Завтра. Она будет убираться до потери сознания, будет готовить потрясающие блюда, демонстрировать достоинства своих детей — и он не устоит. Самое позднее к концу недели он облачится в свадебный фрак.

— Это должно сработать, — вслух произнесла она, вытирая руки. — Должно.

Хоть небо за окном и осталось светлым, как ранним вечером, подступала ночь. Грег все не показывался, и догадка Джо начала крепнуть: брат не вернется, пока здесь Чинна.

Джо отложил в сторону журнал для любителей природы и запустил руку в густую черную шевелюру. Делая вид, что любуется верхушками деревьев, качающимися на ветру, на самом деле он смотрел через комнату на Чинну с детьми.

Он должен убедить ее уехать утром. А может, она и сама это поняла? Как только она исчезнет, Грег появится из своего укрытия, а Джо выполнит то, ради чего, собственно, и приехал. Это будет логично. И ей придется выслушать его доводы. Так что, наверное, лучше не тянуть и уладить все сегодня же вечером.

Подняв глаза, Чинна перехватила его взгляд и улыбнулась.

— Стемнеет ли сегодня вообще? — поинтересовалась она. — Уже почти девять, а на улице светло, как днем.

— В конце июня будет еще хуже, — сказал он. — Бывают недели, когда вообще не темнеет.

— Вообще не темнеет, — повторила она, качая головой. — Интересно, как в таких случаях здешним матерям удается уговорить детей лечь спать?

— Моя мама говорила, что, если мы закроем глаза, у нас стемнеет в голове и мы не почувствуем разницы.

— И что, действовало?

— Нет. Но мы притворялись, что действовало, чтобы не расстраивать ее.

Наконец она велела детям отложить игрушки и готовиться ко сну. По пути в спальню они прошли мимо него.

— Пожелайте спокойной ночи мистеру Кэмдену, дети, — напомнила Чинна.

— Спокойно ночи, мистер Кэмден, — сказал Расти, рассматривая свои зеленые теннисные тапочки.

— Спокойной ночи, дети, — ответил он мягче, чем ему хотелось бы.

Кимми ничего не сказала. Ее палец был надежно зажат во рту, не пропуская никакие звуки наружу.

Чинна смиренно вздохнула и повела их в спальню, ласково разговаривая с ними по пути. Джо откинулся в кресле. Как он и предполагал, она запела колыбельную. Ее голос был легким, чувственным и звучал как волшебная флейта. Вскоре его тело расслабилось, он поудобнее устроился в кресле, откинул голову и безвольно закрыл глаза.

Следующее, что он почувствовал, была ее рука на его плече.

— Что? — Джо быстро выпрямился, часто моргая, чтобы прогнать остатки дремы. — Что случилось?

Ее зрачки были расширены от ужаса.

— Там что-то странное снаружи. Послушайте.

Он прислушался. Чинна сжала его руку выше локтя, и только сейчас он услышал испугавший ее звук — низкий тоскливый вой доносился из-за дома.

— Вот, — быстро произнесла она, сжимая пальцами его бицепс. — Что это было?

Прикосновение ее руки… Желание охватило его столь неожиданно, что Джо еле удержался, чтобы не усадить эту женщину к себе на колени, но усилием воли подавил в себе это стремление.

— Похоже на волка, — ответил он спокойно.

— Волк? Прямо здесь, на заднем дворе?

— Конечно. Вы же знали, что здесь будут животные, не так ли? Вы знали, что здесь будут хищники. И медведи, и пумы, и волки, и лисы. — Правильно, вот что надо сделать — как следует напугать ее! Сказать, что ей не избежать встреч с лесными зверями, которые могут разорвать ее и ее детей на части. Тогда, наверное, она сама поспешит уехать на следующее утро. — Как вы уже поняли, мы тесно соседствуем с дикой природой, и нам приходится делить землю с животными.

Чинна сглотнула и снова кивнула. Конечно, она это знала. Как она могла не знать? Но она, здравомыслящая, образованная, рассудительная женщина, оказалась до глубины души потрясена первым контактом с дикой природой. Одно дело — думать о животных, обитающих где-то в густых, непроходимых лесах, но совсем другое — когда они появляются в виде опасности, от которой придется защищать своих детей.

