Деяние, репутация – это все хорошо, но где же Рэналф? Неохота мне меч доставать, скажут – нарушил обычаи, принес клинок. Не хочу я этому упырю лишную зацепку давать. Да и вождя этого я не знаю вовсе. Нет, пожалуй, этот квест мимо меня.

– Не так быстро – чертов Мак-Манн бы очень скор. Пока я думал, он козлом скакнул в сторону, как-то просто по волейбольному подпрыгнул и ухватил за крыло Трень-Брень, которая от удивления только пискнуть успела. Секунда – и у ее горлышка блестит сталь ножа – Мак-Соммерс, мы просто уйдем и все. И я клянусь тебе холмами и тем, кто под ними, что я не пущу кровь этой девке.

– Зря ты так парень – Вахмурка нахмурился так, что его глаз было даже не видно под кустистыми бровями, брода у него встопорщилась – Ох, зря. Я же тебя на лоскуты порву, на ленточки для бескозырок резать буду.

Я чувствовал то же самое. Прекрасно понимая, что ничего страшного и непоправимого с нашей девочкой случиться не может – вещи ее останутся здесь, потеря опыта – для ее уровня это не беда, копейки, но сама мысль о том, что какой-то вонючий горец прижал к ее шее нож… И так ей, бедной досталось, а тут еще это…

– Мак-Манн, уходи – Лоссарнах внешне был спокоен, но на скулах у него заходили желваки – Уходи. Тебя никто не тронет, слово Мак-Магнуса.

– Вот и славно – осклабился горец и рявкнул на фею – Девка, не вертись, а то сейчас перережу тебе глотку дурняком!

Опытный Рэналф все понял сразу, он перехватил секиру одной рукой и поднял вторую вверх, давая понять, что он не станет никого атаковать.

– Ты же понимаешь, Мак-Манн, что ты покрыл и себя, и свой клан с его предками и потомками таким позором, что его будут помнить и эпоху спустя? – как-то даже дружелюбно спросил Фергус.

– Мне плевать – сказал горец, очень умело держа мою фею, и почти не глядя двигаясь к выходу – Мне плевать и на тебя, и на законы, и на правила. Времена изменились, старый ты дурак. Кеннор это понимал, и Макмиллан это понимает, и даже вон тот король бродяг и нищих в курсе происходящего.

– А я что говорил? – Леннокс коротко глянул на Лоссарнаха – Хоть и гад он конечно, но говорит по сути верно. Хотя за то, что ты так сказал про дядюшку Фергуса я тебе…

– Ничего ты ему не сделаешь – Лоссарнах покачал головой – И никто ничего ему не сделает, если хочет располагать моей дружбой. Брат мой, ты слышишь меня?

– Это моя… – я закашлялся, поскольку сам не понял, что хотел сказать. «Моя» – кто?

– Я понимаю, что она твоя дочь – Лоссарнах кивнул – Но ты мой брат, а стало быть и она мне не чужая. Просто долг этого человека вырос еще больше, вот и все. Но он – мой.

Я вздохнул и, приняв окончательное решение, нажал на кнопку «Нет» в квесте, который так и висел перед моими глазами. Не стоит оно того. Хотя, если Трень-Брень после этого начнет заикаться, я плюну на все, напрягу всех, вплоть до Валяева, найду этого урода и… Ох, что я сделаю. Я сервер, куда его файл положат после того, как заархивируют, по винтику разберу.

– Буду ждать нашей встречи – Мак-Манн широко улыбнулся Лоссарнаху – Поверь, я сейчас говорю вполне искренне. Я тоже очень хочу тебя убить и непременно это сделаю.

Он вышел из зала, и мы услышали его крик –

– Внизу все спокойно?

– Да – донесся и до нас ответ одного из его людей.

– Уходит – сказал нам Рэналф, выглянув за дверь – Жаль.

– Он бы прирезал дочь Хейгена – Лоссарнах подошел к окну – У нас не было выбора. Мы бы, конечно, отомстили, но стоит ли жить после того, как за твою жизнь заплатили кровью ребенка твоего брата?

– Кровь одного ребенка за кровь многих воинов – заметил курильщик трубки – Перебей мы их здесь и сейчас, то воевать потом было бы куда как проще.

– Не мели чушь, Саймон – Даг склонился над юным вождем Скриммсов, колени его отчетливо скрипнули – Готов. Мальчишка совсем был, глупый, но честный.

