Село Тимшата вновь стало нашим приютом, недавние добровольцы отряда опять вызвались нам помогать.

У Борисова, бежавшего от кудымкарского конвоя, был родственник той же фамилии, также причастный к делам банды. В нашу первую операцию его не оказалось дома, теперь же, по слухам, он появился в деревне Грудная. Туда мы с Круминым и пошли в простой одежде с надлежащей охотничьей амуницией в один из погожих сентябрьских дней. В пути Карл Янович подстрелил двух рябчиков.

Мы уже подходили к деревне, когда увидели, что из нее с другой стороны быстро уходит какой-то человек. На наш окрик он задержался, а на вопрос, не Борисов ли он, ответил, что нет. Заметив в глазах незнакомца тревогу, мы попросили его зайти с нами в сельсовет. Там, а точнее еще на пороге, мужчина признался, что он Борисов. Убедившись в отсутствии при нем оружия, поместили его в арестное помещение. В пределах Грудновского сельсовета мы задержали и борисовского напарника — Глазова да еще двух бандитских пособников. С этой четверкой и возвратились в Пермь. Сопровождали нас недавние активисты моего отряда Алексей Паздников и Герасим Старков.

Мне до сих пор странно, почему Крумину, а не мне поведал Иван Коуров о деле, касавшемся лично меня. Главарь банды рассказал, что, бежав от конвоя и скрываясь в лесу, он получал кое от кого из близких ему тимшатцев не только пищу, но и некоторые сведения о нашем отряде, в том числе и обо мне. Коуров указал окно, под которым обычно я спал на полу, назвал размеры и цвет обложки следственного дела, которое перед сном я клал под подушку. Осведомитель сообщил все это ему, Коурову, для того, чтобы он смог завладеть уликами и их уничтожить. Бандит пояснил, что за общение с нами человек тот боялся мести и хотел выслужиться перед ним. По этому вопросу дознание вел лично Крумин. Позже он сообщил мне, что «информатор» признал свою вину, получил срок.

Бывший судья Нердвинского, а затем Верещагинского районов В. Новиков запираться не стал. Вот что сказал он мне на допросе: «Опасаясь мести Коурова, я прекратил одно дело о краже скота, а вскоре возникло новое, пришлось и его прикрыть, так как я боялся, что бандиты выдадут меня или убьют... Их взятки были в основном мясом скота, а у меня семья восемь человек, и до этого мы жили порой впроголодь».

Начальник нердвинской милиции Е. Новиков прием взяток отрицал, однако при обыске у него было обнаружено тринадцать ворованных вещей.

За связи с бандитами и содействие их преступным делам тот и другой получили по десять лет заключения.

Большинство членов банды признались в совершенных преступлениях, но были и отрицавшие вину даже при очных ставках.

За многолетний бандитизм, разбои на дорогах, массовые грабежи и расправы над мирными гражданами часть бандитов были приговорены к высшей мере наказания, а остальные к различным срокам заключения.

В ноябрьские дни 1927 года я закончил и другое следственное дело — о контрразведке сибирской армии Колчака.

7 ноября 1927 года в помещении оперного театра состоялось торжественное заседание, посвященное 10-й годовщине Великого Октября. А 20 декабря здесь же отмечалось десятилетие органов ВЧК-ОГПУ.

Театр полон людьми. В президиуме — члены окружного комитета партии, окрисполкома, начальник окротдела ОГПУ Покровский и представитель освобожденного от бандитов района Евсей Пермитин. С докладом об истории органов ВЧК-ОГПУ выступил Покровский. Рассказав о заслугах чекистов перед страной в целом, он перешел к их местной деятельности и указал на два лежавших перед ним следственных дела:

— Коварный враг овладел Пермью в декабре 1918 года с помощью измен и предательств; часть тех предателей и шпионов поймана лишь теперь. В захваченной Перми зверствовала белогвардейская контрразведка, и документами лежащего здесь дела пойманные ее агенты уличены в преступлениях. Другое дело — о преступниках нашего времени, нердвинских бандитах. Они тоже пойманы и предстанут перед судом. Народ Нердвы помог нам очистить край от этой нечисти. Десять активистов созданного там из добровольцев-крестьян отряда приглашены на наш юбилей и здесь присутствуют вместе с вами. Я предоставляю слово самому старшему из них — девяностолетнему товарищу Пермитину. Он житель лесов, в городах никогда не был, и если скажет что не так гладко в выступлении, то прошу не судить за это...

