Обратимся к более близкому периоду — 20-м годам прошлого века. Оказывается, в это время Советскую Россию захлестнул поток фантастической литературы о путешествиях на Луну и «лунатиках». В.Бугров в эссе «Обитаемая Луна» замечает по поводу таких «лунных путешествий» и рассказов о них: «Влияние в изобилии переводившейся у нас западной беллетристики остро чувствовалось в двадцатые годы в только-только зарождавшейся советской фантастике».

Причем обитатели Луны описывались как уродливые чудища и карлики. Вот лишь один пример. В романе польского фантаста Георгия (Ежи) Жулавского «Победитель» (на русском языке опубликован в 1914 году) действуют шерны — древняя разумная раса, обитающая на Луне: «У них под крыльями, широкими крыльями из натянутой на костях перепонки, есть что-то вроде гибких змеиных рук с шестипалой кистью. Все тело покрыто черным коротким волосом, мягким, густым и блестящим, кроме лба и ладоней…». Другие селениты выглядели не привлекательнее. Другими словами, популярная литература навязывала массовому сознанию образ мерзких чудовищ, обитающих на Луне, которые мало отличались от чертей. Так что влияние массовой литературы на образы песенной баллады о Гопе не стоит сбрасывать со счетов.

Интересно также любопытное упоминание пыток в преисподней: «Черти там, как в русской печке, жарят грешников на свечке…» Казалось бы, довольно нетипичный вид адских мук. Ведь свеча — это атрибут не черта, а Бога. Однако здесь уместно вспомнить известную поговорку «Ни Богу свечка, ни черту кочерга» (или в других вариантах — «ни черту ожег», «ни черту огарок»). «Кочерга» в данном случае — огарок свечи. Возможно, поговорка связана со славянским фольклорным сюжетом о двух свечах, которые «на всякий случай» молящийся ставит и Богу, и черту (ведь неизвестно, куда предстоит попасть на том свете — в рай или в ад). Рассказ об этом, в частности, встречается в «Российской универсальной грамматике» Н.Курганова (1769). А вот один из фольклорных вариантов:

И, конечно же, продолжая тему, заодно откомментируем следующую строку — «С ними я полштофа долбану!». Обильные возлияния в аду тоже связаны с фольклорными мотивами, где солдат предпочитает раю ад, потому что в пекле можно вдоволь пить и курить:

Строки «Дрын дубовый я достану и чертей калечить стану» тоже связаны с традиционным славянским фольклором — например, в сказке «Солдат избавляет царевну» бравый вояка охаживает железным прутом самого Сатану!

Значительная часть песни отведена рассказу о пребывании героя в раю. Подобный сюжет, как и сюжет о пребывании героя в аду, распространен в славянском фольклоре. Например, «Сапожник на небе», где сапожник оказывается в раю, но его оттуда изгоняют за склочный нрав. Нередко герой успевает побывать и в раю, и в аду. Например, в сказке «Как купцов сын у Господа в гостях был» сын купца сначала пирует с Господом в раю, а затем путешествует с Ним в ад. Есть сюжет о том, как мужик путешествует по раю и по аду с Николаем Угодником. В быличке «Обмиравшая» героиня слушает рассказ горького пьяницы, которого освободил из ада ангел-хранитель.

Наиболее перекликающийся с «Гопом» источник — древнерусская «Повесть о бражнике како внииде в рай». Мы помним, что значительная часть воровской баллады посвящена издевательской насмешке над святыми и перечислению их неблаговидных поступков. «Гоп со смыком» в этом смысле продолжает смеховую традицию «Повести о бражнике».

В произведении рассказывается о том, как «бысть неки бражник, и зело много вина пил во вся дни живота своего, а всяким ковшом господа бога прославлял, и чясто в нощи богу молился». Однако после смерти апостол Петр не впускает пьянчужку в рай: «Бражником зде не входимо!» Пьяница вопрошает: «Кто ты еси тамо? Глас твой слышу, а имени твоего не ведаю». Петр называет себя, и бражник тут же припоминает ему, что тот трижды отрекся от Христа. Затем на место Петра приходит Павел, и бражник пеняет ему, что он «первомученика Стефана камением побил». Попеременно подвергаются бражникову разоблачению цари Давид и Соломон, святитель Николай, Иоанн Богослов. Устыдив всех, пьяница все-таки попадает в рай, где усаживается на самое почетное место.

Другими словами, у «Гопа» и «Бражника» полностью совпадают мотивы разоблачения неблаговидных поступков «райского общества».

Особое внимание безвестные авторы «Гопа» проявляют к Марии Магдалине. Видимо, сказывается то, что она, согласно Евангелию, была сначала блудницей и лишь затем раскаялась под влиянием проповедей Иисуса Христа. Уголовники в такое «деятельное раскаяние» не поверили и потому заставили Магдалину заняться в раю прежним греховным ремеслом — «Мария Магдалина там живет и меж блатными бандершей слывет…»

Существует свидетельство, что эта тема развивалась в не дошедших до нас версиях более полно и цинично. Так, в «Автобиографии» Давида Арманда, которая относится к довоенному ГУЛАГу, читаем: «Пока Гоп со смыком играл в карты, умирал, попадал на Луну, дрался с чертями, напивался, покупал шкуру (крал бумажники), в том числе у Иуды Искариота, песню можно было слушать не краснея. Но когда на Луне он встречал Марию Магдалину, начиналось черт знает что».

Существует несколько версий куплета про Магдалину. Вот две из них:

Кстати, во многих вариантах Иуду почему-то помещают в рай. Но встречаются и такие, где Искариот живет все-таки в аду:

В другом варианте Иуда находится в раю, но где-то на окраине:

По мнению Сергея Неклюдова, утверждение о том, что Иуда прячет червонцы, связано непосредственно с евангельскими историями, где Искариот действительно является казначеем апостолов и держит у себя общую кассу…