Набрав полные легкие воздуха, Чинна попыталась успокоиться. Она так спешила уехать от городских хищников, что напрочь позабыла, какие опасные существа могут подстерегать их здесь. Одна воспитывая двоих детей, она так и не сумела показать им что-либо помимо родного города, на улицах которого нередко слышится стрельба, совершаются грабежи, а бандиты чувствуют себя вольготно. Поэтому она и привезла их сюда, поближе к девственной, чистой природе, неприятные неожиданности которой, как выяснилось, тоже нельзя сбрасывать со счетов. Следует всегда быть настороже.

Она научится! Ее дети научатся. Грег их научит. Она посмотрела на него, на его широкие плечи, ясные глаза и снова поздравила себя. Да, это был правильный выбор. Она отдала ему предпочтение среди всех тех мужчин, которые заинтересовались ее фотографией в каталоге, и не пожалела об этом.

— Просто к этому надо привыкнуть, — выдавила Чинна, сумев даже изобразить веселую улыбку. — Они будут… они будут здесь всю ночь?

— Нет. Они пойдут дальше в поисках жертвы.

При виде ужаса на лице этой женщины Джо тихо выругался про себя.

— Я не имел в виду, что…

— Нет, я понимаю. Так здесь бывает всегда, и нам нужно привыкать к этому. Возможно, привыкнув к другому миру, очень далекому от природы, мы забыли, как все есть на самом деле.

«Как все есть на самом деле»! Ее слова эхом отзывались у него в голове, пока он провожал ее взглядом до зеленой комнаты, где она будет спать этой ночью. Снова раздался волчий вой, но на этот раз дальше от дома. Джо напрягся в кресле, словно охотничья собака, уловившая запах добычи на ветру. Он только сейчас осознал, как скучал по этим звукам дикой природы, возбуждавшим в нем чувство покорителя. Ведь он вырос здесь, он одной нитью связан с этой землей и этими животными. Впервые за долгие годы Джо вспомнил, как сильно любит родной край.

Джо спал не более часа. Сон ушел. В конце концов он оставил тщетные попытки сосчитать овец и расслабить мышцы, скатился с кровати, надел джинсы и свитер и вышел на улицу вдохнуть чистого предрассветного воздуха.

Волна старых знакомых звуков захлестнула его. Он без труда различал жужжание насекомых, возню мелких животных, взмахи крыльев пролетающей мимо совы, шум реки неподалеку. Как давно он не слышал всего этого! На тихой улочке на окраине Лос-Анджелеса, где он жил, основными источниками звуков были транспорт и соседская стереосистема. Он повернулся в сторону гор. Великолепие заснеженных вершин, радужно переливавшихся в ночи, настолько ослепило его, что Джо не удержался от блаженного стона.

— Черт возьми, — прошептал он. — Аляска, ты — старая искусительница! Но тебе не удастся соблазнить меня. Я слишком стар и слишком силен, чтобы поддаться на твои уловки.

Аляска была по-прежнему прекрасна. Само совершенство. Если бы он остался подольше…

Но в любом случае Джо не собирался этого делать. Ему нужно только найти брата и заставить его навестить их мать в Анкоридже. За этим он приехал — и не уедет, пока не выполнит поставленную перед собой задачу.

Он посмотрел в сторону леса и на мгновение задержал взгляд на деревьях, словно ожидая какого-то движения.

— Я знаю, что ты здесь, Грег, — громко произнес он. — Готов поспорить, ты даже не потрудился далеко уйти. Но тебе придется вернуться! Ты сам должен разобраться со всей этой кашей, которую заварил. Выходи, трус! Найди в себе силы встретиться с этим недоразумением лицом к лицу.

Грег не ответил, хоть Джо и прождал несколько минут, внимательно вслушиваясь в каждый шорох. Наконец он повернулся к дому — как раз вовремя, чтобы заметить, как в родительской спальне зажигается свет.

Он замер как вкопанный. Занавеси на окне не были задернуты, и Джо увидел, как в комнату вошла Чинна. При ходьбе ее белый пеньюар развивался вокруг стройного тела. Вот она наклонилась к своему сыну, нежно погладила его.