята как раз сидели у Цыгана в саду и ели яблоки. Минуту назад они оживленно обговаривали маршрут первого путешествия на собственном «Запорожце». Сашка Цыган настаивал на южном варианте: Херсон — Одесса — Крым. Марусик склонялся к западному: Львов — Ужгород — Закарпатье. А Журавль отстаивал восточный: Урал — БАМ — Владивосток.

Теперь они примолкли и, затаив дыхание, слушали родителей.

Слушали, опустив глаза, не решаясь посмотреть друг на друга.

Марусик вздохнул и положил надкушенное яблоко на траву. Журавль помедлил и тоже положил, хотя это уже был огрызок, а не яблоко. Сашка Цыган густо покраснел и закусил губу. В удрученном молчании выслушали они весь разговор до конца.

— Ну, я пойду, — не поднимая глаз, тихо сказал Марусик.

— И я… — вздохнул Журавль.

Сашка Цыган молча отвернулся.

У Семена Семеновича были белые глаза и темные пятна на лице.

— Чтобы… чтобы… чтобы ты больше не смел водиться с этим Цыганёнком! Слышишь! — запинаясь выкрикнул он, увидев сына.

У Марусика мелко задрожал подбородок, он хотел что-то сказать, но не смог, захлебнулся и громко заплакал.

— Вот-вот! Только и умеешь нюни распускать! — как чайник, кипел Семен Семенович. — Каждый может тебя обдурить. Никогда, никогда из тебя ничего не выйдет! Ничего ты в жизни не достигнешь. Никогда ничего иметь не будешь. Проживешь, как горох у дороги. Кто идёт, тот и сорвёт.

Долго еще извергался, как вулкан, Семен Семенович, пока мать Мария Емельяновна не остановила его.

— Хватит уже! Хватит! Доведешь его до того, что он заикаться начнет.

Совсем другая картина наблюдалась в хате Непорожних. Там наступательный бой вёл сын.

— Мне… мне… мне стыдно! — закричал он, вбегая в хату.

— Оп-па! — спокойно поднял голову отец и прищурил один глаз. — Что такое? Чего это вдруг застыдился? Ишь, какой стыдливый стал!

— Зачем… зачем вы так говорили с Семеном Семеновичем? Разве можно?..

— А как мне было надо говорить, если он…

— Надо было отдать ему этот билет! Отдать! Правда, у Марусика было больше денег… И однако это наша общая машина… Общая! Всех трёх.

— Ты смотри! — повернулся отец к жене. Наш козленок встаёт на дыбки. Наверно, хочет, чтобы я ему всыпал хорошенько, — и мгновенно переменился в лице, прикрикнул на сына: — А ну цыц! Оно мне… оно меня еще учить будет!.. А ну!

Дальше разговор с сыном передавать не будем, чтобы не травмировать впечатлительных читателей.

Скажем только, что после этого разговора, лежа на чердаке и тихо всхлипывая, мальчик думал: «Нет! Нету правды на земле! Нету!.. И зачем я желал, зачем я выигрывал эту машину? Чтобы только считалось, будто бы она наша, а по-настоящему отец не позволит и пальцем притронуться, как к мотоциклу. «Подождите, пока вырастите, пока права получите. Тогда будете кататься сколько влезет». Спасибо вам в шапочке! Нет! Не хочу!»

Эх, какая же это страшная мука, когда ты видишь, когда ты чувствуешь, что родители твои что-то не так делают, что они не правы!..

6
{"b":"236363","o":1}