Литмир - Электронная Библиотека

Глава 7

РЕКА НОЧИ

Утопая по плечи в густом кустарнике, громадный зверь запрокинул голову и встряхнул косматой гривой; его рог поблескивал в слабых лучах зимнего солнца, пробивавшихся сквозь мглистую дымку. Элоф и женщина-альфар, сидевшие на высокой ветке, поспешно пригнулись, хотя и знали, что животное не может увидеть или почуять их с наветренной стороны. Из пасти однорога свисали длинные стебли с заляпанными землей корнями, тянувшиеся вдоль грубой светло-кремовой шкуры, пока жующие челюсти толчками втягивали их внутрь. Дыхание зверя вырывалось из ноздрей струйками пара в холодном утреннем воздухе. Его маленькие уши чутко прядали по сторонам, а глаза, утопавшие в складках кожи, невозмутимо моргали. Внезапно однорог фыркнул, выпустив густое облако пара, и вернулся к своему занятию.

— Разве не красавец? — прошептала женщина-альфар, наполовину обняв Элофа длинной паучьей рукой, которую она держала на спине кузнеца, опасаясь, что тот может упасть. — Еще не перелинял: видишь, какая белая шкура? Я давно следила за ним, хотела добыть, но только этой зимой он вошел в законный возраст. Молодые самцы уже берут верх над ним во время брачного сезона, поэтому он бродит один. Скоро он станет слишком старым, не сможет хорошо бегать, и тогда его убьют волки или саблезубы. Или другие, что бродят в ночи. Лучше и быстрее, если он достанется нам!

На ее удлиненном смуглом лице сверкнули белые зубы. Элоф улыбнулся в ответ, хотя его мышцы онемели и ныли после долгих часов ожидания среди ветвей.

— Конечно, лучше! — прошептал он в ответ. — Тем больше чести для нас охотиться с тобой, Хафи!

— Это честь для меня, милорд, — просто ответила Хафи, заставив Элофа испытать острый укол стыда за очередной обман, который он задумал. И все же… Странное имя Хафи на самом деле было уменьшительным от Хальвет — древнего и почитаемого женского имени среди северного королевского рода. Какая кровь текла в ее жилах? Какой великий лорд или леди Морвана стряхнули с себя оковы прежней жизни, чтобы породить ее?

Она оглянулась.

— Ага, Гизе идет! Ты понаблюдай вместе с милордом Элофом, Гизе, а я пока приведу остальных.

Она бесшумно соскользнула с ветки и исчезла. Массивная фигура Гизе, облаченного в короткую тунику и кожаную сбрую алъфар, гак же бесшумно заняла ее место рядом с Элофом. Тот огляделся по сторонам, озабоченный и раздосадованный.

Гизе был здесь у себя дома, и это ощущалось так явственно, что Элоф сомневался, можно ли доверять ему.

— Ради всего святого, Гизе! — зашептал он так тихо, как только мог. — Говорю тебе еще раз, ты должен пойти с нами. Ты нужен нам больше всех остальных!

Но лесник лишь отвернулся и едва заметно покачал головой. Элоф взял его за плечо.

— Ты присоединился к нашему походу, чтобы помочь беженцам с севера! Это твой долг!

Гизе снова покачал головой, теперь уже более решительно. Элофу показалось, что он с трудом подыскивает нужные слова.

— Нет, мастер Элоф, нет! Вы идите, куда хотите, а я остаюсь. Я уже сказал об этом милорду. Здесь я нашел себе новый дом, и будь я проклят, если уйду отсюда!

Элоф тяжело вздохнул.

— Значит, ты подводишь нас, как и Арвес. Ничто не может оторвать его от придворных забав.

— Почему бы и нет? — с жаром прошептал Гизе; обвинение в предательстве, пусть и косвенное, развязало ему язык. — Мы с ним старшие в отряде! У нас не осталось времени, чтобы строить новую жизнь — не то что у вас, молодых. Разве мы с ним сможем найти себе что-нибудь лучше этого? Альфар добрый народ, хотя и немного слабоватый на голову. Они принимают людей к себе, но не теребят их по пустякам. И женщин своих не больно-то ревнуют. У меня уже есть одна — может, и ребеночек скоро подоспеет.

Он приставил короткий тупой палец к груди Элофа.

— Ты, премудрый мастер, лучше не толкуй мне про ваше прекрасное далёко! Что мне с того, если даже сыновья моих сыновей его не увидят? Лучше скажи мне здесь и сейчас, какая жизнь может быть лучше для лесника вроде меня?

— Может быть, свободная?

Гизе пожал плечами.