– Почему чушь? – курильщик сел на кресло.

– Мы воины, наша смерть – наша жизнь – Даг, охнув, распрямился – В том смысл всего, что мы делаем. А она – ребенок, даже не столь важно, что она дочь одного из нас. Она просто ребенок.

– Стареешь, Даг – заметил Саймон – Впрочем, может ты и прав.

Я тряхнул головой и подбежал к окну. Надо же, возникает такое ощущение, что там, на лестнице и вправду близкий мне человек. Родной. Чудно. Непривычно.

Мак-Манн вышел из дома на площадь, где на него непонимающе уставилась толпа гэльтов. Слышно не было, но похоже они задавали ему какие-то вопросы, на которые он даже не стал отвечать. Мак-Манн что-то спросил у своих людей, окруживших его кольцом, отметим – очень ловко и умело окруживших. Один из них тряхнул мечом с перевязью, которую он держал в руке – видно, чертов горец спросил у него про свое оружие.

Мак-Манн поднял голову и посмотрел на нас, после мотнул головой – мол, окно откройте.

Бейрон толкнул створки и в залу скользнул терпкий прохладный воздух – как ни крути тут зима, но она приятно напоминает осень.

– Надеюсь ты понимаешь, Мак-Соммерс, что пришло время войны? – с сарказмом проорал злодей – Я сам не могу ее объявить, но поверь, что это так. И я рад, что неясности больше нет.

– Я пришлю копье твоим хозяевам – ответил за Фергуса Лоссарнах – Но ты прав – не дело рабу говорить за господина.

– Копьё! – захохотал Мак-Манн и его поддержали горцы, стоящие вокруг него – Что нам твое копье! Нет уж, воевать будем по нашим правилам. Хотя, судя по полю Туад, мы тебя хоть так, хоть этак прикончим. Ты же неудачник, да еще и трус. Эй, люди, вот это недоразумение, по какой-то нелепой случайности именующееся гэльтом, хочет быть вашим королем!

– Королем? – раздался добрый десяток голосов – Каким королем? Что вообще происходит?

– Гэльты! – заорал Мак-Манн – Слушайте и не говорите потом, что не слышали, что вам не дали шанса. Если кто хочет уцелеть в войне, то у него есть такая возможность. Принесите нам головы своих вождей, вон того нищеброда с Запада и, конечно, Мак-Магнуса – тогда вы останетесь живы. Слово Мак-Манна!

– Который прикрывается ребенком, вместо того, чтобы взяться за меч – холодно заметил Лоссарнах – Сразу видно – человек чести.

– Я сказал – вы услышали – не стал лезть в дискуссию Мак-Манн, опасливо глядя по сторонам, как видно опасаясь стрелы в спину – каждый других судит по себе, и скомандовал кому-то из своих людей – Портал открывай.

– Девочку отпусти – крикнул Фергус – Хоть ты и негодяй, но ребенка отпусти.

– Да? – нехорошо улыбнулся Мак-Манн и повертел лезвием ножа у горла феи, оно блеснуло в лучах заходящего солнца – Ну, не знаю…

– Что ж ты творишь-то, паскудник? – какая-то сильно пожилая гэльтка в клетчатой юбке махнула клюкой – Я же твою мать знала, мы из одного рода с ней были. Кабы Фрида знала, что родила, она бы тебя еще в мокрых пеленках удавила!

– Ладно – не думаю, что подобные вещи могли тронуть гнилую душу горца, полагаю, что им двигали политические соображения – Лети, уродка. Тебя и так матушка-природа наказала, кому такая нужна.

Полыхнул портал и одновременно с этим Трень-Брень взмыла в воздух, держась за шею, и на редкость умело сквернословя.

На площади все стихло и даже Мак-Манн задержался на мгновение, слушая невероятно складные матюки феечки, которая трясла в воздухе кулаками, обсыпая присутствующих искрами.

– Вот дает – с удовольствием и знанием дела крякнул Саймон, выпустив клуб дыма – Молодец девка, хорошая жена кому-то будет, боевая. Я вот что думаю, Хейген – у меня младшему сыну, Тэду, скоро тринадцать лет будет, твоя вон тоже в возраст уже входит. Может, помолвим их, породнимся? А что она с крыльями – так это не беда, овец, если потеряются, легче искать будет.