Во-первых, ее завтра ждут в милиции для дачи показаний. Что она там может сообщить, неизвестно, но повестку доблестные стражи порядка перед отъездом на ее имя оставили. Так что завтра, в одиннадцать часов утра, она должна быть у следователя. Теперь еще этот телефон. Впрочем, худа без добра не бывает. Завтра в милиции она чужую вещичку и передаст из рук в руки. Пусть сами разбираются, что с этой игрушкой делать.

Светочка положила чужой телефон в сумочку, закрыла, опечатала свой киоск и отправилась домой. Спалось ей в эту ночь плохо, вернее, почти не спалось. Чужой телефон не давал покоя, звонил без умолку через каждые три минуты. Она понимала, что родные и знакомые пострадавшего волнуются, вероятно, разыскивают близкого человека, но после всех потрясений работать еще и пресс-секретарем у неизвестного у нее не было сил. Да и что она могла сообщить звонившим? Светочка не знала, в какую больницу увезли раненого, в каком он состоянии, жив или нет. У нее не хватило моральных сил и смелости пообщаться с незнакомыми людьми по телефону. Ситуация нервировала и выбивала из привычной колеи. Отвечать на входящие звонки Светочка не рискнула. Просто заблокировала телефон, и все. Она очень рассчитывала, что официальные органы сами сообщат о несчастном случае родственникам пострадавшего.

Стоило ей только закрыть глаза, как в памяти возникало бледное, терзаемое страшной болью лицо несчастного. Светочке не хотелось верить словам Натальи Ивановны. Никакой он не бандит. Не бывает бандитов с таким лицом. Ну и что такого страшного, что человек одет в дорогую одежду? Подумаешь, преступление века! Сейчас многие люди зарабатывают очень приличные деньги и могут позволить себе одеваться модно и красиво. А может, он банкир какой-нибудь или политик? Или, например, адвокат с хорошей практикой? Да мало ли кем может быть человек в фирменном костюме? А то сразу «бандит».

Наталья Ивановна по большому счету человек неплохой. Но есть в ее характере небольшая червоточинка. Водится за ней один грешок — завистливая она женщина. Это ни для кого не секрет. Даже в экстремальной ситуации умудрилась разглядеть детали, на которые нормальный человек и внимания не обратил бы. Все зафиксировала своим зорким глазом — и костюм, и обувь, умудрилась даже такую мелочь, как часы, рассмотреть. Самое время было подобный кастинг проводить. Крепкие у нее нервы, как манильские канаты. Вот она, Светочка, кроме страдания, мук и крови, ничего не увидела.

Нет, стоп, не ври самой себе, Светочка Денисова. Увидела. Глаза. Необыкновенные глаза. Под густыми черными, почти сросшимися бровями, яркие и пронзительные глаза. Правда, трудно определить их цвет. Что-то среднее между синим и стальным. Редкий цвет для мужских глаз. Такая необыкновенность больше подошла бы яркой блондинке. Что за глупые мысли лезут в голову? Какое тебе дело до цвета чужих мужских глаз? Это, наверное, шок до сих пор не прошел. Еще бы. Это какие нужно нервы иметь, чтобы выдержать весь этот кровавый кошмар в стенах родной поликлиники. Бррр… Сколько жестокости порой в людских поступках, сколько агрессии, страшно представить. За что пытались убить или даже убили человека?

Светочке опять стало страшно, как тогда, когда она осталась один на один с умирающим мужчиной. Озноб вновь заколотил бедное тело. Челюсть принялась подозрительно двигаться. Нет, так невозможно, нужно успокоиться и уснуть. Завтра идти к следователю, нужно хорошенько выспаться, чтобы хоть мало-мальски соображать. Легко сказать, да трудно сделать. Раньше она легкомысленно отмахивалась от маминых жалоб на бессонницу. Подумаешь, какая серьезная болезнь! Шалят нервы, с этим легко можно справиться, препаратов полно. Но сегодня она на собственном опыте поняла, как это противно не засыпать и бесконечно маяться от всяких назойливых мыслей. Гадость какая! Вроде и не болит ничего, и температура нормальная, да невозможно уснуть. Просто-то просто, а выматывает душу и тело до предела. Можно, конечно, выпить успокаивающее, но для этого необходимо встать, пройти через родительскую комнату на кухню к аптечке. Не очень удобно. Наверняка своим демаршем она разбудит отца с мамой. Родители начнут приставать с расспросами, переживать, волноваться. Нет, это не выход. Пусть отдыхают, ни к чему им знать, какая история приключилась с их ребенком. У них и так забот хватает.

