— Но Франческа исполнит вашу волю.

— Ее ни к чему нельзя принуждать! Вы совсем ее не знаете, если не поняли этого до сих пор!

— Почему бы не попробовать ее убедить? Если ей рассказать, что ждет вас и сестер в случае ее отказа, вряд ли она откажется выйти за меня замуж.

— А что нас ждет? — похолодев от ужаса, тихо спросил Хендрик.

Людольф стал медленно прохаживаться по комнате.

— Я привлеку вас к суду за неуплату долгов, и вы станете банкротом. Вы лишитесь всего, начиная с крыши над головой и кончая портретом вашей супруги. Вы сгниете в тюрьме, потому что я вас отправлю именно туда, а ваши дочери окажутся в богадельне.

Хендрик откинулся на кресло и в отчаянии воскликнул:

— Боже милосердный! Что я натворил!

Людольф стал рядом с ним и выждал, пока бедняга в полной мере осознает всю безнадежность своего положения. В комнате были слышны только рыдания Хендрика и доносившийся с улицы шум.

— Мужайтесь, мой друг. Я буду Франческе хорошим мужем. Во всем Амстердаме не найти отца, который бы не посчитал счастьем выдать за меня свою дочь. Франческа ни в чем не будет нуждаться, а если она захочет помочь вам и сестрам, то я не стану возражать. Более того, в день свадьбы я подарю ей ваши долговые расписки, которые она сможет сразу же разорвать.

Лицо Хендрика сразу обвисло, а в покрасневших глазах появилось затравленное выражение.

— Я же сказал, что дочери не должны узнать о моих проигрышах. Никогда!

— Ну, тогда я отдам расписки вам. Подумайте хорошенько! С этого дня вы получите отсрочку и можете жить спокойно, как будто бы ничего и не случилось. В день моей свадьбы с Франческой вы сожжете долговые расписки. Ваше будущее будет обеспечено, если вы сами того захотите, потому что никогда больше я не стану расхлебывать последствия ваших глупых выходок.

— Я получил жестокий урок, — сказал Хендрик, низко склонив голову.

Людольф насмешливо на него посмотрел и цинично усмехнулся.

— Игроки всегда дают обещания, которые никогда не сдерживают. Однако, есть надежда, что художник никогда не будет делать таких высоких ставок и ограничится несколькими гульденами. — Ну, так как? Решено?

— Да. — Хендрик опустил голову еще ниже и медленно сказал, с трудом выдавливая из себя слова: — В конце обучения, если Франческа до тех пор не согласится выйти за вас замуж, я скажу ей, что она должна стать вашей женой.

— К тому времени я посватаюсь к вашей дочери и уверен, что вам не придется прибегать к таким мерам. Ну, а сейчас давайте подпишем брачные контракты. Я пригласил сюда адвоката, и пока он занимался завещанием Амалии, я составил контракты.

Хендрик посмотрел на своего покровителя ничего не выражающим взглядом. Людольф вынул из ящика два листа бумаги, чтобы у каждого был свой экземпляр. Кем же надо быть, чтобы пригласить в свой дом адвоката для улаживания дел только что умершей жены и в это же время составлять контракт для новой женитьбы? Хендрик понимал, что его способность «читать» по лицу человеческую душу на сей раз его подвела. Сейчас он увидел Людольфа с такой стороны, которую тот предпочитал не показывать окружающим. Лишь адвокат, на деликатность которого, несомненно, можно положиться, узнает всю правду. Другие же никогда не узнают подлую и жестокую сущность этого человека.

Хендрик взял брачный контракт, который протянул ему Людольф, и стал его читать. В это время хозяин снял крышку с серебряной чернильницы и проверил перо.

Художник посмотрел на Людольфа и недовольно нахмурился.

— Кто эта вдова, о которой здесь говорится? Какая-то фрау Гетруд Вольф?

— Я поинтересовался, в какой семье собирается жить Франческа, и решил, что там слишком вольные нравы. Поэтому я и договорился с фрау Вольф, которая встретит завтра Франческу по ее прибытии в Делфт, и будет заботиться о ней. Да, еще одно. — Людольф положил перед Хендриком еще один лист бумаги. — Это письмо к фрау Вольф, в нем перечислены правила, которым Франческа обязана подчиняться. Мне бы хотелось, чтобы вы переписали их своей рукой. Фрау Вольф должна знать, что вы даете на это свое родительское согласие. А я позабочусь, чтобы она получила это с посыльным, который уже готов отправиться в путь.