— Здесь столько свободы, сколько нужно для простого человека. Лес и вполовину не такой строгий хозяин, как твой мэр или городские старейшины, мастер, судя по тому, что я слышал о твоем детстве.

Элоф поморщился: в словах Гизе была истина. Впрочем, теперь у него осталось меньше сомнений. Гизе не сильно изменился — возможно, потому, что в этом не было необходимости. Но, как ни странно, тем труднее было оставлять его здесь.

— Если бы только не казалось, что мы бросаем тебя… — невольно пробормотал он.

— Все это ерунда, — проворчал Гизе. — Мы выбираем с открытыми глазами, — Арвес и я. Может, мы даже получше вас разбираемся, что к чему. А теперь молчок: тот, внизу, может услышать нас!

Но при этом Гизе посмотрел вверх, где тихий шелест листвы возвестил о прибытии других охотников. Ветка под ними слегка качнулась, и Керморван бесшумно вынырнул с другой стороны ствола. Элоф был рад видеть его ловкость и проворство после стольких месяцев бездействия; скоро им понадобится все его мастерство и расторопность. Брови Керморвана немного приподнялись, когда он увидел зверя, пасущегося в кустах.

— Вам нравится этот однорог, милорды? — тихо спросила Хафи. — Это нелегкая добыча. Его шкуру не пробьешь стрелами, пущенными с деревьев. Нужно бить копьем или алебардой, в горло или в брюхо, где помягче. Мы крадемся за ним поверху, потом окружаем и вдруг прыгаем на землю — ф-ф-фт!

Элоф сглотнул и еще раз покосился на травоядного гиганта. Сама мысль об этом казалась невероятной: огромная голова, похожая на лошадиную, сидела выше, чем у любой лошади, а длина рога почти равнялась росту среднего человека. Он был даже массивнее, чем дракон, и, если не считать чудовищного мамонта, самым крупным животным, которое Элофу приходилось видеть на суше. Это было безумие, однако Керморван относился к предстоящей охоте вполне спокойно и обсуждал с Хафи, какие деревья лучше всего подходят для внезапного нападения. Наконец они помахали остальным, и альфар приблизились, готовые помочь людям в прогулке по ветвям. Элоф почти не нуждался в помощи, несмотря на алебарду, закрепленную за спиной, и громоздкий заплечный мешок, который альфар напрасно просили его оставить в охотничьем лагере. Он привык к такому способу передвижения и даже стал получать удовольствие от непринужденной жизни на деревьях. Лес стал казаться ему другим местом, менее враждебным и гораздо более увлекательным в богатстве и разнообразии жизни, творившейся внизу. Во внешнем мире он никогда не испытывал ничего подобного…

С легкой дрожью потрясения он вдруг осознал, что внешний мир больше не кажется ему реальным. Теперь, вдали от защитной каменной оболочки своей кузницы, он едва мог представить себе мир за пределами деревьев. Уже более полугода он жил среди них — сначала в пути, а затем в мирной безмятежности лесного чертога. Да и было ли все это? Ему казалось, что он сопротивляется вкрадчивым чарам Леса лучше, чем его товарищи, но, может быть, это тоже иллюзия? А если снаружи прошел целый век, пока он строил свои замыслы и работал в лесной тиши? Возможно, Кербрайн давно уже пал и превратился в круги заросших руин, где охотятся волки и совы, или был разобран по камешку для строительства эквешских укреплений…

Элоф передернул плечами. Его охватил внезапный ужас перед открытыми пространствами, перед вечной спешкой, опасностями и проблемами, которые он не мог решить, изучая рукописи и занимаясь кропотливым трудом. Ему хотелось найти себе уютное логово среди деревьев, лечь там и забыть обо всем. Но тут прикосновение руки вернуло его к действительности — безмолвный сигнал, передававшийся от одного темного силуэта к другому. Элоф посмотрел вниз. Он не увидел почти ничего, кроме кустарника, но хорошо слышал громкое сопение и фырканье однорога. Потом кусты с треском разошлись в стороны, и он увидел мощное плечо, покрытое спутанной белой шерстью — зверь находился в опасной близости. Элоф медленно и бесшумно отстегнул алебарду и удостоверился, что заплечный мешок не будет цепляться за ветки при резком движении. Слева от него раздался какой-то слабый звук; он повернулся и увидел Борхи, потного и позеленевшего, трясущегося от страха. Молодой корсар резко протестовал против решения покинуть замок, но в конце концов решил, что ему еще меньше хочется остаться там. Элоф подал ему ободряющий знак, но и сам заметил, что его бросило в дрожь от возбуждения. Сама близость животного волновала его больше, чем то, что вот-вот должно было произойти.

58
{"b":"23610","o":1}