На следующий день ровно в одиннадцать Светочка подъехала по адресу, указанному в повестке. Равнодушный дежурный выписал ей пропуск и объяснил, как найти нужный кабинет. Светочка немного поплутала по длинным и довольно запутанным, неуютным коридорам учреждения, пока не отыскала нужную дверь, на которой висела официальная табличка «Старший следователь по особо важным делам капитан Никонов П.И.». Она боязливо постучала и, услышав раздраженное «да!», отворила массивную дверь.

В просторном кабинете за столом сидел, на ее взгляд, довольно пожилой человек с очень уставшим и помятым лицом.

— Проходите, гражданка Денисова, не стесняйтесь, — произнес он. Голос у него тоже оказался противный. Такой, наверное, и должен быть у человека с неприветливой и измочаленной внешностью. — Присаживайтесь, — то ли пригласил, то ли приказал следователь Никонов.

Со Светочкой в ее не очень длинной жизни никто и никогда не разговаривал подобным образом. Вроде все слова правильные, придраться не к чему. Но каким тоном их произносит следователь… Что ж, он тут хозяин, ему виднее, как правильно разговаривать с посетителями. Только зря он это делает. Таким манером закоренелого преступника не напугаешь, а у нормального человека наверняка отобьешь всякую охоту к позитивному диалогу. Невоспитанный грубиян, заключила девушка. На ее робкое «здрасте» и бровью не повел. Ответить тоже не удосужился, видимо, считает это лишним или с детства не приучен здороваться.

Светочка осторожно преодолела пространство от двери до стола и аккуратно примостилась на краешке стула. Человек, сидящий напротив, положительных эмоций не вызывал, скорее наоборот. Неприятный тип. Не то по жизни такой помятый и сморщенный, не то с похмелья, трудно понять. Светочка видела следователей только в кино. Никонов на киношных героев был совсем не похож. Скорее — на одного из алкашей, что с раннего утра трутся на ступеньках магазина и выпрашивают без зазрения совести у прохожих копейки на заветную чекушку, терзаемые надеждой опохмелиться. Не понравился Никонов Светочке, совсем не понравился. Вид какой-то немытый. Хоть и старший следователь, а поведение агрессивное. Держится с нею так, будто она преступница. А в чем она виновата? Самое большое преступление, которое Светочка совершила, — это то, что в рабочее время читала художественную литературу. Но за это вроде как не судят пока.

Наконец следователь задал все интересующие его вопросы.

— Подпишите вот здесь и здесь, — ткнул он пальцем в исписанный листок. — С моих слов записано верно, число и подпись, — продолжил он диктовать таким раздраженным тоном, словно Денисова была его кровным врагом или главной подозреваемой по делу.

«Не буду я ему отдавать чужой телефон, — мстительно подумала про себя Светочка. — Наверняка не вернет его хозяину, зажилит, с него станется. От такого служителя закона можно ожидать любого подвоха. Ведет себя как последняя пакость, человеконенавистник в погонах. Только офицерское звание позорит. И как таких в органах держат? А еще старший следователь. Жди от него помощи, быстрого и честного расследования, как же».

— А он жив? — несмело поинтересовалась Светочка у желчного Никонова.

— Кто? — изумился следователь. Он не сразу понял, о ком его спрашивают.

— Пострадавший этот, про которого мы говорили. Мальцев, кажется. Правильно я запомнила? — Светочка почувствовала, что покраснела, и смутилась от этого ужасно.

— Правильно запомнила. Мальцев. Еще как жив. Да что ему сделается? Такие быстро выкарабкиваются из любой ситуации, в огне не горят и в воде не тонут. — Никонов противно ухмыльнулся.