Хендрик стал читать письмо и раздраженно усмехнулся.

— Что это за условие? Почему за Франческой нужен какой-то надзор, за исключением тех случаев, когда она находится с сестрами, со мной или с вами? Зачем ей запрещать общаться с мужчинами? Она едет в Делфт, чтобы работать, а не загубить свое будущее с каким-нибудь повесой!

— Все равно ее нужно оградить от возможных ошибок.

— Итак, — горько усмехнулся Хендрик. — Вы не могли все сделать за один день, на это требуется время. Если бы ваша жена не скончалась прошлым вечером, передо мной бы лежала купчая на мою дочь вместо более почетного брачного контракта.

— Вы правы. У меня был заготовлен такой документ, но в нем предусмотрен один пункт: если я в течение трех лет овдовею, то Франческа выйдет за меня замуж, как мы с вами и договорились.

Хендрик больше не мог сдерживаться.

— Ах ты, проклятая тварь! Что б тебе гореть в аду! — взревел он во всю мощь своих легких.

Людольф лишь презрительно усмехнулся.

— Я знал, что рано или поздно вы перейдете к оскорблениям. Однако не забывайтесь и впредь ведите себя прилично, если хотите, чтобы я остался вашим покровителем. Прочтите и перепишите письмо, а затем мы займемся брачным контрактом.

У Хендрика не было слов. Его старшая дочь попала в западню еще до того, как стало возможно замужество с Людольфом. Хендрик всегда надеялся, что, став членом Гильдии, Франческа найдет счастье с человеком, которого сама выберет себе в мужья. Иначе, став зрелой женщиной, она просто заведет себе любовника. Что ж, теперь она станет женой. Однако Хендрик не верил, что Людольф даст ей закончить обучение. Такой человек может попытаться подкупить Вермера.

Хендрик переписал письмо и подошел к столу, где лежали брачные контракты. Они с Людольфом подписали документы и обменялись ими. Затем Хендрик немедленно покинул дом ван Девентера и пошел по многолюдным улицам, ничего не замечая вокруг. Он надеялся, что обучение Франчески не будет ничем омрачено. Несмотря на заверения Людольфа, было маловероятно, что в ее жизни когда-нибудь будут царить любовь и счастье.

Когда Хендрик подошел к своему дому, то по веселым голосам из гостиной понял, что там собралась большая компания. На столе лежала груда подарков, сильно увеличившаяся с тех пор, как он ушел из дома. Хендрик подошел к портрету Анны, прося у нее прощения за содеянное. Глядя на ее веселое лицо в сияющем ореоле волос, Хендрик понял, что угроза Людольфа забрать портрет жены подействовала на него гораздо больше, чем необходимость смириться с уготованной старшей дочери судьбой. Он почувствовал, что его сердце сейчас остановится.

На рассвете все семейство Виссеров было на ногах и собиралось в последний раз позавтракать с Франческой перед ее отъездом в Делфт.

Франческа была одна в своей спальне. Она зашнуровала лиф платья и поправила широкий воротник. Девушка напряженно думала, все ли она учла в ведении домашних дел и не упустила ли чего-нибудь важное, такое, что может нарушить заведенный в доме порядок во время ее отсутствия. Марии было поручено вести семейный бюджет, а Алетте доверена маленькая шкатулка с деньгами на мелкие расходы. Все пообещали Франческе, что будут в точности соблюдать ее распоряжения. Девушке очень хотелось, чтобы сестры заботились о ее клумбах с цветущими тюльпанами, среди которых были и те, что они называли тюльпанами Питера. Алетта обещала ухаживать за цветами и привлекать к этому делу Сибиллу. Франческа взяла с младшей сестры слово, что та будет себя вести должным образом и выполнять все указания Алетты для ее же собственного блага.

Больше всего беспокоил Франческу Хендрик. На вечере у Людольфа он на короткое время снова стал самим собой, но происшедшая в этом доме трагедия опять повергла его в мрачное расположение духа и меланхолию. Его руки почти зажили и не причиняли прежнего беспокойства, однако он не отказывался от лечения, хотя и называл настойку Марии отравой. Франческа заметила, что отец принимал это снадобье каждое утро, значит, он верил в его целительную силу. По крайней мере, он снова стал много работать, а это было добрым знаком.