Не из-за трибуны, как предыдущий докладчик, а смело выйдя на середину сцены, дед Евсей обратился к нескольким сотням слушателей:

— В лесах и лугах наших есть где разводить скот, но только вырастишь коня или корову, как украдут и пропьют их лихие люди. А кто будет мешать их грабежу, то изобьют или спалят жилье. Мы даже спим порой не раздеваясь, чтобы успеть выбежать из горящей избы. Совсем одолели наш край разбойники-бандиты. Но, к счастью, бог послал нам отряд...

— Не бог, а ОГПУ, — поправил его Покровский.

— Ну, я и говорю ведь, что бог и ГПУ послали нам отряд...

На эти слова раздались бурные, долго не смолкавшие аплодисменты и приветственные возгласы в адрес «оратора»... Постояв под громкими овациями какой-то момент, рассудительный и скромный дед Евсей говорить больше не стал, а, поклонившись, вернулся в президиум. Из театра нердвинцев развезли по квартирам.

На следующий день делегацию возили по улицам Перми, показывая достопримечательности города. А вечером все они присутствовали на нашем юбилейном товарищеском ужине.

Назавтра делегаты Нердвы продолжали знакомиться с городом, а вечером пошли в цирк. Вот там-то и случилось ЧП с Алексеем Паздниковым. Бывалый солдат, крепкий шахтер, он привык всегда и везде быть первым, но на этот раз ему не повезло. А случилось вот что.

В порядке своего рода шефства над гостями из глуши наши сотрудники расселись так, чтобы каждому из нердвинцев можно было объяснить и прокомментировать тот или иной аттракцион. Алексей присоединился к этой компании, когда на арене состязались борцы. После нескольких схваток вышел администратор цирка с призывом к зрителям принять участие в борьбе. Желающих долго не находилось, и тогда Алексей решил постоять за честь нерешительных. На ходу сбросив куртку и шапку, он быстро вышел на арену, где его ждал борец. Тот, применив ловкий прием, мигом свалил Алексея, да при этом наступил ногой на его «буденовский» ус. Уж чего-чего, а такого конфуза Алексей не ожидал, и к словам «отпусти мои усы» добавил такую фразу, что зрители разразились гомерическим хохотом и аплодисментам не было конца...

К Паздникову подошел администратор с извинениями. Он пригласил Алексея бесплатно ходить в цирк «хоть каждый день». Администратор понял, что Паздников был принят за клоуна и что подобный фурор поможет доходам цирка. За любезность Алексей поблагодарил, только в цирк после этого больше не ходил...

За удаль сотрудники наши баловали Алешу. У многих бывал он в гостях; в окротдел заходил без всякого пропуска. Домой он не поехал, а полгода работал в Перми, живя в моей квартире. А потом все же махнул в Губаху, куда так звали его друзья-шахтеры.

Побывать снова в Нердве мне довелось в 1930-1931 годах... Приятно было встретить друзей моих по отряду уже колхозниками, а их район свободным от насилий и грабежей.

Третий военный февраль был щедрым на снег. Что ни день, сыпало и сыпало с мутно-серого неба. «Экая прорва!» — недовольно ворчали железнодорожные рабочие и служащие, поголовно мобилизованные на очистку станционных путей и стрелок.

До позднего вечера задержали Виктора на станции неотложные дела. А когда он, иззябший и голодный, собрался было домой, случилась крупная задержка. Эшелон с танками, следовавший на запад, застрял на пустяковом подъеме у завода имени Дзержинского, напротив проходных. С перрона Перми II было видно, как напрягал свои усилия мощнейший ФД, выталкивая из короткой трубы плотные столбы дыма, яростно вращал ведущими парами, но не мог стронуть с места эшелон, заметаемый снегом.

Год назад, когда Виктор на этом заводе возглавлял фронтовую бригаду токарей, он, завидев буксующий локомотив, только посочувствовал бы паровозной бригаде и забыл про нее за первым углом. Теперь же опаздывающий на фронт эшелон входил в круг забот оперуполномоченного Виктора Широкова.